Когда слушаешь воспоминания участника Великой Отечественной войны Александра Татаринова, даже не верится, что столько испытаний может выпасть на долю одного человека. Впрочем, трудности и невзгоды не сломили его, а лишь закалили волю и характер. Деревенский паренек из жлобинской глубинки и с войны вернулся с наградами, и сумел осуществить свою самую заветную мечту: стал врачом. Со временем среди земляков он прослыл не просто хорошим хирургом, а хирургом от Бога. В послужном списке бывшего фронтовика одна за другой появились записи: “Кандидат медицинских наук”, “Заслуженный хирург БССР”...
Вызова ждать не стал
В середине июня 1941 года Александр Татаринов, получив диплом с отличием Гомельской фельдшерской школы, приехал в родные Нивы. Он уже знал, что его призывают в армию. В призывной пункт должен был явиться 7 июля. Так что недели три было в полном распоряжении парня. Хотелось помочь по хозяйству родителям, пообщаться с ровесниками. Но 22 июня кратковременный отпуск внезапно закончился — все мечты и планы перечеркнула война.
— Никто и не предполагал, что фашисты так быстро будут продвигаться на Восток, — вспоминает Александр Терентьевич. — Усидеть на месте не смог, решил добираться до Гомеля. В военкомате таких, как я, медиков-добровольцев собралось 6 человек. И все просились на фронт. Там взяли наши адреса и сказали: “Возвращайтесь домой. Как только понадобятся медработники, мы вас сразу вызовем”.
Вызова Александр так и не дождался, потому что Нивы оказались на оккупированной территории. При первой возможности наладил связь с народными мстителями и вскоре уже числился связным партизанского отряда “Смерть фашизму”. Выполнять приходилось самые разные поручения.
— Ох и нелегко приходилось, — признается ветеран. — В любой момент могли схватить. Старался тщательно маскироваться. Отправляюсь в лес с корзинкой — якобы за грибами. Каждый шорох в лесу в сердце отдается. Чуть что — прячу поклажу в траву, ведь в ней таким трудом добытый драгоценный груз: патроны, лекарства для раненых.
Партизанское движение ширилось. В мае 1943 года отряд “Смерть фашизму” был переименован в бригаду имени Пономаренко и разделен на два отряда. Рядового Александра Татаринова определили в диверсионную роту отряда имени Жукова.
— На фронте бойцы, образно говоря, врага в лицо видят. А на нас, партизан, с облавой или налетом фашисты могли нагрянуть с любой стороны и в любое время суток, — говорит Александр Терентьевич и неожиданно улыбается: — Мы-то хлопцы деревенские. Благодаря крестьянской закалке могли не спать сутками, жить впроголодь и при этом находить силы на выполнение самых ответственных боевых заданий.
Первая награда — медаль “За отвагу” — еще больше укрепила бойцовский дух парня. В редкие минуты затишья с теплотой вспоминал он о родителях. Мать с отцом очень переживали и за Александра, и за старшего своего сына Петра, который тоже сражался в рядах народных мстителей. У брата уже была своя семья, трое малолетних детишек. Как-то раз Петр так и не вернулся с задания. Это была страшная потеря.
Под градом пуль и снарядов
После освобождения Жлобинщины от немецко-фашистской оккупации рядовой Татаринов продолжил воинскую службу в 69-й дивизии действующей Красной Армии.
— Определили меня и друга — однокурсника по фельдшерской школе — санитарами. И не сосчитать, сколько мы с ним под пулями и осколками от снарядов вынесли с поля боя раненых. Вроде и в партизанских сражениях всякого насмотрелись, а тут... — глаза ветерана влажнеют, пауза в нашем разговоре затягивается. — Однажды товарищу моему оторвало кисть руки, а меня контузило, — продолжает свой рассказ ветеран. — После госпиталя меня направили в полковой медпункт 102-го стрелкового полка 41-й дивизии, располагавшийся в районе Ковеля Волынской области, где я занял должность фельдшера взвода “санитаровносильщиков”. Вскоре присвоили звание “младший лейтенант медицинской службы”. Была возможность остаться в санитарном госпитале, который находился в двадцати километрах от фронта, но хотелось на передовую, туда, где твои силы нужнее всего.
За участие в операции при форсировании реки Висла и освобождении польских городов Люблин и Хелм Александр Терентьевич получил вторую свою награду — медаль “За боевые заслуги”.
