В прошлом номере «ЮГ» мы опубликовали статью «Рейдерские захваты», в которой шла речь о борьбе за акции закрытых акционерных обществ. Сегодня мы продолжаем начатую тему. Публикуем комментарий юриста по конкретному делу, которое рассмотрел Хозяйственный суд г. Минска. В силу определенных причин в нем не называются конкретные действующие лица. Думается, в данном случае это не главное. Куда важнее понять механизм, побудительные мотивы тяжб такого рода.
В поданном в хозяйственный суд исковом заявлении истец указывал, кто является акционером третьего лица. Первый ответчик еще 10 октября 2008 года направил Наблюдательному совету третьего лица извещение о намерении продать принадлежащую ему на праве собственности акцию второму ответчику, не являющемуся акционером, и приложил проект договора купли-продажи.
В соответствии с процедурой, предусмотренной Уставом, Наблюдательный совет третьего лица известил акционеров о намерении первого ответчика продать принадлежащую ему акцию и после обобщения полученных от акционеров сообщений письмом проинформировал первого ответчика о желании истца приобрести предлагаемую к продаже акцию. Однако тот заключил договор купли-продажи акции не с истцом, а со вторым ответчиком.
Таким образом, истец считал, что договор купли-продажи одной простой (обыкновенной) акции, заключенный ответчиками, не соответствует требованиям законодательства о преимущественном праве акционеров ЗАО на приобретение акций, продаваемых другими акционерами. Поэтому он просил перевести со второго ответчика на истца права и обязанности покупателя у первого ответчика одной простой (обыкновенной) акции третьего лица.
В отзыве на исковое заявление первый ответчик, не признавая исковые требования в полном объеме, указал, что срок извещения акционеров Наблюдательным советом третьего лица о его намерении продать акцию истек 10 ноября 2008 года. Именно в этот день было получено Наблюдательным советом третьего лица соответствующее извещение.
О намерении первого ответчика продать акцию Наблюдательный совет третьего лица должен был известить только тех лиц, которые по состоянию на 10 ноября 2008 года являлись акционерами третьего лица. При этом срок на реализацию преимущественного права соответствующего акционера не может превышать дату, рассчитанную как срок в тридцать дней (так гласит конкретный подпункт Устава третьего лица) плюс срок на получение уведомления.
В то же время первому ответчику известно, что истец заключил договор купли-продажи акций третьего лица 22 декабря 2008 года. У профессионального участника рынка ценных бумаг этот договор был зарегистрирован спустя два дня. Депозитарный перевод акций третьего лица на счет «депо» истца завершен 5 января 2009 года.
Таким образом, с одной стороны, истец по состоянию на 10 ноября 2008 года не являлся акционером третьего лица, а значит, не мог быть уведомлен о намерении первого ответчика продать акцию. С другой — срок реализации преимущественного права акционера на приобретение предложенной первым ответчиком к продаже акции в любом случае истек 17 декабря 2008 года, т.е. в момент, когда истец также не являлся акционером третьего лица.
Соответственно лицо, не являющееся акционером закрытого акционерного общества, на момент продажи акций иным акционерам не может обладать преимущественным правом на покупку предложенных к продаже акций, а значит, не может и реализовать данное право.
В отзыве на исковое заявление также приводился такой довод: истец в нарушение пункта 9 постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда от 16 декабря 1999 г. № 16 «О применении норм Гражданского кодекса Республики Беларусь, регулирующих заключение, изменение и расторжение договоров» к исковому заявлению не приложил проект договора.
Акционеры закрытого акционерного общества в соответствии с законодательством имеют преимущественное право покупки акций, продаваемых другими акционерами этого общества. Порядок действий акционеров и общества при намерении акционера продать принадлежащие ему акции лицу, не являющемуся акционером общества, регламентирован Уставом третьего лица. Так, акционер, желающий продать принадлежащие ему акции, обязан направить в адрес Наблюдательного совета третьего лица соответствующее извещение. В свою очередь Наблюдательный совет третьего лица в течение тридцати дней со дня получения извещения обязан уведомить акционеров о предлагаемых к продаже акциях (с указанием цены продажи и количества акций). Форма и способ извещения определяются Наблюдательным советом третьего лица самостоятельно.
Обобщив поступившую от акционеров информацию, Наблюдательный совет третьего лица в 120-дневный срок со дня получения извещения от акционера, намеренного продать акции, сообщает указанному акционеру информацию об акционерах, изъявивших желание приобрести акции. Акционер, намеренный продать акции, обязан в тридцатидневный срок с даты получения извещения Наблюдательного совета третьего лица об акционерах, изъявивших желание приобрести акции и (или) желании самого общества на приобретение акций, обеспечить заключение с указанными акционерами договоров купли-продажи акций в порядке, установленном законодательством.
Из материалов дела следует, что первый ответчик 9 октября 2008 года уведомил Наблюдательный совет третьего лица о своем намерении продать одну акцию второму ответчику. Рассмотрев поступившие заявления акционеров, в том числе и первого ответчика, заключивших предварительные договоры купли-продажи акций со сроком оплаты «не позднее дня регистрации договора», Наблюдательный совет третьего лица решил известить об этом акционеров. Данная информация была направлена 30 октября 2008 года заказными письмами акционерам третьего лица.
