По одному из главных телеканалов (Сhannel 4) идет необычный сериал «Сделано в Челси». Его герои — не актеры, а реальные молодые люди, живущие в самом престижном районе британской столицы. Это в основном потомственные аристократы, выпускники частных школ, — по сути, особенно не отличаются от любых людей, которым нет еще и 25.
Для кого–то этот сериал — знак смены эпох. Приход консерваторов к власти снова сделал стремление к богатству и красивой жизни целью номер один. Для кого–то это британский вариант «Богатые тоже плачут». Для кого–то — энциклопедия британской дворянской жизни XXI века. Для меня — еще одно объяснение, почему британцы правили и по–прежнему во многом правят миром, а белорусы борются за то, чтобы их в мире хотя бы признали.
Герои «Сделано в Челси» — обычные молодые люди, в их внешности нет ничего особенного, да и сами сделали они за свою жизнь пока крайне мало. Такого же вида героев, за исключением нескольких представителей смешанных рас, можно без труда найти на улицах Минска. Но манера держаться, стиль поведения и речи будут отличаться разительно. Контраст нагляден, кстати, и в самом фильме, где у одного из героев есть литовка–секретарь с потрясающе красивой фигурой, которая, в принципе, и неглупа, и следит за своей внешностью, но сравнивается с любой «девочкой из Челси» ничуть не лучше, чем «Челси» и вильнюсское «Динамо». Несмотря на то что литовке надо было пробиться в страну и найти работу, а ее работодателю просто удачно родиться. Просто литовка сама по себе, а молодежь Челси — часть большой нации.
Молодые люди из Челси мало что представляют собой как личности, но им в спину дышат века британской истории. В любом жесте, повороте головы, сдержанном голосе и продуманных ответах чувствуются поколения таких же предков, от которых они себя не отделяют. У них под ногами — километры устойчивой почвы, которую они считают своей. Все, что сделали их предки, — это сделали и они сами, и их жизнь — это продолжение дела Британии. Не важно, что Британия уже не империя, что Ирландия отделилась, все прошлое до сих пор живо и живая их часть. Продавец акварели 1944 года говорит: «Она про то, как мы (!) вошли в Басру». Они не просто люди, которые родились и умрут, они часть великой нации, которая была, есть и будет.
Ничего не берется ниоткуда, все понятно, известно, продумано, стабильно. Если ехать стрелять — то в клетчатом пиджаке и шляпе с пером. Если на скачки — то в шляпе. Если на пикник — никто не спрашивает, что брать. Блажь? Слишком много денег? Не только.
У всех британцев, богатых и нет, есть четкое понимание устройства жизни и своей роли в ней. Есть английский завтрак — яичница, тост, печеные бобы, грибы и колбаса. Его едят далеко не каждый день, но все равно всем и всегда понятно, что такое английский завтрак и что он не французский. Есть общие понятия: жить по правилам, говорить о погоде, носить неяркое, отстаивать свою точку зрения. Спроси у любого человека в любой точке мира, и он скажет тебе, что такое британец или англичанин: как он выглядит, что он делает, что он носит и как живет. Спроси у любого белоруса даже о белорусах, и получишь в лучшем случае разношерстные ответы.
Что есть белорусское? Драники? Лен? Они у каждого в домах, и мы их с гордостью носим, как шотландцы свою клетку? Что такое белорусский стиль жизни? Дача? Охота? Шашлыки по выходным? Чем он отличается от русского, или украинского, или литовского? На что опираться белорусам? Очень хорошо, что есть крест Евфросинии Полоцкой или книги Скорины, но что они говорят о сегодняшней стране? Что белорусы — искусные ювелиры или самая читающая нация? Если богатая шляхта устраивала лучшие театральные представления в Европе, то где это все сейчас? Если у ВКЛ была самая продвинутая, по европейским меркам того времени, Конституция 1588 года, то почему по международным рейтингам у сегодняшней Беларуси одно из самых запутанных законодательств в мире?
Такое ощущение, что белорусы пока — это не нация, а совокупность семей и людей, которые отделены от истории и живут по своим правилам и интересам. Общих для белорусов черт немного, но они есть. Самая главная — это тесная связь с природой даже у городских жителей, масса занятий у людей любого достатка, связанных именно с загородными поездками. Еще одна — коллективизм, стремление к некоторому общему балансу и единообразию, неприязнь ко всему и всем, что высовывается из общей картины. Хозяйственность и прагматичность, умение отстоять свой интерес.
Если британскость веками сквозит в каждом движении и звуке представителей местной элиты, то белорусскость пока остается в лучшем случае неосознанным и несформулированным понятием. Пока мы сами не понимаем, кто такие белорусы, куда они идут и как они живут или хотя бы хотят жить, нам нечего сказать о себе в мире. Тракторы и зубры мало кого интересуют. Нужно рассказать о себе в первую очередь как о людях, об особой нации.
О чем был бы фильм «Сделано в Минске»?