Запомнилась ему и операция по форсированию Одера:
— Немцы устроили нам град из пуль и снарядов, пытались сбросить с плацдарма в реку. Но наши бойцы не сдавались. Мы же оказывали помощь раненым прямо в лодках и на паромах. Переправляли их в безопасное место и под вражеским артобстрелом снова возвращались в пекло, чтобы помочь остальным... Затем была “Берлинская операция”. День и ночь вокруг разрывались снаряды, рядом погибали однополчане. В этот и без того тяжелый момент из дома пришла горькая весть о том, что моего отца больше нет. Папа подорвал свои силы, пытаясь восстановить сгоревший дом, но так и умер в землянке. Казалось, в этот момент на крыльях полетел бы домой, чтобы утешить маму. Но надо было добивать врага.
Это сладкое слово “Победа!”
По словам Александра Татаринова, свой автограф на Рейхстаге он оставил 3 мая 1945-го. А долгожданные слова: “Солдаты, война закончилась! Победа!..” услышал в лесу, недалеко от Эльбы. Счастью не было предела. И в то же время было очень горько, ведь столько родных и друзей-товарищей отняла подлая война.
Домой вернулся не сразу, а лишь к февралю 1946-го. Мама встретила с радостью и со слезами на глазах. Жила, дожидаясь его, одна в маленькой своей землянке. Первым делом занялся строительством дома.
Вслед за мечтой
Работать устроился фельдшером Жлобинской поликлиники, которая размещалась в ветхом деревянном здании.
— Мечта стать врачом никогда не покидала меня. Но осуществить ее сначала помешала война, а потом решил, что из возраста студенческого я уже вышел, — откровенно признается собеседник. — Но будущая жена настояла на том, чтобы я продолжил учебу. Она-то к этому времени уже была с дипломом педагога. И летом 1948 года я поступил в Минский медицинский институт. Чуть позже, в сентябре того же года, мы с Таней поженились. Встречались с ней еще до войны, пока я не ушел в партизаны. Спустя годы поняли, что друг без друга не можем, и по сей день живем душа в душу.
Учиться первое время было нелегко. Многие предметы пришлось повторять, начиная со школьной программы. А вот практика шла на отлично: выручала фронтовая “стажировка”.
Вскоре и дома счастливых хлопот прибавилось — в ноябре 49-го родилась у Татариновых дочурка Людмила, осенью 51-го — Галина. Институт Александр окончил с красным дипломом по специальности “хирургия” и настоял на том, чтобы ему дали направление в Жлобин. Здесь дом, семья, дорогие земляки.
В июле 1955 года прибыл молодой хирург в Жлобинскую районную больницу. Находилась она в неприглядном одноэтажном здании. Операционная маленькая, лекарств и инструментов не хватает. Но при этом ни он, ни его коллеги не падали духом.
— Я иногда нынешним молодым врачам повторяю: не кряхтите и не жалуйтесь, — отклоняется от своих воспоминаний ветеран. — У вас же теперь и кабинеты просторные, и аппаратура современная, и медикаменты — все, о чем мы даже не мечтали...
Дети подрастали, их послевоенная хата в Нивах стала тесной. Занялись строительством дома в Жлобине. В это же время Александр поступил в аспирантуру. А в феврале 1958-го новый дом Татариновых наполнился еще одной радостью: родился сынишка. По настоянию жены назвали его, как и отца, Александром, что значит “защитник людей”.
— После защиты диссертации я получил заманчивое предложение — остаться в мединституте на кафедре госпитальной хирургии. Но и на этот раз не изменил своей малой родине. Хотя к больным сельчанам приходилось иногда и пешком добираться за несколько километров. Но фронтовая закалка выручала. Работал до 78 лет хирургом, потом физиотерапевтом и только в 2004 году окончательно ушел на пенсию.
В этот момент ясно-синие глаза ветерана загораются таким молодым блеском, словно и не 92 года за его плечами, а гораздо меньше. В это мгновение подумалось: а не эта ли преданность профессии, людям, стремление защищать их в самые непростые моменты жизни придавали силы и ему самому? Из четырнадцати наград ветерана — восемь боевых, в том числе два ордена — Красной Звезды и Отечественной войны I степени.
— Мне часто говорят, что уж больно у меня фамилия известная. Спрашивают: не родственник ли вы капитана Татаринова — героя книги Каверина “Два капитана”? — рассказывает Александр Терентьевич. — Отвечаю, что всего лишь однофамилец персонажа. Но вот с девизом моего тезки, еще одного героя этого произведения, Саньки Григорьева: “Бороться, искать, найти и не сдаваться!” я и сегодня стараюсь идти по жизни...
