Брат

Сериалы с Анной Шадриной
У меня есть знакомый по имени Бен. Он англичанин. Говорит на четырех языках и исследует культурные процессы постсоветского общества. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Бен легко цитирует песни группы «Мерри Поппинс», знает о существовании Ильи Лагутенко и читает Юрия Андруховича в подлиннике. Это его работа. Но когда я, передразнивая его манеру говорить на всех языках одновременно, шучу фразой из фильма «Брат–2»: «Бен, это Данила. Ай нид хелп», он парирует: «Очэн плехой филм». Я понимаю, что имеет в виду Бен. Глазами человека из другой парадигмы, пусть и космополита, фильмы Алексея Балабанова «Брат» и «Брат–2» должны видеться чудовищно ксенофобскими. С другой стороны, «их» Джеймс Бонд в этом смысле ведь тоже не ромашки нюхает. Метко палит по врагам Ее Величества (часто «русским»), числясь при этом в национальных героях. Но это, конечно, не упрек в адрес Бена. В силу своей национальной принадлежности он вовсе не обязан отвечать за «грехи» агента 007. Это лишь один из способов защитить и оправдать «нашего» Данилу Багрова, который, став настоящим киногероем своего времени, освободился от своих авторов, перешагнул через экран и зажил собственной жизнью. Увы, трагической.

19 августа по каналу «Россия» шел документальный фильм «Кавказский пленник. Сергей Бодров–младший». Думаю, редкому зрителю удалось сдержать слезы. Вместе с так рано ушедшим из жизни любимым артистом мое поколение оплакивало свою утраченную коллективную идентичность. Сегодня много артистов, хороших и разных. Но все сыгранные ими роли — от агента национальной безопасности, Саши Белого, прапорщика Дыгало, светлого мага Антона Городецкого, капитана Янычара до антикиллера — лишь клуб по интересам. До сих пор в истории постсоветского кинематографа объединить всех без исключения людей одного возраста сумел только Данила Багров.

Всю свою короткую жизнь после триумфа «Братьев» Бодров старался отстраниться от своего киношного двойника. На восторженные оклики: «Эй, Данила!» он всегда спокойно отвечал: «Вы обознались, я — Сергей». Мне кажется, дело вовсе не в том, что Бодрову — кандидату наук было неловко за Багрова — народного мстителя. Слишком уж тяжела была участь «символа поколения». Ему хотелось жить своей отдельной жизнью. В одном из последних интервью незадолго до отъезда на Кавказ он говорил о страхах: «Боюсь штампов, боюсь оказаться включенным в корпорацию, боюсь потерять память и чувство меры. Также растратить время напрасно». Хотелось сказать еще о многом... И все же для нас Бодров и Багров навсегда останется одним человеком. Он играл обожженных Кавказом современников. И погиб на Кавказе.

Мы любим Данилу Багрова, конечно, не потому, что он безжалостно «мочил не наших». Если Добру приходится сражаться со Злом, у Зла должно быть узнаваемое лицо. Выбор на эту роль «плохих американцев», которым «скоро кирдык», — всего лишь ответ на многочисленные голливудские боевики вроде «Золотого глаза» и «Святого» с «плохими русскими» в главной роли. Мы любим Данилу Багрова за «нашу» музыку, за «наши» шутки. Мы любим Данилу Багрова за то, что в мутное время перемен, на которое пришлась наша юность, появился сказочный герой, типичный Иван Дурак, и, произнеся фразу: «Сила в правде, брат», превратил ее в лозунг поколения. Мы, 30–летние, не такие, как наши родители. А дышащие в спину нам тоже слушают другие песни. Мы знали, кто мы, пока с нами был наш Брат.

Пишите на Anna@sb.by. И до следующей субботы.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter