Каждому овощу — не только своя пора, но и свой памятник
На этой неделе в коллекции оригинальных памятников Беларуси появился еще один. Работники Солигорской птицефабрики, известного производителя куриных и перепелиных яиц, расположенного в деревне Краснодворцы, установили на территории предприятия глубоко метафорический памятник яйцу как символу зарождения жизни. На памятнике так и написано: «Все начинается с яйца». Автором проекта и скульптором выступил молодой художник из Солигорска Владимир Ломейко. Еще раньше в Могилевской области скульптор Андрей Воробьев увековечил в камне пупырчатый огурец в образе веселого мужичка с шутливым именем «Огуродец». В Минске велись дискуссии, где и в каком материале лучше увековечить картофель... Шквал народной фантазии уже не остановить.
Возможно, в скором времени появится еще больше подобных скульптурных композиций. Ведь сколько замечательных продуктов, овощей и фруктов осталось не запечатленными на века. Кукуруза, репа, помидор... Они стали в наши дни опасными конкурентами поэтам и художникам, композиторам и романистам прошлого, чей вклад в мировую культуру по сегодняшним меркам ничто в сравнении с бочонком крепких малосольных огурцов или доброй яичницей, с которой наша постмодернистская эпоха уравняла в правах любой человеческий талант и божий дар. Оказывается, сегодня все может быть предметом культа и объектом восхищения. С жадностью ребенка мы познаем мир знакомых предметов, вглядываясь в них сквозь призму появившейся возможности расценивать любой, пусть даже самый горький огурец как достойный художественный объект.
Подобные памятники есть сегодня не только в Беларуси. Один из самых эффектных постаментов зеленому красавцу установлен в подмосковном городе Луховицы, а так называемый городской праздник — День огурца — давно прижился в российском Суздале. Эти инициативы появляются, конечно, не по злому умыслу, не из злой иронии, а, скорее, от избытка чувств. Они — проявление массового народного искусства, возникающего стихийно, не знающего регалий и условностей. Современное народное творчество чистосердечно и бескорыстно, поэтому вполне может вызывать симпатию. Ему свойственны задор и эйфория от собственной непоследовательности воплощения безумных идей. Оно не преследует никаких конъюнктурных целей, а продиктовано почти рефлекторным чувством благодарности, накопленным за годы к тому же яйцу или огурцу, а также особым народным менталитетом и острым зрением, выхватывающим из суеты дней близкий сердцу образ. Кто сказал, что скульптура, а тем более современная, должна оставаться элитарным искусством? Почему, кроме известных деятелей науки и культуры, пионеров–героев и пролетарских вождей, не могут быть увековечены в камне овощи и фрукты, а также представители таких благородных профессий, как почтальон, фотограф, банщик, продавец семечек? Хватит унылых профессорских бород, грустных интеллигентных выражений лиц на скульптурах, грузных неспортивных тел, плотно застегнутых в китель. Даешь полное раскрепощение формы и содержания парковой и городской скульптуры. Каждому овощу — не только своя пора, но и свой памятник.
Поначалу «огуродцы» кажутся забавным явлением. Кажется, они берут реванш за годы строгой цензуры времен социалистического реализма, за тотальный контроль всевозможных комиссий и художественных советов, за идеологический окрас и глубокую политическую подоплеку советской скульптуры. В нынешних несерьезных памятниках много теплого человеческого юмора, остроумия, иронии. Они вне идеологии, конъюнктуры и исторических традиций. Они вносят разнообразие в городской ландшафт и, в конце концов, раз и навсегда решают проблему приезжих — где бы это сфотографироваться на долгую память. Солигорской птицефабрике никто и не думает выставлять претензий. На своей территории можно хоть десять подобных памятников установить. Имеют право. Да и в Полоцке, колыбели белорусской культуры, концепция установленного памятника букве «у краткое» вполне оправдывает себя тем, что буква существует лишь в белорусском алфавите.
Другое дело, когда духоподъемные «шедевры» появляются не к месту и не ко времени. Где–нибудь в историческом центре города, на древней улочке, от которой до ближайшей птицефабрики несколько верст. Смещаются акценты, давно знакомое горожанам место получает совершенно иной смысловой вектор в городском пространстве. Уже ставшая знаменитой скульптура Владимира Жбанова «Почтальон» логичнее выглядела бы у здания Главпочтамта, чем возле кинотеатра и продуктового магазина. Приезжим гостям международного кинофестиваля «Лiстапад», по традиции обитающим по соседству в кинотеатре «Октябрь», долго приходится объяснять, что почтальон стоит здесь для «настроения», а редакции различных газет находятся не здесь, а в конце улицы, если уж вам так важен ответ на вопрос почему. А вообще, мы на «скульптурный» вопрос теперь смотрим широко...
Но что расскажут о нашей эпохе образцы «овощной культуры», лишенные художественного стиля? Что подумают о нас потомки? Веселые они (мы) были ребята?
Нетребовательное массовое творчество возникает, наверное, по той же логике, по какой вереницы молодоженов, падких на суеверия, и туристов, имеющих избыток личного времени, следуя раз и навсегда утвержденным народной молвой приметам, натирают до блеска причинные места бронзовым лошадям, защелкивают замочки на старинных мостках и швыряют монетки в Фонтанку у Чижика–пыжика. Замки с течением времени ржавеют, Чижик–пыжик грустит, а народная фантазия, не успокоившись, ворочает пластами суеверий, чтобы выдумать новый изнурительный маршрут для новобрачного кортежа или еще один полный бессмыслицы городской миф.
Никто не спорит, что городское пространство — это пространство общее. Каждый заселяет его чем может. Но когда город начинает напоминать смесь коммунальной квартиры и цирка, из которых невозможно не сбежать, поневоле задумаешься... Может, все–таки оставить яйца там, где им самое место, — на сковородке или в холодильнике, а цветы отнести не бронзовому огурцу, а по старинке — Александру Сергеевичу?
На снимке: Полоцкая скульптура господина купеческого сословия.
