Освобождение Минска стало кульминацией уникальной военной операции “Багратион”.
120 героических километров
“Шагать через Минск мне не пришлось. Такая уж судьба у танкистов — двигаться все время вперед и вперед, — делится воспоминаниями участник освобождения города генерал-майор в отставке Александр Фень (на фото). — После прохождения маршрута севернее Минска и выполнения важных задач седьмого — восьмого июля наша танковая бригада была уже в Вильнюсе. А поздравления и цветы минчан достались второму эшелону, который вошел в город уже после его освобождения”.
В июле 1944 Александр Федорович был начальником штаба танкового батальона 31-й танковой бригады 29-го танкового корпуса, которым командовал Евгений Фоминых (уроженец города Дзержинска), пятой гвардейской танковой армии в звании старшего лейтенанта.
Путь его корпуса лежал через Острошицкий Городок, Заславль и Раков...
Третий гвардейский танковый корпус (который также входил в пятую гвардейскую танковую армию) отвоевывал Минск. За ним, через полчаса, южнее, в Минск въехал 2-й гвардейский танковый корпус. Он продвигался по проходам в минных полях и противотанковых рвах, которые в ночь на третье число были проделаны бойцами третьего гвардейского. По данным оперативной сводки генерального штаба, город был освобожден в 11 часов. К 13 часам в него вошли еще две бригады первого гвардейского танкового корпуса. Тогда же было замкнуто кольцо окружения. К вечеру подошли остальные две танковые бригады 1-го Белорусского фронта, которые сдерживали атаки окруженных восточнее Минска немцев.
“От Борисова на запад нам пришлось пройти более 120 километров. По пути были освобождены Острошицкий Городок, Заславль и Раков, — рассказывает генерал. — На реке Бродня, западнее Борисова, в качестве трофея дозорным танком, которым командовал младший лейтенант Александр Моторин, был захвачен немецкий танк “тигр”.
У деревни Марковщина, западнее Острошицкого Городка, противник устроил засаду. Был подбит танк Моторина. Экипаж мог бы спастись (горело моторно-трансмиссионное отделение). Однако командир отдал приказ сражаться до конца. И четырьмя точными выстрелами наши танкисты уничтожили три вражеских танка. Сами герои погибли — их боевая машина взорвалась.
Вблизи Заславля на железнодорожной станции были освобождены триста девушек, которых немцы планировали увезти в Германию. Нападение на сам город было молниеносным. Немецкий военный комендант и его подчиненные никак не ожидали, что советские танкисты смогут преодолеть 20 километров бездорожья и нанести удар. Заняв Заславль, наши войска отсекли пути отхода фашистам на Молодечно.
Затем батальон в составе трех танков и танкистов-десантников двинулся на Раков. Там севернее города танки заняли удобные позиции на опушке леса и начали уничтожать противника. Немцы бросали автомашины и убегали в лес. В результате 30-километровая дорога из Минска в Раков была вся заставлена в два-три ряда всевозможной техникой, около пятисот единиц. Впоследствии брошенные трофеи очень пригодились местным властям при восстановлении города.
В приказе Верховного главнокомандующего названы 80 объединений, соединений и воинских частей, отличившихся в боях за Минск. Около шестидесяти тысяч немецких военнопленных, захваченных восточнее города, были проведены по Москве. Большую помощь регулярной армии оказали партизаны.
16 июля в Минске на территории ипподрома состоялся большой праздничный митинг, а затем — парад с участием тридцати тысяч партизан (менее одной десятой от всех 370 тысяч)!
Новый старый город
Минск послевоенный: руины, окруженные сохранившимся частным сектором. Несколько месяцев в городе работали саперы: сначала они разминировали только те улицы, по которым должны были проходить войска, а потом и жилые кварталы, постепенно освобождая здания от предостерегающих надписей: “Осторожно, заминировано!” В центре сохранились только отдельные здания: Дом правительства, старые университетские дома, Дом офицеров, у которого было разрушено правое крыло, здание Академии наук, библиотека, которую гитлеровцы использовали в качестве конюшен. Сохранилось всего около двадцати процентов капитальных строений. Поэтому предлагалось даже рядом построить новый город вместо разрушенного. Однако был создан трест по разборке разрушенных зданий. В конце 1945 года был составлен первый послевоенный генеральный план Минска. Долгое время город был сплошной стройкой.
Уроки войны
Белорусскую стратегическую наступательную операцию “Багратион” с 23 июня по 29 августа 1944 года осуществляли войска четырех фронтов (1-го Прибалтийского, 1, 2 и 3-го Белорусских, а также Днепровской военной флотилии). Их действия из Ставки координировали Георгий Жуков и Александр Василевский. “Данная операция, с точки зрения уровня военного искусства, стратегической эффективности, наиболее поучительная во всей истории Великой Отечественной войны”, — считает генерал армии в отставке Махмут Гареев. Многие действия для противника оказывались внезапными.
Однако умение воевать пришло не сразу. С октября 1943 года по апрель 1944-го войска Западного фронта на Оршанском и Витебском направлениях провели одиннадцать неудачных операций с большими потерями. Инспекторы проверили работу штаба и отметили плохую организацию, отсутствие связи между родами войск, безграмотное использование артиллерии, танков. В результате военачальники лишились должностей и вместо Западного были созданы второй и третий Белорусские фронты.
Пример удачной организации управления войсками — это Калинковичско-Мозырская операция, в результате которой войска Белорусского фронта продвинулись на 30—40 километров и нанесли врагу немалый урон.
“В трудах историков много фактологического материала, но мало аналитики и обобщений: почему события развивались именно так, а не иначе”, — высказал мнение военный историк Виктор Изонов.
Отличительная особенность операции “Багратион” — это огромный пространственный размах и впечатляющие оперативно-стратегические результаты, в частности, одновременное окружение и уничтожение (не выдавливание) противника. Немецкие историки в своем десятитомнике “Германский рейх и Вторая мировая война” пишут: “Советский потенциал в 1944 году вырос настолько, что речь шла уже не о численном росте, а о переходе в новое, оперативное качество ведения войны”.
“Исследователям еще предстоит ответить на многие вопросы, — предвидит Виктор Изонов. — Например, почему советское командование решило нанести удар с востока на запад, а не с юго-востока на северо-запад и не отрезало пути отхода двум немецким группировкам “Центр” и “Север”? Осуществлялась ли подготовка к новому виду деятельности партизанских формирований, которые влились в ряды Красной Армии?”
Спустя 70 лет ветеранам снова приходится защищать отвоеванную Победу. Западные эксперты превозносят роль союзников, которые высадились в Нормандии, замалчивая новаторский характер советского военного искусства. Складывается впечатление, что у некоторых историков, которые со злорадством пишут о неудачах и потерях красноармейцев, нет элементарного уважения к памяти погибших. “Потери Красной Армии при освобождении Беларуси действительно очень тяжелые, но все же не такие, какие показывают фальсификаторы”, — отмечает Виктор Изонов.
“Много было допущено ошибок на войне, подчас события разворачивались и пострашнее того, что показывает в своих последних картинах про войну Никита Михалков. Но если бы вся война состояла из сплошного негатива, то мы никак не могли бы прийти к Победе”, — подчеркивает генерал армии в отставке Махмут Гареев.
Исследователи сходятся во мнении, что необходимо писать больше популярных трудов, доступных широким слоям населения, и тем самым формировать историческую память и национальное самосознание. “Без бережного отношения к прошлому не может быть будущего”, — уверен заместитель премьер-министра Беларуси Анатолий Тозик.