Апрель 2002-го Николай Морголь не забудет — тогда он словно родился заново
Николай МОРГОЛЬ.
Николай МОРГОЛЬ — один из первых пациентов, кому сделана в Беларуси пластика мочевого пузыря. Это произошло почти 20 лет назад. Тогда пациенту не исполнилось и сорока, подобные вмешательства только входили в практику. Это сейчас их более 2000 и проводилось по 100 в год. Со временем такого количества хирургических вмешательств не потребовалось: улучшилась диагностика, опухоли стали выявляться на ранних стадиях, когда лечению такие тяжелые недуги поддаются легче.
— До конца 1990-х возможности обучаться подобным операциям у нас не было, мы прилично отставали в этом плане от ведущих западных стран. В 1998 и 1999 годах я ездил на обучение во Францию, Германию. Это довольно длительные стажировки, для которых требовалось знать французский и немецкий языки. Обучение прошло успешно, и пластика мочевого пузыря начала внедряться в нашей стране. Освоив заимствованную методику довольно быстро, мы стали разрабатывать собственные, — поясняет замдиректора РНПЦ онкологии и медрадиологии имени Н. Н. Александрова, доктор меднаук, профессор, член-корреспондент НАН Беларуси Сергей Красный.
В РНПЦ стекались все пациенты республики, в том числе и поэтому ведущие онкологи начали обучать технологиям коллег из областных диспансеров. Со временем подобные операции стали на поток. Самая первая в Беларуси выполнена в 1999-м. Земляки передали опыт медикам со всех стран СНГ. Качество жизни считается вторым по важности показателем после выживаемости, поэтому реконструктивно-восстановительные пластические операции выполняются почти на всех органах. В первую очередь это замещение удаленного пищевода или молочной железы. Используются такие манипуляции на конечностях и в гинекологии. И сегодня уже сложно назвать направление, не охваченное пластической реконструкцией. Но когда все только зарождалось, диагноз воспринимался почти как приговор.
— Весть об опухоли мочевого пузыря второй степени, мягко говоря, ошарашила. Тогда мне было 35 лет, а началось все с армии. Долго служил офицером на Востоке и подхватил в тамошней воде опасный вирус — шистосому, — вспоминает Николай Морголь. — Заболевание, им вызванное, довольно редкое для европейцев, однако распространено в жарких странах, особенно в Африке. Новообразование оказалось злокачественным, сразу попал в больницу. Обидно, что особых причин для зарождения опухоли не было: ни наследственных, ни психологических. Попал в руки к Сергею Красному и благодарен за это судьбе. Избавился навсегда от злокачественной болезни, даже успел забыть, что когда-то меня серьезно беспокоило здоровье.
Николай Николаевич сам из Дрогичина, счастлив с женой, с которой воспитали двоих сыновей, подрастают внучата. Военная специальность у отца семейства — полевая фортификация, а на гражданке он инженер-строитель. Поэтому после офицерской службы возвел 60-квартирный дом и многие частные от сельхозпредприятий, реконструировал фермы в хозяйствах. Воодушевленный излечением, решил сделать себе и родным подарок, который смастерил своими руками:
— В Дрогичине остался дом от родителей жены, а у нее было огромное желание жить именно в особняке с приусадебным участком. Тем более она там выросла, хотела вернуться. Я взялся и реконструировал, поменял ветхие постройки, выкорчевал старые деревья, посадил новые. Не хвастаюсь, но дом получился на загляденье, — любуется мужчина.
После удачно перенесенной операции, во всех смыслах судьбоносной, начал ценить каждый момент столь хрупкой жизни. Но пандемия заставила поволноваться: от коронавируса не уберегся. Благо жена работает врачом, весь процесс лечения взяла на контроль. Около трех недель провел Николай Николаевич на карантине, вскоре анализы стали хорошие. Однако, говорит с улыбкой сегодня, даже ковид не напугал так, как когда-то — в 2002 году — предстоящая операция, уникальная на тот момент. Предполагалась пластика: вместо мочевого пузыря со злокачественной опухолью трансплантируется новый, сконструированный из кишки.
— Впрочем, за мой родной мочевой пузырь боролись целых пять лет. Дважды прошел курс химиотерапии. На снимках признаков опухоли не было, долго ничего не проявлялось. Думал, все закончилось. Однако ремиссия длилась три года. Все это время ездил проверяться. Однажды доктор позвонил и попросил приехать, — вспоминает Николай Морголь, как внутри у него словно все оборвалось.
При встрече узнал, что опухоль снова пошла в рост. Оставалось выбирать: либо радикальную операцию, либо облучение. Пациент очень уважал доктора Красного, хотя тот 20 лет назад только начинал свой путь в онкологии, таким светилом в медицине, как сейчас, еще не был, но подавал большие надежды и многого уже добился.
— Спросил тогда, как лучше быть? Он порекомендовал сразу отважиться на радикальное вмешательство. Я посоветовался с женой, она поддержала мое решение. Госпитализировали в тот же день. А вообще, после службы в армии ко всему отношусь философски: чему быть, того не миновать. Рождение и смерть — это не что иное, как Божье таинство, — рассуждает пациент.
Апрель 2002-го не забудет никогда. Операция по формированию искусственного мочевого пузыря прошла успешно, и Николай Морголь словно родился заново. В течение года организм перестроился, и больше опухоль о себе не напоминала.
И сейчас он приезжает в РНПЦ онкологии и медицинской радиологии на плановые обследования, однако после той операции его ничего не беспокоит. Благодарен врачам, что продлили жизнь, и не просто продлили, а сделали качественной в плане здоровья. По словам Николая Николаевича, наша медицина далеко шагнула. А в самом начале его истории РНПЦ был гораздо скромнее по размерам, не говоря об оснащении. Государство не жалеет денег на развитие медицины, и это главное. Поощряет медиков финансово. Ведь труд у них тяжелый, сопереживает мужчина:
— Есть что-то в этой работе сакральное, особенно в спасении человеческих жизней. Сами посудите: до операции ходил на охоту, любил это дело, а после неожиданно стал сентиментален. В последний раз зайца лишь ранил. Тот стал верещать, и внутри у меня все оборвалось. Продал ружье, завязал с охотой, довольствуюсь рыбалкой.
— С Николаем Морголем до сих пор поддерживаем дружеские отношения. Это наш общий успех: в то время подобная операция считалась уникальной, решиться на нее было сложно. Пациент достаточно молод, а риск высокий… Взвесив все за и против, он согласился, а это смелое решение. Николай теперь приезжает к нам в РНПЦ на проверку один-два раза в год. После вмешательства прошло достаточно времени, поэтому вероятность рецидива ничтожна. Обычно метастазы если и появляются, то в первые три-четыре года после операции, — резюмирует Сергей Красный.
basikirskaya@sb.by
Фото из личного архива Николая МОРГОЛЯ.
