«Де Голль в гробу перевернулся», — хлестко отреагировала недавно одна французская газета на то, что немецкие войска впервые с 1945 года будут расквартированы во Франции. Будут пить в увольнительных терпкое вино «Гевюрстраминер», катать молодых француженок в лодочках по Рейну. Впрочем, немецкий батальон примерно из 500 человек вошел в Эльзас — Лотарингию совсем с другими целями, нежели в предыдущие столетия. Он является составной частью созданной еще 20 лет назад франко–германской бригады. До недавнего времени французские военные служили «по обмену» на юго–западе Германии, немецкий же контингент находился в пределах родины, но сейчас преодолен последний психологический барьер. Пятитысячная бригада считается эмбрионом будущей общеевропейской армии, которая наверняка будет создана, правда, когда — неизвестно...
В одном строю
Недавно министр иностранных дел Италии Франко Фраттини шепнул британской газете «Таймс», что на ближайшем саммите Европейского союза собирается предложить коллегам подумать над возможностью создания единых вооруженных сил. Общая виза — это, конечно, хорошо, единая валюта — еще лучше, но если Старый Свет не будет проводить общую внешнюю политику, то с ним перестанут считаться.
Эка новость! Идея фикс объединить в одной казарме немцев, французов, британцев, итальянцев etc. бродит по Европе не первый год и даже не первое десятилетие. «Отцы Европы», французские дипломаты Робер Шуман, Жан Монне и Рене Плевен планировали ведь не только объединение угля и стали, но и армий.
В 1948 году в Брюсселе был создан военный блок, позже получивший имя Западноевропейский союз (ЗЕС). 14 французских дивизий, 12 германских, 11 итальянских и 3 от Бенилюкса должны были надеть военную форму единого образца, но дальше швейной мастерской дело не пошло.
ЗЕС, между прочим, до сих пор формально существует, но знают об этом, наверное, только прилежные студенты–международники. Все потому, что годом позже появилось НАТО, которое и собрало лавры, предназначавшиеся ему. Североатлантический альянс, по выражению первого генсека Гастингса Исмея, лучше справлялся с целью «держать русских «вне», американцев — «в» и немцев — «под» Европой».
Теперь излишняя опека со стороны Соединенных Штатов как бы уже и не нужна. Кроме того, в начале 90–х Старый Свет начал свой собственный проект — Европейский союз. Это был бизнес–проект, но дальновидные политики уже тогда предвидели опасность стать колоссом на глиняных ногах. Не случайно одновременно с подписанием Маастрихтского договора на свет появился 60–тысячный Еврокорпус. Особой славы в бою он не снискал. Военные эксперты отмечают, что эта структура слишком забюрократизирована и, как следствие, малооперативна.
Только когда возник косовский кризис, европейцы вновь серьезно задумались о своей обороноспособности. В декабре 1999 года в Хельсинки родилось понятие единой оборонной политики ЕС. Была поставлена цель за пять лет создать 100–тысячные вооруженные силы с 400 самолетами и 100 кораблями.
«Хотя создание сил быстрого реагирования и стало первой общеевропейской военной инициативой, от нее было еще очень далеко до образования единой армии, — отмечает белорусский специалист в области международных отношений Денис Мельянцов. — Каждое из национальных подразделений сил быстрого реагирования подчиняется руководству в своей стране, и члены ЕС лишь готовы предоставить свои войска по требованию Брюсселя».
Миссия новых сил была ограничена миротворческими операциями, санкционированными ООН. Но самое главное, оговаривалось «право первого отказа» для НАТО (почти то же самое, что право первой брачной ночи для феодала) — европейские войска вступали в действие, только если альянс по каким–то причинам откажется участвовать в операции.
Большой брат
Логично было бы подозревать Соединенные Штаты в подрывной работе. На самом деле Вашингтон поддерживал любое европейское начинание, если, разумеется, это не противоречило концепции развития Североатлантического альянса. Американский интерес прозрачен как бутылка из–под кока–колы: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы выделяло больше денег на собственную оборону.
Возьмем такой важный фактор обороноспособности, как закупки новейших видов вооружения. Если взглянуть на статистику, то Евросоюз производит оружия ненамного меньше, чем США, и уж гораздо больше, чем остальные участники рынка. Однако в отличие от Америки большая часть его идет на экспорт.
После «холодной войны» подавляющее большинство стран ЕС медленно, но верно сокращают свои военные бюджеты. Даже создание единой армии рассматривается через призму экономии. Немецкая газета «Зюддойче цайтунг» подчеркивает, что наличие в каждой из стран Евросоюза национальных вооруженных сил лишь распыляет средства. Свое утверждение газета аргументирует сравнением эффективности использования военных расходов с Соединенными Штатами. Так, совокупный военный бюджет стран — членов ЕС составляет 60 процентов от американского, однако военный потенциал европейцев едва достигает десятой части американской мощи.
Кто на новенького?
В начале года Европарламент проголосовал за создание обновленных сил. Они подчиняются исключительно центральным органам Евросоюза и действуют по собственному уставу. Это уже существенный шаг вперед по сравнению с предыдущими попытками защитить себя самим.
До конца 2010 года будет сформировано 18 боевых тактических групп по 1,5 — 2,5 тысячи человек в каждой. За неделю, максимум две они должны перебрасываться в «горячую точку» и автономно действовать там месяц.
Теперь не только немцы и французы будут служить рядом, но, наверное, впервые в истории не на поле боя, а в казарме сойдутся поляки и немцы (соединение «Веймар»). Самой многонациональной станет северная боевая группа, состоящая из шведов, финнов, норвежцев, ирландцев и двух взводов эстонцев. Как говорил французский премьер–министр Эдуар Эррио, нет ничего более интернационального, чем казарма.
Лиссабонский договор, который вступает в силу с 1 декабря, на самом деле не так уж далеко продвигает Евросоюз вперед, по крайней мере в том, что касается общей обороны. Европа движется по пути интеграции мелкими шажками, что, в принципе, понятно, поскольку направление это доселе нехоженое.
Брюсселю добавили полномочий, но жизненно важные вопросы, к которым относится и военная политика, остаются в введении национальных правительств.
Да, Совет ЕС согласно мини–Конституции может без оглядки на мандат ООН совершать военные интервенции в любой точке планеты «для защиты своих ценностей, фундаментальных интересов, безопасности, независимости и целостности». Но до него это сделали уже все остальные мировые державы.
Значительно расширяются полномочия Европейского оборонного агентства, которое сможет принимать «любые меры для усиления промышленной и технологической базы» европейской системы обороны. Но бюджет организации (30 миллионов евро на год) охладит пыл самых горячих «ястребов». Американский контингент в Афганистане, наверное, больше проедает в неделю.
Если государство ЕС станет жертвой агрессии, другие государства «обязаны» оказать помощь и поддержку «всеми возможными средствами». Но несколько оговорок дают понять, что все же ответственным за коллективную безопасность на континенте остается НАТО. Евросоюз пока только хочет, но не может.
