— Ожидали, что ваш результат продержится так долго?
— А вам было сложно разогнаться до таких скоростей?
— В сборной СССР была сильнейшая конкуренция. Особенно в преддверии Олимпиады. Я ведь свой рекорд поставил в 1980‑м, накануне Игр в Москве. Подготовка и отбор туда проходили очень серьезно. И вот на этом фоне — можете представить — я выиграл чемпионат СССР, установил рекорд Союза! Даже в обычный год стать чемпионом СССР было сродни полету в космос, а в олимпийский сезон… Для понимания картины: с результатом в районе 2:10.00 — 2:15.00 марафон в стране бежало человек тридцать. Любой мог попасть на Олимпиаду.
— Помните, как для вас сложился рекордный чемпионат СССР?
— Досконально — нет. Давно было. Но отложилось в памяти, что готов был просто невероятно. Мы очень сильно тренировались, по два‑три раза в день. Во время забега я постоянно держался где‑то впереди. Километров за 10 до финиша мы втроем оторвались от преследователей: я, Сатымкул Джуманазаров из Киргизии и Анатолий Арюков из Нижнего Новгорода. При этом на Олимпиаду по регламенту могли попасть лишь те, кто занял два первых места. За несколько километров до финиша «отвалился» Арюков. Остались мы с Джуманазаровым. Тот очень хотел попасть на Игры. К тому же готовил его старший тренер сборной СССР.
В общем, он мне говорит: «Не убегай от меня, пожалуйста. Подожди хоть до последнего километра!» Чувствует, что я сильнее, и при этом хочет, чтобы я его потянул до финиша и помог не подпустить преследователей.
Так и тащил его почти до конца, а уже на финише добавил. В итоге — рекорд СССР — 2:10.58. У Джуманазарова было тогда 2:11.16, Арюкова он опередил секунд на 40. Выходит, если бы я всю дистанцию бежал в своем темпе, цифры могли быть еще более впечатляющими, но тогда об этом не думал. Мы ведь на рекорд не готовились: просто хотели попасть на Олимпиаду. Хотя, если честно, оптимизма стало больше. В 1980 году, на момент установления рекорда, мой результат был вторым в мире! Первым тогда был кореец Чун‑Сон Го.
Попасть на Олимпиаду могли три десятка участников чемпионата СССР. Отбирались двое. Владимир Котов (слева) победил с рекордом.— С тех пор у вас были возможности обновить это достижение?
— Пару раз оказывался близко. Однажды пробежал марафон за 2 часа 11 минут с небольшим. Но все в итоге упиралось в соперников. Это сейчас нет проблем со стартами: хочешь в Токио беги, хочешь — в Нью‑Йорке. Тогда было несколько иначе.
— В Беларуси к таким цифрам никто не подбирается. В чем отличие в подготовке?
В Африке Котова считают героем.
— Сегодня все марафонцы стараются уехать тренироваться в Африку — считается, что иначе рассчитывать на топовые результаты невозможно… Вы там живете. Знаете, в чем секрет?
— В ЮАР сейчас действительно собирается весь цвет марафона. Когда в Европе начинается зима, сюда съезжаются все сильнейшие. Кто‑то бегает на равнине в Стелленбосе. Кто‑то уезжает в Почефструм — там высота где‑то 1300 метров. У нас с декабря — лето, хорошая погода. При этом все очень недорого. Всегда можно найти достойных соперников, приемлемые условия для работы. Самое интересное, что, когда мы лет 19 назад сюда переехали, такого бегового ажиотажа в ЮАР не было. Тренировались только местные. Потом постепенно место становилось все более популярным.
