Быть Антоном Кушниром

Антон Кушнир — звезда нетипичная...

Антон Кушнир — звезда нетипичная. Введешь в поисковик фамилию — и услужливое воображение рисует образ спортивного прожигателя жизни. «Селебрити» на 49 тысячах найденных страниц. А встретишься лично — и понимаешь: где–то здесь подвох. Не увязываются созданные журналистами картинки с тем человеком, который напротив сидит. Правда, выходит, прячется где–то посередине, и поиск ее вместо заранее отведенных 15 минут растягивается до тех пор, пока официанты выбранного для встречи ресторана не начинают прозрачно намекать, что столик–де заказан, клиенты на подходе и им совсем неинтересно, что всего несколько дней назад этот парень в далеком заокеанском Дир–Велли одержал одну из самых важных побед в своей жизни.


— Для меня этот чемпионат мира был особенным, — рассуждает Антон, вспоминая, надо полагать, свои «бронзовые» прыжки в американском небе. — Очень мне хотелось взять реванш за олимпийский Ванкувер. И думаю, это удалось: третье место, конечно, не первое, но больше, чем могло быть. Ведь программу–то не форсировал: тренеры посчитали, что гарантированный результат важнее, чем эксперименты.


— Волновался, признайся, сильно?


— Во время предварительных прыжков — сильно. Тем более что первую попытку я откровенно смазал. Спасти ситуацию мог только очень высокий результат во втором прыжке, но я почему–то даже мысли не допускал, что могу не попасть в финал. Оказалось, не зря: судьи поставили 132 балла — почти максимум.


— После минувшего сезона, когда ты стал обладателем Кубка мира, у судей в любимчиках должен быть...


— Так и есть. Например, в Калгари, где я выиграл этап Кубка мира, у меня во время прыжка отстегнулась лыжа. Оказалось, что крепления были по–разному отрегулированы. Ситуация — почти как в Ванкувере, с той только разницей, что там лыжа улетела Бог весть куда, а здесь она отстегнулась во время приземления, и я сумел съехать на одной ноге. И за этот «трюк» судьи поставили 100 баллов! Для сравнения, в Ванкувере я получил 85. Думаю, что, если бы на Олимпиаде меня оценивали так, как сейчас, даже с учетом всех огрехов в финал бы я точно попал: уж четыре десятых балла мне, думаю, подарили бы.


— Между прочим, в Ванкувер ты приехал уже фактическим обладателем Кубка мира...


— Более того, я считал, что уже за это мне должны прощать буквально все. Мне бы эту самоуверенность попозже включить, в финале, но я себя тогда не контролировал. Даже сегодня нелегко переключаться, а тогда я чувствовал себя королем. Наверное, это и называется «звездняк», и он меня сгубил.


— Как обстоят дела с «короной» сегодня?


— Я пережил это. Сейчас я могу оглянуться на то, что было, и понять, что сделал из прожитого правильные выводы. Мне сейчас совершенно все равно, кто и что обо мне думает, как ко мне относится. Жаль, что тогда, в Ванкувере, мне не хватило опыта остановить себя, а рядом не оказалось человека, который смог бы в этом помочь. Даже тренеры считали, что я сам разберусь.


— Так бы ты их и послушал... Для тебя вообще авторитеты есть?


— Отец. В последний год мы стали с ним очень близки. Даже неожиданно. Несмотря на то что он у меня педагог, раньше ему не удавалось уделять нам много внимания. У него была работа, мало свободного времени. Сейчас он безработный, дом, который своими руками строил на протяжении долгих лет, завершен и, как он сказал, пришло время посвятить себя семье. Месяц назад, когда я был в Ровно у родителей, мы поехали с ним в церковь, просидели в машине два часа и говорили настолько откровенно, как, наверное, я даже на исповеди не смог бы. Впрочем, я тоже сильно изменился. Раньше думал, что мне все должны, включая родителей. Сейчас благодарен им уже за то, что появился на свет, и часть тех денег, которые зарабатываю, отдаю своей семье.


— Понимание и доверие — вещи вообще дефицитные, а у тех, кто взобрался на вершину, с ними зачастую и вовсе напряг...


— У меня как раз пример такой был: накануне этапа Кубка мира в Калгари моя предыдущая девушка заявила, что мы должны расстаться. Уже то обстоятельство, что ей было совершенно все равно, что через день мне предстоит прыгать, и подобные переживания (лишние мысли на трамплине) могут очень сильно помешать, достаточно показательно. Но еще показательнее причина нашего расставания. Она считала, что, приезжая домой, я должен безотрывно сидеть с ней дома. У меня же была куча дел: нужно было заниматься квартирой, навестить родителей и друзей, тренироваться... За сутки я выезжал полный бак бензина. Но она не хотела ни ездить вместе со мной, ни понять, что, если я сейчас не успею что–то сделать, потом наверстать это будет очень и очень сложно. Как сложно найти и того человека, который понимал бы тебя с полуслова...


— А ведь подумают, что это ты такой–растакой: меняешь девушек как перчатки, начнутся потом пересуды... Были ведь уже прецеденты.


— Это ты про Таню? (Татьяна Баньковская — солистка группы «Топлес». — Прим. авт.) Там такое дело... Я рад, что у нас с ней так все получилось — не хотел, чтобы она себя виноватой чувствовала. Лучше уж пусть меня все считают мерзавцем и эгоистом. Я вообще–то стараюсь не брать в голову, что там обо мне говорят. Раньше пытался рассказать что–то интересное, преподнести себя в выгодном свете. А сейчас не вижу в этом смысла: и до разговора, и после я все равно останусь Антоном Кушниром, а читатели и болельщики останутся читателями и болельщиками. Им ведь всегда хотелось кого–то обсуждать — ну так пусть обсуждают.


— Круг друзей сильно изменился за последний год?


— Друзей в полном смысле этого слова у меня всего двое. Один здесь, второй — в Украине. Остальные — знакомые. А изменилось само понимание дружбы. Раньше я думал, что друг — это человек, который поможет, когда тебе трудно. Сегодня я понял, что разделить с другом его успех бывает гораздо сложнее. Я, например, хотел просто поделиться с кем–нибудь своими маленькими детскими радостями. Новой машиной, одеждой, какой–нибудь купленной сковородкой... Не потому, что похвастаться хотел — мне просто хотелось рассказать тем людям, которых я считал близкими, об исполнившейся мечте. А оказалось, что мало кто из них может порадоваться вместе со мной. В результате круг близких людей заметно сузился, зато выросло число завистников... Впрочем, это тоже ценный опыт.


— Для тебя принципиально выиграть этап Кубка мира в Раубичах, который состоится в конце февраля?


— Очень хотелось бы. Сюда приедут все мои родственники. Даже сестра, которая из–за домашних забот редко куда–либо выбирается. И я просто не могу разочаровать их. Хотя, что удивительно, волнения нет никакого. Нужно будет «три с пятью» прыгнуть — прыгну. Это ведь прекрасный шанс показать родителям, чего я добился. Знаешь, иногда мне даже кажется, что падение в Ванкувере пошло на пользу. Если бы на Олимпиаде я завоевал медаль, я бы очень зазнался. Сейчас понимаю это очень отчетливо. И из–за этого ощущения вседозволенности вся жизнь могла пойти кувырком. А так я пересмотрел свои взгляды на многие вещи, изменил отношение к себе. Моя цель сегодня — найти женщину, которая смогла бы всегда быть рядом со мной, завести детей и остаться при этом человеком. Надеюсь, мне все это удастся.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter