Человек человеку — кто?

Ох, любим же мы представлять себя исключительно белыми и пушистыми. Настоящими невинными овечками, которые однажды почему–то вдруг превращаются в овечьи шкуры, наброшенные сами знаете на кого.

Среди лидирующих причин людской вражды остаются, как показывает наша почта, соседские склоки. Вот пример. Гражданин N (речь идет о ситуациях морально–нравственного характера, поэтому имена и адреса мы не публикуем) призывает редакцию в срочном порядке дать ему юридическую консультацию, ибо уже назначено судебное слушание по иску против него дачного соседа Х. Гражданин Х требует восстановить принадлежавший ему старый ветхий забор, разграничивавший ранее соседские участки, и снесенный N без согласования с хозяином. Дело в том, что гражданина N непрезентабельный забор очень раздражал. Однажды он смахнул его и установил новую ограду — из металлической сетки. Однако вместо ожидаемой соседской благодарности получил судебный иск. Вот и вышел разговор слепого с глухим. Один не желает понять, что не имел права самовольно сносить чужую, пусть себе и трухлявую, собственность. Другой вместо того, чтобы сказать соседу искреннее спасибо, подает заявление в суд. Граждане, раскурите трубку мира и освободите судей от разбирательства вашего взаимного нежелания относиться друг к другу разумно, по–человечески. Всем это обойдется дешевле.

80–летняя пенсионерка от лица односельчан присылает в редакцию фотографии развалившихся хат, построенных более полувека назад, в которых давно никто не живет. Безусловно, наша умудренная житейским опытом корреспондентка права: наведение порядка на земле — прямая обязанность тех, кто ей управляет непосредственно. И если наследники «поместий» не желают приводить владения в порядок, сегодня появились пути правового решения подобных вопросов и уже есть примеры принудительного сноса ветхих строений в деревнях. Но в письме пожилой женщины скрыт еще один пласт — ее настроение. Можно предположить, что брошенные халупы, до которых никому нет дела, напоминают старикам о том, что и в их жизни все уже прошло, ждать больше нечего, как и ненужным теперь старым жилищам. В результате возникает не лучшая эмоциональная атмосфера. Она, в свою очередь, рождает дополнительные претензии, которых могло бы и не быть. Например, обвинения, что «эти равнодушные начальники» «молоды, здоровы, удачливы», что один из них «все учится (видимо, неграмотный), наверное, за государственный счет» и, конечно же, только и думают, как бы «нажиться и скрыться», и вообще они — «пришлые». Свои — умные, хорошие, правда, никто в родной деревне жить не остался. И то обстоятельство, что это именно свои побросали на произвол судьбы родительские и дедовские селища, во внимание не берется. Воистину видим только то, что хотим видеть...

Т.Ш., жительница одного из районов Минской области, полгода назад попала в неприятную историю. Работает она на складе ГСМ. «Зимой по причине больших морозов, — пишет Т.Ш. в редакцию, — произошла утечка дизельного топлива. Вот тут и началось. Деревня «ожила», да и вся наша организация тоже. В людей словно бес вселился. Чего только мы с мужем не наслушались в свой адрес — ну прямо чуть ли не террористы какие: и в тюрьму нас «садили», и ворами обзывали. Даже анонимку написали в райисполком. Только недавно немного успокоились, когда стало видно большое пятно топлива на земле. Я благодарна тем, кто меня понял, поддержал, но таких оказалось мало. Остальным пусть будет стыдно за их поступки». Кстати, из райисполкома, куда «добрые» односельчане посылали анонимку, на редакционный запрос пришел ответ: произошла действительно утечка, ущерб виновницей возмещен полностью, претензий к ней нет. Но есть боль незаслуженно обиженного человека. Да еще кем? Своими же соседями, сослуживцами.

Второй по масштабности фронт сражений — семья. Сколько перьев исписано, сколько копий изломано — а воз и ныне там. Грызем, грызем самых близких нам людей. Ну и они соответственно платят той же монетой.

Вот одна из наших читательниц негодует: сын с женой и двумя детьми прописался к ней в четырехкомнатную квартиру, через полгода съехал «куда–то на квартиру», а ей теперь приходится оплачивать коммунальные услуги из расчета пяти проживающих. И далее интересуется, какой закон защитит ее, поможет выписать семью сына с жилплощади? Нет неблагодарнее занятия, чем судить чужие семейные распри. И все же, сын мог бы и возмещать свою часть расходов по квартплате. Но с другой стороны, мама одна живет в огромных хоромах, в то время как дети предпочли уйти на квартиру, что тоже, знаете ли, вызывает некоторые вопросы. Автор письма мечется в поисках выхода из тупика: «Надо написать Лукашенко, а может, министру обороны, а может, министру здравоохранения». А может, лучше наладить человеческие отношения в своей семье?

А вот какую «печальную историю» поведала в письме молодая женщина, которая со своими двумя детьми живет в доставшемся ей по наследству старом частном доме. Она довольно подробно изложила жизненные перипетии различных ветвей родни, обитавшей когда–то в этом строении. Всего там хватило: и погибших во время войны, и сирот, и послевоенных сломанных судеб. В конце концов, значительная часть дома досталась автору письма, имеющей на то законное право, но и далеко не прямое отношение к первоначальным владельцам жилища. Здесь–то, по ее версии, и начинается настоящая «печальная история». Женщина хотела бы сделать ремонт в доме, да только принадлежит он ей не полностью. И переписать его целиком на себя у нее никак не получается. Делать же ремонт в ситуации, когда «придет какой–нибудь дядька и скажет: я тоже наследник», она не хочет. Короче, газета, помоги! Помочь может как раз только суд. Потому что просто так отметать права на собственность другого частного лица не позволяет закон. И слава Богу. Иначе страшно себе представить, что происходило бы во многих наших домах.