На фоне войны пошлин, разразившейся между США и Китаем, обострение «гонконгского вопроса» может стать дополнительным осложняющим фактором. Более того, складывается ощущение, что всплеск внимания к гонконгскому сепаратизму именно сейчас является далеко не случайным. США всегда использовали против своих конкурентов метод «разделяй и властвуй», поэтому экономическое противостояние Пекина и Вашингтона будет наверняка сопровождаться попытками последнего сыграть на внутрикитайских противоречиях.
Можно сказать, что свое противостояние с Китаем Трамп начал с северокорейской авантюры, пойдя на резкое обострение ситуации вокруг ядерной программы КНДР. Очевидно, что напряженность на Корейском полуострове создавала нестабильность у морского фасада Китая, порождая угрозу для трансокеанических коммуникаций, через которые осуществляется основная часть китайского грузооборота.
Ставки в северокорейской игре для Вашингтона оказались слишком высоки, поставив США перед угрозой полноценного конфликта. Поэтому Трамп быстро пошел на попятную и даже попытался снискать лавры миротворца, организовав встречу с северокорейским лидером — беспрецедентное явление в истории двусторонних отношений.
Специальный автономный район Гонконг, как известно, был долгое время британской колонией и вошел в состав КНР только в 1997 году на правах широкой автономии по формуле «одна страна — две системы». Город сохранил особенности своего политического и экономического устройства, передав в общее ведение с Пекином в первую очередь вопросы внешней политики и обороны.
Подобное положение «государства в государстве» не может не создавать определенные трудности. В Гонконге ревностно относятся к своему особому статусу. В 2014 году здесь произошли массовые волнения — протестующие, в основном молодежь, обвиняли Пекин в попытках вмешательства в избирательную систему Гонконга, причем характер режиссуры протестов до боли напоминал «цветные революции», так хорошо знакомые многим странам постсоветского пространства.
Насколько серьезную угрозу может представлять гонконгский сепаратизм? Очевидно, что социально активная молодежь, традиционно склонная к протесту, может направлять его в русло сепаратизма, вдохновленного мифом о «золотых временах» британского правления. Особая гонконгская идентичность, сложившаяся за время обособленного от остального Китая существования, нередко обретает вид своеобразного комплекса превосходства — представления гонконгцев о самих себе как о намного более продвинутых и интегрированных в глобальный мир по сравнению с «материковыми» китайцами. Безусловно, этот комплекс мифов и стереотипов еще долго будет питать сепаратистские настроения среди определенной части жителей Гонконга.
Вместе с тем Гонконг живет в составе КНР уже более 20 лет, и власти Поднебесной вполне научились обходиться с этим особенным регионом. Кроме того, современный Китай — это уже не Китай 1997 года, с которым не без внутренних опасений объединялся в свое время Гонконг. Сегодня Китай — новый полюс глобальной экономики, все достоинства и преимущества которой уже оценили и жители Гонконга. Поэтому гонконгский сепаратизм, скорее всего, так и останется на обочине политической жизни, и попытки его раскачать вряд ли дадут серьезный результат.
