Ехать из Гомеля чуть больше 60 километров. В пути штудирую Википедию, где есть страничка, посвященная тому Чаплину, который нас интересует. Археологические раскопки свидетельствуют о том, что первые городища здесь появились еще до нашей эры. Люди селились на берегу реки, от которой до деревни рукой подать. В Центральном музее истории России даже хранятся старинная керамика и предметы быта жителей этих мест.
По письменным источникам Чаплин известен с XVIII века как деревня в Речицком повете Минского воеводства Великого Княжества Литовского. После второго раздела Речи Посполитой она входила в состав Российской империи, принадлежала графу Ракицкому. На рубеже ХХ века в деревне имелись часовня, школа грамоты, хлебозапасный магазин и даже трактир.
Установление советской власти придало новый импульс и статус. В конце 1926-го образован Чаплинский сельский Совет. Позже здесь был организован колхоз, работали два кирпичных завода, кузницы, мельницы, сапожная мастерская.
История Чаплина неразрывно связана с историей деревни Страдубка, которая находится рядом. В начале 1960-х Страдубка переросла «старшего брата» и стала центром сельсовета — самого большого в Лоевском районе.
Босиком по полю
Найти человека, который видел многое из описанного, нам помогла председатель Страдубского сельского Совета Светлана Дегтеренко:
— Я сама переехала сюда тридцать лет назад. С тех пор здесь и живу — уже как на родине. Видите, какая красота тут — Днепр рядом, прибрежная зона. Поэтому пустующих домов почти нет. Как только появляются — быстро покупают. Кто под дачу, а кто и жить переезжает. Некоторые даже квартиры в городе продают.
Заходим в гости к 87-летнему Константину Федоровичу Грицкову. Свой рассказ коренной житель Чаплина начинает с шутки:
— Я с детства все до грамма помню. А вот что вчера на обед варил — не скажу... Наш дом в Чаплине считался большим. У колхоза вначале не было конторы, поэтому планерки у нас проходили. Я на печи сидел за занавеской и слушал — интересно было! Много хорошего для деревни сделал председатель колхоза Григорий Прокопьевич. Как только его прислали, он снял ботинки и ходил босиком по каждому полю. Думал, что-то записывал, потом еще почву в райцентр на анализ возил. И так земледелие наладил, что люди беды не знали. Один год урожая столько было, что колхозники картошку брать не хотели — некуда деть. Так по его приказу ее развозили и под воротами высыпали. Чтобы потом разговоров не было, будто колхоз кому-то чего-то недодал. Привез откуда-то паровой двигатель — установили на мельницу, чтобы постоянно работала, независимо от ветра. Начали из соседних деревень зерно на обмолот везти. Часть нам оставляли — в качестве оплаты. Потом маслобойку, круподерку построил. В общем, и экономику создал, и дисциплину держал. Очень честный, работящий и грамотный человек был: и себе, и людям, и государству. Уважали его как батьку.
Маленький узник
Когда началась война, отец ушел на фронт. Но скоро вернулся. На костылях, без левой ступни, оторванной взрывом. От рук гитлеровцев он погиб чуть позже. Хоронить его пришлось сыновьям. Могилу дети копали без лопат — голыми руками...
Как долго идти из одного конца деревни в другой, в прежние времена звучало так: «Будешь чапать да чапать». Отсюда и повелось — Чаплин.
Как и сотни белорусских сел, Чаплин не миновала трагическая участь. Оккупанты уничтожили все дома. Самая черная страница в истории деревни закончилась осенью 1943-го. Однако для маленького Кости кошмар только начался. Незадолго до освобождения Лоевщины мальчик с матерью попали в плен.
— Согнали нас в колонну — человек триста — и погнали до станции, — Константин Федорович продолжает рассказ дрожащим голосом, со слезами на глазах. — Овчарки лают, с поводков рвутся, немцы орут. Тех, кто упал, бьют прикладами. Не смог встать — расстреливают. Многих так по дороге убили. Потом в вагоны загнали и повезли — без еды, без воды. Некоторые матери резали руки и пытались поить младенцев кровью…
Любовь Дмитриевна Рашук: «Это сейчас нас тут жменька осталась. На улицу выйдешь — никого. А тогда в семьях у кого семеро детей, у кого десять».
Затем были два года в концлагерях Австрии, рабский труд на военном заводе, избиения шомполами надсмотрщиков. К слову, доставалось и работавшим за продуктовые карточки местным старичкам. Они жалели маленьких узников, на свой страх подкармливали бутербродами. Освобождение, в которое почти не верилось, пришло внезапно. Сперва детей отвезли в Венгрию, где откармливали чуть ли не силой. Смотреть на обтянутые кожей скелетики взрослым было невыносимо.
После войны Константин окончил ремесленное училище и стал печником. Участвовал в работах по восстановлению жилфонда Ленинграда и даже трудился на строительстве нового комплекса зданий Московского государственного университета. Вернувшись домой, завел семью, детей и больше малую родину не покидал. Умелый печник в любой деревне — на вес золота. Довелось попробовать себя и в роли скульптора, реставрируя памятники на братских могилах по всему району.
Свой депутат
В Чаплине сегодня живет и двоюродная сестра рассказчика — Любовь Дмитриевна Рашук. Отсюда родом ее отец и дед, который до революции слыл весьма состоятельным человеком. Владел мельницей и двумя магазинами. С приходом советской власти попал под раскулачивание. Чтобы избежать ссылки, ему пришлось спасаться бегством…
Константин Федорович Грицков: «Я с детства все до грамма помню».
Любовь Дмитриевна вспоминает былое:
— Это сейчас нас тут жменька осталась. На улицу выйдешь — никого. А тогда в семьях у кого семеро детей, у кого десять. Я одно время работала сборщиком молока, так за утро по 12 бидонов собирала.
В свое время Любовь Дмитриевна активно участвовала в общественной жизни. Передовика животноводства выбрали депутатом областного Совета. В этом статусе приходилось не раз хлопотать о решении насущных проблем села. На память сохранился депутатский билет, а в придачу — сберкнижки с гербом СССР на обложках.
Чарли не видали?
Расспрашиваем о происхождении названия деревни. На этот счет есть две версии. Одна простая: в низине неподалеку в большом количестве обитали цапли. Они же «чапли». Но местные жители склоняются ко второй теории, основанной на особенности населенного пункта. Чаплин растянулся вдоль Днепра почти на четыре километра. Ответ на вопрос, как долго идти из одного конца деревни в другой, в прежние времена звучал так: «Будешь чапать да чапать». Отсюда и повелось — Чаплин.
Как и сотни белорусских сел, Чаплин не миновала трагическая участь. Оккупанты уничтожили все дома. Самая черная страница в истории деревни закончилась осенью 1943-го. — Раз говорят — значит, жил. Но в колхозе точно не работал — мы его там не видели.
— А кто это вообще такой? — продолжаем подначивать чаплинцев.
— А вы что, из города и не знаете? Клоун он. Не наш. Американский.
На обратном пути, изучая карту, узнаем, что еще одна деревня Чаплин есть в Гомельском районе. Но об этом уже другая история.
prolesk@sb.by
