Ноябрь бьет все рекорды дикой криминальной хроники. Стоит ли нянькаться с асоциальными личностями?

Черным по белому

Цинизм криминальной хроники в ноябре зашкаливал. Хозяйка выбрасывает за окно собаку с восьмого этажа — устала ухаживать. Подросток режет соседа без причины. Сын душит отца за то, что тот громко разговаривает. Дичайшие судебные разбирательства вызывают бурные общественные дискуссии. Все беды, как говорят в народе, от водки и безделья. Одна из участниц нашей дискуссионной рубрики считает, что сообщать на первых полосах такие новости — значит позволять безумству множиться. Потерянным в пространстве личностям нужна скорее медицинская, а не социальная помощь. Другой, напротив, верит в полезные свойства коллективных разбирательств. Огласка, по его мнению, — это прививка для тех, кто еще несчастным не стал. А как вы считаете, дорогие читатели, надо ли тянуть в СМИ леденящие душу сюжеты? Стоит ли публично нянькаться с асоциальными личностями? Ждем ваших отзывов на сайте www.sb.by.

ФОТО ВИТАЛИЯ ГИЛЯ

Хикимори – это по–нашему

Виктория ПОПОВА
Дмитрий, какой ад. Порой не удается пристроить в газету хорошую заметку о концерте в филармонии или новом чудном спектакле. Ноябрьские сводки с криминальных полей не оставляют нам, трепетным ланям, ни единого шанса. Сам посуди, разве выдержит конкуренцию весть о победе баритона в конкурсе Чайковского с воплем о том, что пьяная витебчанка выбросила на глазах у дочери собаку с восьмого этажа? Нет, конечно. Признаюсь, случайно, благодаря нашей сегодняшней теме, заглянула в статистику просмотров публикаций с характерным алкоголическим душком — сын убил отца, подросток зарезал соседа, пьяный водитель врезался в столб — сотни, тысячи лайков собирают такие истории. Теперь не смогу спать спокойно.

Понятно, что глубокой осенью у нас у всех немножечко едет крыша от недостатка витаминов и солнечного света, но здесь уж совсем она ляснулась на пол, даже с каким–то отчаянным грохотом. Только послушай: пермский подросток завел в Instagram аккаунт «Пьяный батя» и сделал отца–алкоголика звездой интернета. Люди активно подписываются на страничку с роликами, где нетрезвый мужчина «не лепо ни ны бяшет», мычит что–то невразумительное в экран телефона, делает невразумительные телодвижения и совершенно по–скотски качается по полу. У моего любимца, музыканта, шоумена, трудоголика и балагура, лидера группы «Дрозды» Виталия Карпанова 9 тысяч подписчиков в инстаграм, у алкаша обыкновенного — 12 тысяч. И армия его зрителей растет. Отойди, девочка с флейтой, в сторонку, мы сейчас «Пьяного батю» видеть желаем.

Реакция публики, как мне кажется, чудовищная. В скольких человеческих душах подобная дичь, как нетрезвый родитель, аукается, вызывает интерес и аплодисменты. Фрики, маньяки, пьяницы и воры и остаются первополосными героями СМИ, мы их прославляем, трясемся над ними, молниеносно тиражируем. Мое глубокое убеждение, общественные огласки в таких случаях и посиделки в ток–шоу — вещь абсолютно бесполезная и даже вредная. Если и нужна какая–то помощь людям заблудшим, то вовсе не социальная, а медицинская, психологическая. Вспомни классического киногероя Афоню и формальные попытки работников ЖЭСа вернуть бродягу в коллектив, в работу: «На вид у меня есть, Борис Петрович! У меня «строгого с предупреждением» нет!» Пока человек сам не захочет включиться в социум, любые топорные попытки наставить его на путь истинный будут с треском проваливаться. Мы совершенно ничего не знаем о том, что творится в нашей собственной душе, чужая и вовсе потемки. Во вторник в Парламенте обсуждали ЗОЖ и молодежь, там заместитель главврача по медицинской части Городского клинического детского психиатрического диспансера Ольга Литвинова сообщала депутатам о наших суицидальных подростках: «...95% как и ушедших из жизни, так и оставшихся в живых не обращались к психиатрам». Это как раз то, о чем я говорю тебе в каждом нашем споре на чувствительную тему, будь то депрессия, бытовой алкоголизм или наркомания. В этих вопросах психологическая помощь у нас находится в каком–то зачаточном состоянии не только потому, что мало специалистов, пользующихся авторитетом, просто в самой культуре страны не заложены навыки деликатных переговоров пациентов с врачами. Как нет и доверительного общения детей с родителями.

Считается, например, что «хикимори» — изолированные от общества домоседы, которые годами не выходят на улицу, нигде не работают, впадают в депрессию — это сугубо японская проблема. «Да нет же!» — кричу я. В моем ближайшем окружении лично знаю как минимум трех взрослых детей, которые так и не нашли в себе силы переступить порог дома, выйти на работу и живут по принципу ПМК — «Пока мама кормит». Если судить по данным последней переписи населения, 764 тысячи человек в нашей стране указали, что живут «на иждивении отдельных лиц». Вдумайся в эту цифру, сотни тысяч потенциальных «хикимори». Мы ведь понимаем, что у людей, изолировавших себя от общества на длительное время, не только ухудшаются навыки трудоспособности, летит в тартарары психическое здоровье, а также развивается сильная зависимость от алкоголя или других стимуляторов, люди потихоньку сходят с ума: как результат — ежеутренние криминальные сводки, леденящие душу. Данные 2015–го: около 450 тысяч граждан нашей страны не заняты ни коммерческой, ни какой–либо другой трудовой деятельностью. Около 50 тысяч человек не хотят работать вообще. Где–то 200 тысяч вроде желают найти работу, но почему–то не устраиваются.

Повторю свою мысль, я долго наблюдаю таких «пациентов» со стороны в семьях моих друзей, насильно их вытолкнуть на улицу, найти работу и осчастливить против воли нельзя. Необходимо попробовать оказать им деликатную психологическую помощь специалистов — это первое. А дальше занимаю позицию венчурного капиталиста Сэма Альтмана. Он говорит, что в будущем, когда многие механические работы смогут выполнять роботы, незачем будет принуждать к труду тех людей, которые к нему совсем не приспособлены. Положение дел в современном мире таково, что даже если 90 процентов из нас будут нюхать цветы (не марихуану, конечно), а оставшиеся 10 — увлеченно работать, мир не рухнет. Альтман тысячу раз прав, и когда я прикладываю его модель на любой из трудовых коллективов, считаю, что будущее уже наступило. Замечал, может быть, такую картину: один человек яму копает — трое других обязательно стоят рядом и смотрят. Так зачем насильно множить лодырей и прокрастинаторов? Пусть каждый занимается тем, к чему у него душа лежит: один — совершенствуется, развивается, работает над собой, другой — дремлет в невежестве и интеллектуальном отупении. Как показывает жизнь, звездой инстаграм во втором случае можно стать даже быстрее.

vikisb@yandex.ru

Предупрежден – вооружен

Дмитрий КРЯТ
Знаешь, Виктория, я вполне разделяю твое беспокойство о том, что криминальная хроника порой затмевает на газетных полосах новости культуры. Но так уж повелось исстари: в оперу ходили лишь некоторые, а на публичные казни ломились все — от царственных особ и буржуа до самых сирых и убогих. Что поделать, жадны люди до кровавых новостей. Отсюда и зашкал рейтингов откровенно чернушных сюжетов в ущерб трансляциям о прекрасном. И СМИ идут на поводу запроса публики. Чистая коммерция и никаких эмоций...

С таких позиций я оппонировал бы тебе, Вика, еще вчера. Когда не было возможности сравнивать «Пьяного батю» и «Дроздов» в Instagram. Но сегодня, когда есть канал арфистки Anastasia Konopleva на Ютуб, пожалуй, скажу иначе. Да, Коноплева проигрывает здесь Карпанову по количеству подписчиков почти вдвое — где–то 5 тысяч на 10 примерно. Но расклад чистой классики и залихватского застольного остроумия один к двум — это же как «Чижовка–Арена» и «Минск–Арена». Ты помнишь, чтобы когда–либо была такая пропорция предпочтений? И это при том, что на Ютуб «Пьяный батя» вообще рядом не валялся. А этот ресурс я все же считаю более репрезентативным, чем склоняющий подписчиков к эпатажу инстаграм и, если обобщить, то все дело в предложении материала. Интересно — смотрят и читают, нет — уходят на просмотры всякой сомнительной мишуры, как она есть. И вот здесь разумно было бы поразмышлять о том, как соединяются дурацкие и даже дикие сюжеты с их подачей и осмыслением публикой.