— В прошлом году Элиуд Кипчоге впервые в истории пробежал марафонскую дистанцию быстрее, чем за два часа. Кто‑то назвал достижение историческим, кто‑то отнесся к нему скептически…
— Как ни крути, но мировой рекорд — 2:01.39 — также установлен Кипчоге. Рекорд Европы — 2:04.16. Я пробежал много марафонов и прекрасно представляю разницу между 2:10 и 2:01. Почти 10 минут — это очень много! Но при этом понимаю и то, что рекорд СССР я побил в кроссовках, которые сегодня обычно надевают под джинсы. Для Кипчоге, который бросал вызов результату в два часа, «Найк» приготовил специальные кроссовки. Сегодня в них запрещено выступать на официальных соревнованиях: фактически Кипчоге бежал как на пружинах. Его сопровождала целая армия пейсмейкеров — бегунов топового уровня, которые задавали темп и вели по дистанции. Элиуд пробежал дистанцию как по рельсам: ни на метр не отклонился от идеальной траектории, даже питье ему подносили помощники. Это был бег для рекламы, но при этом он показал, что такой результат реален. Думаю, недалек тот момент, когда кто‑нибудь сможет выбежать из двух часов безо всякой помощи. Посмотрите, сколько сейчас результатов, которые отстают от рекорда Кипчоге всего на пару‑другую минут. Да и нынешнюю медицину не сравнить с той, что была в годы моих выступлений. 40 лет назад мои 2:10.58 тоже ведь считались почти пределом человеческих возможностей. Мировой рекорд был что‑то около 2:09. С нынешними возможностями и обувью я запросто мог замахнуться на результат в районе 2:01, но тогда таких условий не было. Даже подвести свою подготовку к определенной дате и определенному старту я не мог. Спорткомитет говорил: «Нашли вам марафон — бегите!», ты встал и побежал. Даже если накануне загрузился дальше некуда. Я, например, был очень хорошо готов в 1981‑м. Мы поехали на марафон в японскую Фукуоку. В том году победитель этого забега — австралиец Роберт Де Кастелло — побил рекорд мира (2:08.18), я в итоге финишировал в десятке. Но при этом мог показать результат в районе 2:09. Не хватило буквально пары километров — ноги буквально «встали». А все почему? Перед вылетом в Японию, буквально за день, нас всех почему‑то решили отправить на спортивно‑медицинское обследование: бег на дорожке, велотренажер и прочие «развлечения». Потом — ночной перелет. И не в бизнес‑классе, как многие сейчас путешествуют. В Японии день или два, и на самом пике акклиматизации — на старт. В итоге мышцы просто «сели». А бежали хорошо: половину дистанции преодолели где‑то за 1:03.30. Бежали с прицелом на 2:07!
О нынешних кроссовках в 80-е годы можно было лишь мечтать.— Предстоящая Олимпиада также будет в Японии, марафон побегут в Саппоро. Что ждет спортсменов?
— Я бежал марафон в Саппоро как раз по той трассе, на которой будут соревноваться в следующем году во время Олимпиады. Тогда финишировал вторым. Довольно ровная трасса, на финише — достаточно затяжной подъем. Но подготовка к этому забегу все равно очень индивидуальна. Мы, например, в Японию, если соревнования намечались на воскресенье, прилетали где‑то в среду‑четверг. Бежать на третий день после прилета еще нормально. Дальше — функциональная яма, ломка организма. Япония в этом плане вообще не самая удобная страна. Марафон на Олимпиаде чаще всего стартует утром, а в Европе в это время еще ночь. В Америке европейцам выступать намного легче. Хотя элитным спортсменам теперь проще: есть хорошие способы восстановления, летают бизнес‑классом, могут полноценно поспать в пути. Мы же, если повезло, ложились в самолете на три сиденья вдоль. Благо самолеты в то время частенько летали полупустыми. Будем надеяться, что в следующем году организаторы Игр решат дать старт марафону ближе к вечеру.
— На минувшем чемпионате мира в Катаре стартовали вообще в полночь, но там, правда, причиной переноса стала погода.
