В выходные отправилась на ярмарку дизайнеров и ремесленников с одной лишь целью — купить домашний зефир. Удовольствие не из дешевых — 6 рублей за коробочку. Завидев нужный павильон, готовлю сумму, и когда подходит моя очередь, протягиваю продавцу.
— Еще два рубля — зефир по 8 рублей.
Опешив, смотрю на коробочку. Не изменилось ровным счетом ничего — те же 6 пирожных, та же упаковка. Только цена на 2 рубля выше.
Признаюсь, зефир все-таки купила. Но ценовой скачок несколько омрачил радость покупки. Вспомнилась недавняя новость из Индонезии: там центробанк начал борьбу с так называемой чили-мафией. В феврале оптовики, поставляющие перец чили — один из основных продуктов в рационе индонезийцев, повысили цену на него сразу на 15 долларов. Это поставило под угрозу срыва целевой показатель инфляции — не более 5%. Для расследования Банк Индонезии организовал Региональную группу по контролю за инфляцией, в которую вошли представители полиции и других министерств.
Конечно, домашний зефир в стандартную потребительскую корзину не входит, а значит, и его удорожание на инфляцию не повлияет. Хотя есть и вполне обычные продукты, стоимость которых в апреле ощутимо подросла: помидоры прибавили в цене 35%, картошка — 29%, капуста — 25%. Впрочем, даже с учетом подорожания некоторых овощей в целом темпы инфляции замедляются. По прогнозам Минэкономики, этот год может стать рекордным: если нынешние тенденции сохранятся, инфляция будет 5,5—6% — самая низкая за последние 25 лет. Финансовый аналитик Александр Муха отмечает:
— Если в первые годы независимости инфляция была вызвана объективными причинами — развал СССР, разрыв экономических связей и в целом глубокий кризис не только у нас, но и у соседей, — то позже причины были несколько иными. Если обобщать, то инфляция — это следствие избытка денег в экономике.
В большинстве стран “ответственный” за инфляцию — центральный банк. В его руках целый арсенал инструментов денежно-кредитной политики, с помощью которых можно контролировать монетарные факторы роста цен. В частности, то самое количество денег в экономике. Взять, к примеру, Европейский центробанк. Последние пару лет над еврозоной дамокловым мечом висит угроза дефляции — ситуации, когда цены падают. Экономист Игорь Березняцкий говорит, что это явление — не менее опасное, чем инфляция:
Профсоюзы проследят за ценообразованием
Федерация профсоюзов решила объединить усилия с МАРТ. При общественной организации создана рабочая группа для мониторинга цен на социально значимые товары и услуги. Председатель ФПБ Михаил Орда пояснил, что тема роста цен на фоне неизменной зарплаты и курса валют сегодня актуальна и важна для каждого члена профсоюза, в который входит около 96% трудящихся страны. Специалисты ФПБ будут анализировать данные, полученные в ходе мониторинга, и информировать о результатах Правительство.
Профсоюзную инициативу поддержал Президент, отметив:
— Все в отчетах статистики и правильно, и хорошо по методикам, но в магазинах по основным продуктам питания ситуация может быть иная. Поэтому я очень поддерживаю инициативу о контроле за ценами непосредственно в торговых организациях.
— Зная, что цена на товар снизится, население предпочитает не покупать, а сберегать. Это сказывается на производителях, и так по цепочке, в конечном итоге спуская на тормоза экономический рост. Чтобы решить проблему, ЕЦБ снизил ставки до нулевых значений и запустил политику количественного смягчения, насыщая экономику дешевыми деньгами.
У нас — обратная ситуация. Де-факто за снижение инфляции Нацбанк взялся около двух с половиной лет назад. Был избран новый курс монетарной политики — жесткий, но эффективный: строго контролировать количество денег в экономике. Это принесло результаты: в последние годы нам удавалось удержать инфляцию в рамках прогноза, сейчас ее замедление идет опережающими темпами.
Как закрепить успех? Первые шаги сделаны. В прошлом месяце Нацбанк стал де-юре отвечать за сдерживание инфляции: вышел указ, согласно которому поддержание ценовой стабильности становится основной задачей ведомства. Это — зеленый свет для перехода к так называемому инфляционному таргетированию, которое сегодня применяется центробанками около 30 стран. С виду все просто: устанавливается прогноз по инфляции и целевой показатель, задача Нацбанка — к концу года свести их к единой цифре. В распоряжении — все инструменты денежно-кредитной политики.
Впрочем, переход к такой системе — дело не одного дня. Александр Муха считает, что на это потребуется не менее двух лет — нужно создать определенные условия, среди которых замедление темпов инфляции, рост доверия к Нацбанку, повышение его независимости. Казалось бы, при нынешних тенденциях достичь их не составит труда. Однако здесь есть свои нюансы:
— Нужно учитывать и немонетарные факторы. К примеру, итоги нынешнего года может несколько подпортить недавняя плохая погода. Она сказалась на ситуации в сельском хозяйстве — урожайность может снизиться, что в свою очередь потребует корректировки по ценам на плодоовощную продукцию.
Нельзя исключить возможность повышения цен монополистами. История с перцем чили тому пример. Правда, в отличие от Индонезии у нас расследованием подобных случаев занимается отдельное ведомство — Министерство антимонопольного регулирования и торговли. И речь идет не только о рынках с низкой конкуренцией. В начале апреля ведомство запустило “горячую линию”, позвонив на которую, можно было сообщить о фактах роста цен. В МАРТ рассказали, что по состоянию на 19 мая им поступило 219 звонков.
Удастся ли удержаться в рамках прогноза? Эксперт Центра экономических исследований Beroc Олег Мазоль говорит, что вероятный сценарий — инфляция 0,5—0,6% в месяц, таким образом, с января по декабрь она может составить 9—10%:
— Среди факторов риска, который могут ускорить темпы инфляции, — резкое необоснованное повышение зарплат без привязки к росту производительности труда. У людей появится больше денег, а учитывая сложившиеся за предыдущие годы устойчивые инфляционно-девальвационные ожидания в экономике, они с большей долей вероятности направят их на покупку товаров длительного пользования — это может спровоцировать рост цен. Также свою лепту может внести смягчение денежно-кредитной политики со стороны Нацбанка с целью дополнительной поддержки госпредприятий.
Александр Муха не исключает, что прогнозы Минэкономики в 6% могут сбыться. Однако более вероятный сценарий, по его мнению, — 7—8% в годовом выражении:
— Следует сделать скидку на немонетарные факторы — к примеру, может подорожать импорт. Однако в целом сейчас нет причин, которые указывали бы на то, что нам не удастся удержаться в рамках изначального прогноза в 9%.
Последние годы заставили убедиться в том, что инфляционная болезнь вполне излечима — нужно лишь верно определить лекарство и регулярно его принимать. Есть, конечно, “побочка” — дефицит денег сказывается на экономическом росте. Впрочем, сейчас ставки по кредитам падают, а значит, у предприятий появляется больше возможностей получить финансы для новых проектов. Но действовать здесь нужно аккуратно — важно не потерять наработанный результат. Во всем нужно искать баланс.
По прогнозам Минэкономики, этот год может стать рекордным: если нынешние тенденции сохранятся, будет зафиксирована самая низкая инфляция за последние 25 лет
