Корреспондент «БН» поинтересовался мнением академика Виктора Логинова.
Немало прожил на свете, но такого ноября не припомню. Обычно в начале месяца уже холодало, шел дождь с мокрым снегом. Могла и метель укутать землю, и мороз пожаловать. А нынче — все наоборот. Ноябрь поражал необычным теплом. Даже гром рокотал в Новогрудке и Горках, прошлась гроза под Минском. Удивляемся мы, удивляются синоптики. Они говорят: погода поражает воображение, она неповторимо аномальная и бьет все прошлые температурные «достижения».
Первая декада ноября была на 4—8 градусов выше климатической нормы. И температурный рекорд не заставил себя ждать. Он был поставлен в понедельник 15 ноября. Минские термометры показали 13,3 градуса тепла! Это на порядок выше рекорда 2000 года. И хоть теплым ноябрь был и раньше, например, 14 лет назад, но в Республиканском гидрометеоцентре считают: нынешний может стать самым теплым за последние 100 лет.
Правда, третья декада ноября решила «подмочить» эту репутацию непогодой, «уколами» ночных морозов, но это временное явление.
Кстати, такой ноябрь и такая осень были предсказаны еще в августе, о чем писала наша газета. Я встретился тогда с главным климатологом страны, академиком Владимиром Логиновым. На днях мы снова с ним увиделись. Прежде всего поздравил его с правильным прогнозом.
— Я не синоптик и не прорицатель, — улыбнулся ученый. — Я просто сравнил наблюдения в 1972 году и позже. Пока все идет одно к одному. И если аналоги работают, то не исключено, что подобная погода «повторится» и в этом году. По крайней мере, в те первые месяцы, которые мы с вами прожили, все идет так, как я говорил. Пока. Но это не значит, что все пойдет и дальше по старому сценарию. Потому что оправдываемость прогнозов по методу аналогов составляет всего 60—65 процентов. И нет гарантии, что все пойдет так, как было в 1972 году.
— А если пойдет все так, то Новый год мы будем встречать без снега?
— Снег тогда во время зимы выпадал, но не трещали большие морозы ни в январе, ни в феврале. В целом можно сказать так: зима 1972—1973 года не была холодной.
— А почему же нас напугали польские ученые, сказав, что будущая зима может «порадовать» морозами чуть ли не под 60 градусов?
— В нашей широтной зоне самые низкие температуры в отдельные дни зимой были минус 40—41. Возможно, добавится еще градус. Но минус 60? Это надо жить на других широтах в районе Аймекона, Восточной и Западной Сибири. Я считаю, это ошибка, которую внесли либо корреспонденты, либо недобросовестные ученые.
— А можно ли прогнозировать холодные зимы?
— Холодные зимы леденили наших земляков в 1892—1893, 1928—1929, 1939—1940, 1941—1942, 1984—1985 годах. То есть большое количество суровых зим пришлось на время знаменитого потепления Арктики. Но строгого цикла повторяемости аномальных зим нет.
— Владимир Федорович, но я помню зимы конца 50-х — начала 60-х годов. И не на севере Беларуси, а на Гомельщине, где я жил.
— Все правильно. Были в те годы суровые зимы, но не аномальные. Случались они и в период предыдущего потепления климата, который припал на 1910—1945 годы. Морозили они и в 60-е годы, которые вы вспоминаете. Причем господствовали суровые зимы и на европейской части бывшего Советского Союза, и в Сибири, и даже в Средней Азии. А почему? В то время наблюдалась великая соленосная аномалия.
— А что это за явление — соленосная аномалия?
— Им можно объяснить циклические изменения климата. Если идет интенсивное потепление, значит, тают ледники и лед, идет распреснение морской воды. И когда она распресняется в Северной Атлантике, тормозится конвейер теплых вод системы Гольфстрим в Атлантику, автоматически возникают суровые зимы. Но до бесконечности так продолжаться не может, потому что в природе все циклично. В конце концов все восстанавливается. Но вы спросите: а что же запускает этот механизм, кто или что дает первый толчок на похолодание климата или на потепление? Одной из возможных причин вероятны крупные вулканические извержения, они могут запустить эту цепочку. Вторая причина: изменения притока радиации от Солнца, изменения солнечной постоянной. Далее, есть так называемые полюсные приливы в океане. Хочу подчеркнуть: естественные факторы запускают этот процесс и приводят к тому, что создаются эпохи высоких и низких температур.
— Говорят, что Гольфстрим вообще «уйдет» куда-то, и Европа превратится в Сибирь.
— Это случится нескоро.
— Недавно по телевидению нас пугали засухой в следующем году, аномальными явлениями. Что нам ожидать в будущем?
— Если посмотреть лет на 130—140 назад, то ситуация складывалась так: мощные засухи на европейской территории были в конце XIX столетия. Потом грянули 20-е годы, годы мощных засух, которые были таковыми и в 50-е. Затем они повторились в 1972, 1975, 1981 годах. Временной интервал между ними — 25—30 лет. Есть цикл Брикнера (исследователь, который обнаружил повторяемость экстремальных явлений примерно через 30 лет). Но прогнозировать засухи с точностью до нескольких лет, основываясь на этой цикличности, нельзя.
— Не могу не спросить вас, Владимир Федорович, о цунами и наводнениях, об ураганах и ливнях, о землетрясениях и извержениях вулканов. Их количество на планете Земля значительно возросло. Если не каждый день, то каждую неделю что-то случается.
— А раньше не случалось? Все слышали о всемирном потопе, было извержение вулкана Санторин, когда выбросы аэрозоля и газов закрыли Солнце, когда на Египет и восточную часть Средиземного моря опустилась темнота, длившаяся несколько дней или недель. Все повторяется. Но в разных вариациях. Не стану говорить за всю планету, а только о том, что касается Беларуси. За последнее время количество опасных явлений уменьшилось или оставалось на прежнем уровне. Думаю, все заметили, что больше стало ливневых дождей, шквалов, гололедов. В то же время количество гроз не увеличилось, их стало даже меньше, как и дождей с градом, «падает» количество дней с изморозью, туманом, метелями. Поэтому нельзя однозначно сказать, что количество экстремальных погодных явлений у нас увеличилось. Одних стало больше, других — меньше. Если посмотреть по годам, то мы видим такую особенность. В 1971—1972 годах их было много. В 1972—1977-х они пошли на убыль. Потом снова начался рост экстремальных явлений, вплоть до 2000 года, а количество их оставалось практически на одном месте. То есть делать однозначно выводы, что число всех экстремальных погодных и климатических явлений возросло, нельзя. Все зависит от района и сезона года.
Евгений КАЗЮКИН, «БН»
