Последний раз была в Хатыни еще в школьные годы, а это значит, почти десять лет назад. Признаюсь, этого факта очень стыжусь. Тем более что поворот на мемориальный комплекс проезжаю каждый раз по пути на малую родину. Но свернуть с дороги все никак не получалось: то времени на остановку не было, то погода совсем не для экскурсии. Накануне годовщины хатынской трагедии решила не искать больше оправданий и отправиться в деревню, которой вот уже 78 лет нет на карте.
* * *
По дороге в Хатынь остановились с мужем у цветочного магазина неподалеку от дома. Знакомая продавщица Людмила, как обычно, встретила с улыбкой, но, услышав, что мне нужно две гвоздики, поменялась в лице.– Все в порядке, – объяснила ей, – в Хатынь еду.
– Ах да, по телевизору слышала, что скоро годовщина, – заворачивая цветы в бумагу, произнесла Людмила, – жуткая трагедия.
* * *
От Минска до Хатыни примерно 60 километров. Пока ехали, погода поменялась несколько раз: на смену снегу приходил дождь, а спустя несколько минут уже выглядывало солнце, и так по кругу. Чем ближе подъезжали к месту назначения, тем меньше хотелось говорить. Выключили в машине музыку и последних километров десять ехали в полной тишине.* * *
Думала, что утром выходного дня будем чуть ли не единственными посетителями мемориального комплекса, но оказалась неправа. На парковке было еще десятка три авто. И судя по кодам регионов на автомобильных номерах, Хатынь притягивает людей со всех уголков страны.* * *
Общаться на территории мемориального комплекса хотелось только шепотом. Замечаю, что даже местные гиды во время экскурсий для туристов говорят вполголоса. Хатынь – место тишины, которую каждые 30 секунд прерывает перезвон колоколов.* * *
В центре комплекса расположена бронзовая скульптура «Непокоренный человек». С момента прошлой поездки в Хатынь уже и забыла, насколько она масштабная. Интересно, какая высота этого памятника? Не успела ввести в поисковой строке браузера запрос, как получила ответ: к монументу подошел экскурсовод с группой и рассказал, что памятник возвышается над землей на шесть метров. С уроков истории помню, что у образа этого худощавого мужчины, изображенного в скульптуре, был реальный прототип – Иосиф Каминский, единственный из взрослых, кому удалось живым выбраться из пламени.* * *
По правую сторону от скульптуры – гранитная крыша. Именно здесь находился амбар, куда каратели согнали жителей деревни и заживо сожгли. В огне погибли 149 человек, в том числе 75 детей. Каждый раз, когда вижу, слышу или читаю эти цифры, по телу пробегает дрожь. А стоя на месте трагедии, сил едва хватает, чтобы сдержать слезы. Но не у всех. Услышав, что в Хатыни погибли ее сверстники, девочка лет пяти начала плакать. Подождав, пока родители успокоят ребенка, решаюсь узнать, что эту семью привело в мемориальный комплекс.– Мы родом из Витебска, – говорит Наталья Мысловец, – гостили у друзей в Минске, на обратном пути решили заехать.
– Не рано ли рассказывать дочери о войне? – интересуюсь у мамы.
– Впервые побывала в Хатыни в ее возрасте, – вспоминает Наталья, – до сих пор помню каждое слово экскурсовода. Считаю, что о подобных местах дети должны узнавать как можно раньше. Только тогда они смогут ценить мир и покой, в котором живут.
* * *
На месте, где 78 лет назад стояли избы жителей деревни, установлено 26 небольших мемориалов. В центре каждого – каменная печная труба, на ней – табличка с указанием имен и возраста людей, живших в доме. Так, хата у главной дороги принадлежала Ивану и Ольге Каминским, а также их детям: 15-летней Мане, 12-летнему Стасю, 10-летней Ане и 5-летней Юзе. Чуть поодаль жило семейство Казимира и Елены Иотко. У супругов было семь детей, младшему Юзику на момент трагедии исполнилось всего два года.* * *
Одна из версий происхождения названия деревни гласит, что оно пошло от белорусского слова «хата». Поэтому и мемориал на братской могиле оформлен в виде венца дома. На одной его стороне на белом мраморе нанесены слова наказа мертвых живым: «Люди добрые, помните: любили мы жизнь и Родину нашу, и вас, дорогие. Мы сгорели живыми в огне. Наша просьба ко всем: пусть скорбь и печаль обратятся в мужество ваше и силу, чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на Земле. Чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!»* * *
За годы войны навсегда исчезли с карты нашей страны 186 деревень. Уже никогда не получится побывать в Карамши Смолевичского района, прогуляться по улицам Жалобовщины Верхнедвинского района… Из каждого места этого печального списка в мемориальном комплексе «Хатынь» в небольших черных урнах собрана земля.* * *
Неподалеку от кладбища деревень возведена Стена скорби. В ниши железобетонного блока вставлены плиты с названиями лагерей смерти и мест массовой гибели людей. Идешь вдоль стены, видишь цифры, которые на ней написаны, и кровь стынет в жилах: в Молодечно убито 33 150 человек, в Барановичах – 31 000, в Бресте – 34 000. Есть здесь и табличка с названием моей родной Шарковщины. В 1941–1942 годах на ее территории уничтожили более 800 человек. Для маленького городского поселка цифра огромная.
* * *
Финальная точка нашей экскурсии – площадь Памяти, в центре которой горит Вечный огонь. Оставляю гвоздики у его подножия и слышу голос из-за спины:– Вы их поближе к остальным положите, – со знанием дела советовала бабуля, подошедшая к огню следом за нами, – а то ветер сильный, улетят.
Пододвинула гвоздики поближе к остальным цветам и уступила место следующему посетителю.
* * *
Вечером друзья, узнав, что мы побывали в мемориальном комплексе, поинтересовались, почему ничего не постили в Instagram. А мне даже в голову не пришло грузить снимки в социальные сети, ведь Хатынь – это не то место, где можно отвлекаться на гаджеты.shestakevich@sb.by
Фото БЕЛТА, Алексея ВЯЗМИТИНОВА.
