Наверное, сначала надо рассказать историю о том, как Валерий Козлов работал в Норвегии. Точнее, как ждали его возвращения наши аниматоры. «Идем звонить Валере Козлову» — это был уже их ритуал, обязательный атрибут любого праздника, когда все устремлялись в кабинет директора студии анимационных фильмов (только большому начальству тогда были позволены международные телефонные звонки), чтобы, дождавшись своей очереди, бодро поздравить и вслед за другими прокричать в трубку: «Как ты? Когда приедешь?» В 1990–е, когда мультипликаторы «Беларусьфильма» оказались почти невостребованными на родине, многие уехали работать за границу. Но так громко звонили одному Козлову. Его действительно всем не хватало.
Художник–мультипликатор — профессия, по сути, рабочая. Имена этих людей, конечно, включают в финальные титры, но даже в прежние годы, когда списки создателей фильмов не проносились перед глазами так молниеносно (время — деньги!), привычки вчитываться в буквенное обрамление мультфильмов у публики не было. Это уже потом, после фестивальных призов фамилии режиссеров–аниматоров становились узнаваемыми. Художники же довольствовались славой в узком кругу «своих». И этой славы у Валерия Козлова было много. Достаточно сказать, что за последние 40 лет редкий мультфильм национальной киностудии выпускался без его участия. Заключительные сцены каждой из работ Александра Ленкина, например, рисовал не кто иной, как Козлов. «Последние кадры лучше всего запоминаются», — так объясняет эту «фишку» режиссер «Реактивного поросенка», «Рыбки по имени Нельзя» и других известных белорусских мультиков. Но назвать Валерия Козлова просто художником–аниматором — слишком мало. Год назад его сердце внезапно остановилось. Некоторые из коллег тогда всерьез думали, что не смогут остаться в профессии. Не потому, что ушел незаменимый художник — есть и другие талантливые, придут новые. Однако никто другой не умел и вряд ли сумеет так легко превращать каторгу создания мультфильмов (ведь секунда анимации — это недели жизни многих людей) в веселое волшебство.
По мнению тех, кто знал Валерия Ивановича близко, Солана получился похожим на него не только внешнеКонверты
Рядом с ним даже бытовые неприятности мгновенно трансформировались в анекдот, вспоминает художник–прорисовщик Елена Лапотко:
Семейная сцена в Большом театре: Наталья Зиновьева, ее дочь и новорожденный внук
Пришла на работу, жалуюсь, как тяжело прошли выходные (красила кровать) — и минут через 10 Валерка кладет мне на стол картинку со своей версией трудной покраски этой кровати. Или коллега, живущая летом на даче, стонет, мол, по соседству завелся дятел, долбит без остановки, а трещит ее голова — и вслед появляется целый рисованный сериал с этим дятлом в главной роли.
Ракета
О себе Валерий Иванович рассказывал такую историю. В детстве папа, офицер–ракетчик, соорудил ему к Новому году костюм ракеты. Очень эффектный костюм, ни у кого такого не было. Но встречи с Дедом Морозом не случилось — преодолеть школьный коридор «ракета» не смогла, упала, за что–то зацепившись, и «космонавт», скованный по рукам и ногам внутри тесного картонного конуса, долго лежал там, слушая отголоски чужого веселья. С тех пор отправиться в космос он больше не мечтал. Стал аниматором.
Из одного перечисления имен тех, у кого и с кем учился Валерий Козлов, можно составить энциклопедию советской анимации. Александр Дорогов (которого первым из советских мультипликаторов пригласили работать на студию Уолта Диснея) и два Игоря — Ковалев и Волчек — были его cокурсниками по Высшим курсам сценаристов и режиссеров. А преподавали там Федор Хитрук и Юрий Норштейн, Виолетта Колесникова и Владимир Пекарь...