Приведу незатейливый пример из жизни. Не знаю, как сейчас, но в мою бытность на вечерних поверках в солдатских казармах время от времени зачитывались сводки о воинских преступлениях и последовавших наказаниях служивых из разных частей Советского Союза. Где–то в недрах главного политического управления Минобороны готовились такие материалы для ограниченного распространения. Они, увы, не выкосили весь неуставняк — армейский бич того времени — под корень, но приводили в чувство тех, кто стоит на грани. Поучительно было наблюдать, как опускались плечи у «орлов», услышавших, что за их «полеты» положено пару лет дисциплинарного батальона, а то и тюремный срок. Такой вот прямой, как столб, но эффективный совет не перешагнуть черту спас от вывихов и переломов немало молодых судеб. И это, Виктория, называется профилактикой преступлений и правонарушений. Твоей утонченной натуре она покажется топорной и прямолинейной, но, поверь, зачастую именно такая и особенно доходчива.

Давай вернемся к жутким сюжетам последствий употребления наркотиков, которых, к счастью, объективно сегодня стало меньше. Об этом не надо было писать? Но именно журналистская прямота и откровенность почти на грани подстегнули общество к глубокому осмыслению проблемы. К ее примерке на себя, на своих детей. В итоге родилось общее мнение о том, что злу надо давать решительный отпор и одобрение абсолютным большинством наших граждан ужесточения мер ответственности за наркопреступления. Сейчас ты, Вика, называешь факты и обращаешь внимание на статистику. Отношение к этому двоякое. Заметь, в криминальных сводках практически нет информации о системных, продуманных, организованных преступлениях, за исключением экономических. А что до насилия — так все по пьяни, случайно, накатило, бес попутал. Так вот, кого попутал, психологом теперь не исцелишь. Тут Уголовный кодекс уже все сказал или еще скажет. И хорошо бы, чтобы не только им, но в назидание и тем десяткам, а то и сотням тысяч неработающих и нежелающих, которых ты, Виктория, упоминаешь. Живому же человеку просто нужно есть. Где они возьмут еду? «Выпил. Украл. В тюрьму»? Заметь, как по–разному можно трактовать сценариста и режиссера Данелия. И вот каждый из этих многих тысяч ежедневно ходит рядом с тобой, со мной и видит в нас если не еду, то потенциальный ее источник. Сюжет зомбоапокалипсиса, не меньше.

Получается простой расклад: пьяный бездельник опасен для общества. И если он вдруг умудрился выйти на тропу своей примитивной, животной охоты — об этом надо говорить много и часто. Чтобы добропорядочные граждане — вполне подходящая добыча — осознавали всю опасность такого соседства. Да, у нас спокойно на улицах. Можно, не боясь, гулять и днем и ночью. Но стопроцентной страховки от залившего разум упыря, для понимания которого простая формула «труд облагораживает» сродни теореме Ферма, к огромному сожалению, нет. Теория Альтмана, Виктория, чудесна в своем прекраснодушии. Чистый коммунизм, в котором от каждого по способностям, каждому по потребностям. Беда в том, что такие учения не предлагают справедливого и без обид алгоритма раздела благ, заработанных 10 процентами, на 90 тунеядцев. Ты готова делиться? Нет? Ну, тогда к тебе просто придут за тем, что считают своим, и возьмут сами. Жутко? Признаюсь, мне тоже. Поэтому я остаюсь на стороне наших с тобой коллег из отдела расследований, которые предупреждают об опасности, а стоящим у черты советуют ее не переступать. Именно своими честными публикациями, как есть, которые кто–то сгоряча, не вникнув в суть, быть может, назовет чернухой. Однако радует, что у нас они все же не вытесняют культурную тематику. Не греши. Прекрасного и духоподъемного в жизни все же больше.

kryat@sb.by
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter