Это утро для заведующей ведомственного детского сада Зинаиды Васильевны выдалось особенно хлопотным. Даже, скорее, каким-то склочным. Чего только стоил один разговор на повышенных тонах с матерью хулиганистого Пашки. На вчерашней вечерней прогулке мальчик, воспользовавшись ротозейством воспитательницы, улизнул с участка через невесть откуда взявшуюся дырку в заборе. Хорошо еще, что малыш, вдоволь накатавшись на качелях в соседнем дворе, прямиком отправился домой, а не на поиски приключений. И вот едва дверь кабинета Зинаиды Васильевны захлопнулась за нянечкой, наотрез отказывавшейся заменить заболевшую коллегу из соседней группы, как снова постучали.
— Войдите, — усталым голосом ответила заведующая.
На пороге возник черноволосый мужчина в кожаной кепке и с пухлым старомодным портфельчиком в руке. Посетитель, чья внешность не вызывала сомнений в принадлежности к цыганской нации, в нерешительности потоптавшись у порога, стал излагать свою просьбу:
— Понимаете, мы недавно переехали в ваш город из Украины. Остановились у родственников. Семья у нас большая, вот двух меньшеньких надо в садик пристроить. У нас, правда, пока прописки нет, но, думаю, это временно.
— Боюсь, я ничем вам не смогу помочь. Такие вопросы решаются только через районный отдел образования, — строго ответила Зинаида Васильевна.
— А может, все-таки что-то можно придумывать. Мы в долгу не останемся, — цыган многозначительно посмотрел прямо в глаза руководителю детского сада.
— Я же сказала, что ничем вам не могу помочь. Извините, мне надо идти на открытое занятие, — Зинаида Васильевна решительно встала из-за стола, давая понять, что разговор окончен. Уже в дверях посетитель неожиданно приостановился и, будто что-то вспомнив, снова повернулся:
— Что-то мне ваше лицо не нравится. У вас в семье все в порядке?
Заведующая вздрогнула, сразу почему-то вспомнив сына Игорька, который в последнее время пропадал вечерами неизвестно где. Подросток нередко являлся с синяками и ссадинами на лице, о причине возникновения которых упрямо отмалчивался.
— Что вы имеете в виду? — в голосе женщины появились нотки тревоги.
— По-моему, на ваш дом порча наведена. Несчастье вас ждет большое, — уверенным голосом пророчествовал цыган.
Зинаида Васильевна, никогда не верившая в гадания, порчу, сглаз и прочую чертовщину, в этой ситуации почему-то растерялась. А может, в горящих глазах представителя кочевого народа была некая гипнотическая сила? Но самое интересное было впереди. Спектакль, как говорится, только начинался. Черноглазый посетитель попал в свою стихию и уже полностью контролировал ситуацию.
— Если вы мне не верите, то можем провести небольшой эксперимент. Не дожидаясь ответа, оживившийся цыган быстро расстегнул портфель и достал оттуда куриное яйцо. — Вот, возьмите и обкатайте три раза вокруг шеи.
Как зачарованная, женщина послушно выполнила все, что ей предлагалось. После этого цыган достал из того же портфеля сложенное вчетверо полотенце, ловко завернул туда яйцо и хлопнул им по столу. Затем, как заправский фокусник, он развернул полотенце, и глазам удивленной Зинаиды Васильевны предстало ужасное зрелище: из разбитой скорлупы вместе с желтком вытекала черная змейка. Впрочем, рассмотреть что-либо повнимательнее возможности не представилось. Фокусник так же молниеносно все завернул и положил обратно в портфель:
— Сами видите. Так что вам решать.
Роли менялись. Теперь уже просительницей выступала руководительница детского сада.
Разумеется, что в помощи ей отказано не было. По словам «целителя», снятие порчи должно проходить в три этапа, так как случай, как говорится, очень запущенный. За каждый нужно заплатить по пятьдесят тысяч рублей. Первый сеанс был назначен уже на завтра. Но самым главным условием было строгое соблюдение тайны. Никому, особенно своим близким, ничего нельзя рассказывать.
На следующий день цыган, позже представившийся Артуром, ровно в одиннадцать часов снова вырос на пороге директорского кабинета. Начался сеанс. Мужчина долго катал по голове и шее Зинаиды Васильевны принесенное на этот раз ею из дома куриное яйцо. Действо сопровождалось постоянным бормотанием на непонятном наречии. Получив свои пятьдесят тысяч, Артур откланялся, пообещав прийти через два дня.
Все это время в душе Зинаиды Васильевны происходила внутренняя борьба. Иногда ей хотелось все рассказать мужу, хотя она заранее знала, как он отреагирует. Ей и самой порой казалось, что она попалась на удочку обыкновенного мошенника-шарлатана. С другой стороны, внутри поселился какой-то страх за семью, сковывавший разум. И каждый раз, когда она собиралась поделиться с мужем своими сомнениями, этот страх ее останавливал.
Через два дня все снова повторилось. Цыган, поколдовав над Зинаидой Васильевной и взяв свои пятьдесят тысяч, снова удалился, назначив заключительный сеанс на следующую пятницу.
Зинаида Васильевна по-прежнему ходила сама не своя. К тому же появились постоянные головные боли, не снимаемые привычными таблетками. Она нервничала и раздражалась по пустякам. Это резко контрастировало с обычным поведением всегда уравновешенной женщины. Потому супруг, заподозривший неладное, приступил к настойчивым расспросам. И Зинаида Васильевна, не выдержав, нарушила обет молчания, данный избавителю от порчи. Сергей Петрович только хрустнул побелевшими костяшками пальцев, что означало высшую степень недовольства, и безапелляционным тоном выложил дальнейшую линию поведения жены в сложившейся ситуации.
Следующим утром Зинаида Васильевна уже сидела в кабинете дознавателя местного районного отдела внутренних дел и подробно рассказывала о визитах новоявленного целителя.
Оказалось, что в сейфе у капитана милиции уже лежало два подобных заявления от методиста соседнего детского сада и директора гимназии. Правда, обе женщины поняли, что стали жертвами мошенника слишком поздно.
— Надеюсь, Зинаида Васильевна, что хоть с вашей помощью мы наконец поймаем этого фокусника. Уж в чем, в чем, а в невероятной ловкости рук и тонком знании женской психологии ему не откажешь, — резюмировал сотрудник милиции со вздохом.
Следующий сеанс снятия порчи в кабинете Зинаиды Васильевны уже фиксировала скрытая видеокамера. По его окончании на руках цыгана защелкнулись наручники. Уже в райотделе его попросили продемонстрировать фокус с черной змейкой, вытекающей из разбитого яйца. Как оказалось, в роли страшного знака, наводящего ужас на впечатлительных особ, выступал обыкновенный шнурок от ботинок.