— Да, там жарко. Но, замечу, в Дохе не самые адские условия, и к ним можно подготовиться. Я, например, в 1984 году, когда готовился к Олимпиаде в Лос‑Анджелесе, целый год бегал в сауне. Бег на месте. Рядом люди сидят, парятся, а я бегу. Начинал с трех минут три раза в неделю. Через год выдерживал в таких условиях уже полтора часа. Перед этим еще делал полноценную тренировку, иногда и 30—40 километров накручивал, а потом — в сауну. Позже, уже в более старшем возрасте, для восстановления я ездил в Польшу на криотерапию. Камера с температурой около минус 160 градусов. Там тоже рекорды бил. Доходило до того, что мог простоять там 10 минут, хотя обычно люди больше трех не выдерживали. Поляки, помнится, только руками разводили: «Железный человек!» Я это рассказываю для того, чтобы объяснить: человеческий организм способен на невероятные вещи. Вопрос мотивации. Те поляки, например, у меня спрашивали: «Неужели вам не холодно?» А что я им скажу, когда мне до чертиков холодно. Но я ведь за свои деньги туда прилетел, мне нужно было использовать возможности по максимуму.
Когда я за границу уехал, очень быстро понял, что такое настоящий профессиональный спорт. Там едва ли кто‑то тебя на сбор отправит: за все платишь сам и ни от кого ничего не ждешь.
У меня, кстати, еще и белорусская федерация в то время умудрялась около 1000 долларов каждый год забирать. За лицензию: якобы они давали мне письмо, которое разрешало участвовать в коммерческих стартах. Хоть бы раз кроссовки дали… Но тогда, замечу, были другие времена и другая федерация, сейчас все иначе.
Четвертое место Владимира Котова на Играх в Москве — лучший результат белорусских марафонцев.— Вы долго терпели?
— Я стал первым спортсменом в СССР, который отказался делиться. Сначала выиграл на марафоне машину — не отдал. Потом призовые не отдал. После этого меня в Беларуси пожизненно дисквалифицировали. За границу я уехал в 1987 году, служил в спортивном клубе армии в Чехословакии. Так и не вернулся. Сначала начались возрастные лимиты: чтобы выступать в чемпионате СССР, нужно показывать результат не ниже мастера спорта международного класса — 2:13.00. А потом и вовсе дисквалифицировали.
— Что ж там за машина‑то была, из‑за которой весь сыр‑бор начался?
— Я выиграл марафон в Бирмингеме. Условия были такие: бежишь 2:14.30 или быстрее — дают 15 тысяч фунтов и машину «Фольксваген-Пассат». В 1989‑м это был нереальный автомобиль. К тому же его готовили специально для чемпиона. Например, на колесах стояли литые диски со спицами, как у велосипеда. Внутри — кожаный салон, все возможные на тот момент навороты. Стоило такое счастье около 45 тысяч фунтов. Можете представить порядок цифр — на дворе, напомню, 1989 год. На днях с друзьями вспоминали ее: садишься как в космический корабль! Я в итоге показал что‑то в районе 2:12. Призовые деньги у меня сразу же забрали. Оставили около 700 фунтов. Машину я отдавать отказался, хотя кому‑то, судя по всему, очень хотелось получить такой автомобиль. Повезло, что я служил в Чехословакии. «Фольксваген» сразу решил не забирать — поехал за ним лишь через несколько месяцев и в СССР так и не отправил. Понемногу ажиотаж вокруг него улегся. А на следующий год я финишировал вторым на марафоне «20 дней по Англии». Заработал тысяч 30 фунтов. Федерация потребовала отдать этот заработок. Я отказался. Тут‑то мне и машину вспомнили, и все остальное. На имя министра обороны прислали письмо: дескать, Котов отказывается платить налог с призовых. Генерал в Чехословакии меня вызвал и говорит: «Вова, можешь ты им налог заплатить?» В итоге поехал я домой в Витебск разруливать ситуацию. Налогов заплатил около 21 тысячи рублей. На тот момент «Волга» в Беларуси стоила около 15 тысяч. Отвез документы министру обороны и уехал обратно. А мне вслед — пожизненный бан!
БЛИЦ
— Кто из белорусов с тех пор ближе всех подобрался к вашим достижениям?
— Пожалуй, Андрей Гордеев. В 2001 году он пробежал марафон в Ганновере за 2:11.44, хотя мог и быстрее. В 2002‑м Владимир Тямчик показал 2:11.38. Ближе никто не подобрался. И едва ли в обозримом будущем сумеет — уровень у наших ребят пока не тот.
komashko@sb.by
