Поэту Анатолию Гречаникову на днях исполнилось бы 80 лет

В пятницу вечером позвонил знакомый и пригласил на небольшое мероприятие, посвященное белорусскому поэту Анатолию Гречаникову, которому исполнилось бы 80 лет... Мог бы написать, что я заволновался, занервничал, что сердце забилось, но ничего подобного не произошло. Вспомнилась хата, в которой родился и рос поэт, из которой ходил в школу. Обычная белорусская хата с низкой дверью, маленькими окнами и двор самый обыкновенный. Яблони, цветы у забора, тропинки. За огородом, пройти совсем немного, старица Сожа с кувшинками, лилиями и купающимися, загорелыми до орехового цвета деревенскими детьми, лодки у берега...

Анатолий Гречаников (мне как–то непривычно писать имя и фамилию поэта по–русски), сидя за столом у окна в своей хате, сказал: «Мама казала — не рабi злога, i не бойся нiкога!» Сказал и вздохнул.

Деревенские, соседи и родственники, узнав, что в деревню приехала съемочная группа из Минска, чтобы снимать передачу об их знаменитом земляке, несли всякую еду и угощения. Пожилые женщины в цветных платках с кувшинами молока заходили во двор и называли поэта Толiчак. Мужчины курили с нами на скамейке, называя его Сямёнавiчам...

А столичный гость, служебная «Волга» которого стояла у дома, угощал земляков сигаретами с фильтром и улыбался. Он был очень эффектным и обаятельным мужчиной, похожим на артиста. Та передача снималась к его юбилею, к 50–летию. Тогда он был младше, чем я сейчас.

Смерть должна отдалять, а она, наоборот, как увеличительное стекло, приближает ушедшего, делает заметными тысячи мельчайших подробностей. Заставляет пристально вглядываться, вспоминая и вспоминая.

Не знаю, вспомнил ли хоть кто–то из моих сверстников сегодня известных поэтов и прозаиков, что их первые книжечки были напечатаны в то время, когда главным редактором журнала «Маладосць» был Анатолий Гречаников. Не без его участия была создана при журнале библиотечка для молодых литераторов. И каждый месяц появлялась новая книга. Это большая, мало с чем сравнимая радость — держать в руках и разглядывать свои стихи и рассказы, собранные в сборник.

Но вернемся в август 1988 года на Гомельщину, в деревню Шарпиловка. Раннее утро. Я подхватился, сам не знаю почему, вышел во двор и услышал звук. Это поэт размашисто косил траву у мокрого темного забора. Он был в старой рубашке, не заправленной в брюки, в сандалиях на босу ногу и старой серой кепке. Когда повернулся, увидел меня и пояснил, что лето мокрое, вот двор и зарос. Потом мы пошли купаться. Вода теплая, а над ней густой туман. Мы плавали, курили, говорили о чем–то совсем незначительном. Может, о рыбе, что плескалась далеко от берега. Когда по лугу возвращались в деревню, Гречаников нарвал большой букет полевых цветов: желтых, розовых, белых и перед домом отдал его мне, а сам закурил. Может, стеснялся, что кто–то из односельчан увидит его с цветами?

Большая телевизионная программа вышла, прозвучали стихи Анатолия Гречаникова, песни на его слова. Потом каждый раз, встречая известного поэта в городе, в коридорах Дома печати, я здоровался как старый знакомый. И, уже попрощавшись, с улыбкой вспоминал, как мы с ним шли по мокрому лугу и он рвал цветы. Большой букет полевых цветов.

Жизнь поэта оборвалась в возрасте 52 лет. Его нашли на автобусной остановке с черепно–мозговой травмой. Для всех, кто его знал, эта новость стала шоком.

Смерть не всегда удаляет людей. Очень часто она приближает их, заставляя пристально вглядываться в знакомые черты.