Cамокопы

Из-за пиратских угольных разработок в Донецкой области целые селения могут скоро провалиться под землю

Трагедии в угольных шахтах Украины, к сожалению, уже успели стать обыденным явлением. Сообщения о том, что в том или ином регионе завалило шахтеров, появляются практически еженедельно. В чем же причина этих несчастных случаев? В нарушении техники безопасности, изношенном оборудовании? Ответ на эти вопросы попытался дать автор статьи, которую мы сегодня представляем вниманию наших читателей.

Из нескольких тысяч украинских шахт только около 200 работают легально, остальные - подпольные.

"Стихийные шахты", "пиратские", "дикие", а еще "дыры", "кротовины", "самокопы" - как только в Донбассе их не называют. Знакомые, уроженцы тех мест, уверяли меня, что найти нелегальные угольные разработки - раз плюнуть, стоит только спросить о них у местных жителей. Оказалось, знать-то они знают, но говорить ничего не хотят.

Снежное - небольшой городок на востоке Донецкой области. Когда в Москве шкала градусника не дотягивает и до плюс 17, здесь - жара за 30. На улицах - пышные разлапистые каштаны и аккуратные кучки угольной крошки, во дворах - покосившиеся хаты и угольные кучи побольше.

Уголь повсюду. На дорогах он заменяет щебенку, в воздухе - кислород, а в семейном бюджете - зарплату. Может, поэтому людей среди этого угольного "изобилия" почти не видно. Изредка промелькнет вдали какая-нибудь старушка и вновь - никого. За последние 5 лет число местных жителей сократилось почти вдвое. Такие города в Украине еще называют "призраками".

Из 6 государственных угледобывающих предприятий сегодня здесь работает только 2, да и те - на последнем издыхании. Камня на камне не осталось в городке от радиозавода, коптильного цеха, овощных баз, комбината бытового обслуживания. Разрушенные дома, брошенные квартиры. Даже школы и детские сады на зиму закрывают - насмешка судьбы, но в этом угольном крае нечем топить.

За 1 ведро "черного золота" в поселке дают 1 гривну (или 6 российских рублей). Тонна угольного крошева ("семечки"), продаваемая перекупщику, приносит шахтеру 60 гривен, тонна кускового угля ("орех", "кулак") - почти сотню. Но чтобы поднять на-гора эту тонну, шахтеру приходится поработать кайлом не меньше недели. Таким образом в месяц можно выручить до 100 долларов, а то и больше - для Украины деньги безумные.

Вот только серьезных покупателей у таких семейных артелей в последнее время становится все меньше. В украинской глубинке денежное хозяйство постепенно вытесняется натуральным, поэтому уголь зачастую не продают, а обменивают, скажем, на продукты. За три ведра антрацита предлагают, например, ведро картошки. Или пол-литра самогона. Оптовых же скупщиков переманили к себе более крупные пиратские шахты.

Шахты, подобные этой, - общественные. Объединяются в такие артели несколько десятков человек. Сообща определяют продолжительность рабочего дня. Сообща рубят ствол и закупают техоснащение. Сообща платят откупные местной "крыше" и выбирают бригадира, или "бугра".

На важного шахтного директора с толстым животиком, нависающим над ремнем, местечковый "бугор" оказался совсем не похож. Одет в такое же грязное тряпье, как и все, да и в забое он вкалывает наравне с остальными. Так же долбит уголь и тягает набитые им мешки. Но для членов артели его слово - закон. Если "бугор", например, сказал, что шахтер в стельку пьян и в лаву такому нельзя, нарушителя дисциплины тут же прогонят домой отсыпаться. Но такое бывает нечасто.

- На государственной шахте ведь как, - разложил мне по полочкам "бугор". - Никакой заинтересованности. Лишь бы до конца смены протянуть - и домой. У нас - другое дело. Лава твоя. Собственная. Как огород. Хочешь - сиди в ней три часа в день, хочешь - сутки. А можешь хоть всю неделю водку жрать, только это по твоему же карману ударит.

Единственное святое на шахте время, когда на работу должны выходить все, - это субботник. Так здесь называют любые общественные работы, в основном расчистку и крепеж центрального штрека. Невыход на субботник карается штрафом в три тонны угля или, что еще страшнее, изгнанием с лавы.

Первые самокопы появились в Украине в середине 90-х, тогда как раз начали закрываться местные шахты. Больше всего пиратских забоев - в Снежном и Торезе. Здесь угольный пласт залегает чуть ли не в метре от поверхности. Много "дырок" люди-"кроты" прорыли в землях Красного Луча, Антрацита... Уголь сегодня стихийно отнимают у недр практически в каждом шахтерском поселке. Порой его просто выбирают из старых шлаковых отвалов на терриконах.

Слухи о скорой кончине Донбасса догнали меня даже в московском поезде. Люди бегут из этих мест из-за бездарной и вороватой политики местных начальников, вогнавших их в нищету. За спиной бывших шахтеров остались лишь терриконы, взмывшие к небу, словно могильные курганы. Да небрежно наклеенная на фонарный столб рекламная листовка поселкового ритуального агентства с надписью крупным шрифтом: "Семьям шахтеров - скидки".