— Благодаря этим курсам (а больше — общему строению своей души) он раздобыл для нас коробку пленки, где была часть Диснеевской «Книги джунглей» и небольшой короткометражный фильм про слоненка из «Наивных симфоний», — вспоминает режиссер–аниматор Михаил Тумеля. — Стоит учитывать, что видеомагнитофонов тогда не было, вообще ничего не было. До исторического приезда Микки Мауса в СССР в 1988 году все показы фильмов, созданных на студии Disney, проходили нелегально, даже так называемых трофейных. Но задолго до памятного визита диснеевской делегации мы могли разбирать эти пленки по кадрам на монтажном столе нашей киностудии под неспешные комментарии Валеры.
Пантомима
Михаил Тумеля также считает его учителем и передает своим студентам профессиональные секреты, оставленные Валерием Козловым в наследство. Хотя те уроки часто выходили спонтанными, а у Валерия Ивановича были другие, вполне официальные ученики — он долго преподавал в Академии искусств, в «Глебовке». Сейчас его питомцы работают на «Беларусьфильме» и по всему миру.
Елена Лапотко с клубникой, выращенной ее мамой, и мышью, «тотемным» животным аниматоров— Ученики его безумно любили, порой даже сейчас я слышу от них благоговейное «сам Козлов», — рассказывает Александр Ленкин. — Быть педагогом — вообще штука сложная, а в анимации особенно, ведь нужно научить не просто столы сколачивать, а волшебить. Но у Валеры это получалось — никто другой не воспитал у нас столько достойных аниматоров.
Казалось, ученики готовы были переселиться на киностудию вслед за Козловым. А он учил их не прорисовывать одну за другой безумное число картинок, а эмоционально проживать всю жизнь персонажа, даже ту, которая оставалась за кадром. Получалось это у него действительно хорошо, благо в юности всерьез занимался пантомимой. И здесь у него был учитель, которого стоило бы вспомнить, — знаменитый советский мим Илья Рутберг. Говорят, в свое время он даже использовал Козлова как «учебное пособие».
Автопортрет
Нарисовать жест убедительнее слов — таким талантом обладали немногие. Норвегия началась для Валерия Ивановича не с кино, а с Олимпиады в Лиллехаммере, рассказывает сын Иван Козлов:
— Сначала пригласили рисовать анимированные заставки для телевидения. Потом работал на первых полнометражных норвежских мультфильмах. Команда аниматоров подобралась там со всех уголков света, и, как мне кажется, это было очень счастливое время для папы. Но его всегда тянуло домой, в Минск...
«Рыбный день» Александра ЛенкинаКстати, эти мультфильмы — «Солана, Людвиг и Гурин с лисьим хвостом» и шведско–норвежский «Карлсон, который живет на крыше» в русскоязычном переводе выложены на киносайтах. Задержитесь на титрах, найдите имя Валерия Козлова. А увидите птичку в красном шарфике — остановите кадр.
— Редкий случай, когда аниматор может создать что–то вроде автопортрета, — считает Михаил Тумеля. — Но этого персонажа он сделал буквально с себя.
Кеды
Даже на седьмом десятке Валерий Козлов любой обуви предпочитал кеды и игнорировал шапку в морозы — точно так, как его юные ученики. «Он и оставался молодым», — скажут коллеги. И не забудут обмолвиться о Валеркином чувстве юмора, деликатности, желании помочь всем вокруг и его вечной тревоге как бы кого–либо не задеть, не обидеть...
Художник–прорисовщик Наталья Зиновьева о количестве всего, что успевал сделать мультипликатор Козлов, знала лучше других — столы были рядом:
— Когда один из директоров киностудии запретил нам работать в выходные, для Валеры это была настоящая трагедия. Добился–таки, чтобы его фамилию внесли в списки тех, кому позволено быть на киностудии в неурочное время.
Режиссеры–аниматоры ревновали его друг к другу, и он работал у всех. Делал раскадровки для игрового кино и рисовал креативные титры для художественных фильмов. У него не было выходных, отпусков, путешествий. Не было семейного очага, потухшего в таких условиях. Его портрет не украшает стены «Беларусьфильма» в галерее кинематографистов, которых здесь считают национальным достоянием. Но даже в свой последний день Валерий Козлов никого не подвел. Дорисовал все сцены, которые обещал, все до одной.
cultura@sb.by