В связи с приобретением истцом 22 декабря 2008 года акций третьего лица Наблюдательный совет третьего лица посредством письма предложил истцу воспользоваться преимущественным правом покупки акций, предлагаемых акционерами на продажу. Истец выразил готовность заключить сделку на предложенных первым ответчиком условиях. О желании истца приобрести акцию на предложенных условиях первый ответчик был извещен.
Поскольку ответчики заключили и зарегистрировали у профессионального участника рынка ценных бумаг договор купли-продажи акции, нарушив тем самым право истца, а также положения статьи 73 Закона «О хозяйственных обществах», исковые требования суд признал обоснованными и подлежащими удовлетворению.
Утверждение первого ответчика о том, что истец по состоянию на 10 ноября 2008 года не являлся акционером третьего лица, а значит, не мог быть уведомлен о намерении первого ответчика продать акцию, хозяйственный суд отклонил. Он согласился с позицией третьего лица, не без оснований утверждающего, что нормы действующего законодательства Беларуси, а также Устава третьего лица не содержат ограничений для реализации права преимущественной покупки акций новыми акционерами, которые приобрели такой статус после получения извещения о продаже, но до отчуждения акций третьему лицу. Поэтому в соответствии с законодательством Наблюдательный совет третьего лица письмом от 5 января 2009 года проинформировал своего нового акционера (истца) о предстоящей продаже акций.
Ссылки первого ответчика на нарушение истцом положений постановления Пленума ВХС от 16 декабря 1999 г. № 16 «О применении норм Гражданского кодекса Республики Беларусь, регулирующих заключение, изменение и расторжение договоров» хозяйственный суд отклонил: в материалах дела имеется соответствующий проект договора купли-продажи акции.
В апелляционной жалобе первый ответчик (продавец) просил отменить решение суда и в иске отказать. В обоснование указывал на ненадлежащую правовую оценку судом того обстоятельства, что в предусмотренный Уставом третьего лица срок после уведомления ни один из акционеров не реализовал свое преимущественное право. Истец в тот период акционером не являлся и, в принципе, не мог воспользоваться таким правом. Судом, доказывал он, также не учтено, что по истечении срока реализации акционерами права преимущественной покупки и до окончания предусмотренного Уставом третьего лица общего 120-дневного срока вопрос о покупке акций должен решаться самим обществом, а не новыми акционерами. Апеллянтом также обращено внимание на то, что суд не исследовал вопрос, с какого момента истца следует считать акционером третьего лица.
Оставляя в силе обжалованное судебное постановление, а апелляционную жалобу без удовлетворения, апелляционная инстанция исходила из того, что статья 73 Закона «О хозяйственных обществах» закрепляет общее право акционеров закрытого акционерного общества в преимущественном порядке приобрести акции, продаваемые другими акционерами. Вместе с тем уставом общества должен быть определен порядок осуществления акционерами своего преимущественного права. В Уставе третьего лица такой порядок определен применительно к продаже акций другим акционерам и третьим лицам. В последнем случае акционер (потенциальный покупатель) должен известить о своем намерении в тридцатидневный срок после получения уведомления. При этом согласно подпункту 5.2.1.6 Устава третьего лица будет считаться, что акционер не воспользовался преимущественным правом, если в этот срок от него не получено согласия на покупку акций.
Таким образом, Устав третьего лица связывает реализацию преимущественного права с соблюдением тридцатидневного срока со дня уведомления конкретного акционера Наблюдательным советом третьего лица и не содержит нормы, ограничивающей (исключающей) реализацию права каким-либо сроком (пресекательным), исчисляемым от дня уведомления Наблюдательного совета акционером — потенциальным продавцом, или требованием о том, что покупателем акций может быть (и, в принципе, извещаться) только лицо, имеющее статус акционера на момент окончания срока извещения.
Возражения апеллянта о наличии в Уставе третьего лица таких ограничений не основаны на положениях данного локального акта.
Устав третьего лица содержит 120-дневный срок (с момента получения уведомления от акционера-продавца) для решения вопроса о покупке акций самим обществом для продажи акционерам, если акционеры не воспользовались своим правом. Одновременно в этот же срок Наблюдательный совет третьего лица обобщает полученную от акционеров информацию и сообщает продавцу об акционере-покупателе.
Таким образом, Устав третьего лица, не содержащий прямых ограничений по сроку, допускает возможность для любого акционера, независимо от момента приобретения такого статуса, но в пределах общего 120-дневного срока, реализовать преимущественное право покупки акций. Такую позицию занимало и само третье лицо, поддерживая позицию истца и ссылаясь на подпункты Устава третьего лица в отзыве на иск, а также в отзыве на апелляционную жалобу.
Представители ответчиков доказывали, что такой подход искажает суть уставной регламентации, поскольку допускается нарушение 120-дневного срока реализации права выкупа акций обществом в случае, если акционер изъявит желание купить акции, например, за десять дней до истечения этого срока. Данный довод суд отклонил как гипотетический и не относящийся к предмету спора.
Истец уведомил Наблюдательный совет третьего лица о согласии купить акцию. Ссылка ответчиков на отсутствие доказательств того, что истец получил извещение о продаже акции и, следовательно, реализовал свое право в отношении именно этой акции, суд также отклонил. Истец получил от Наблюдательного совета третьего лица извещение о продаже акций. Из документа следовало, что это весь имевшийся на тот момент объем предлагаемых к продаже акций, куда не могла не войти и акция ответчицы. Иное означало бы нарушение Наблюдательным советом положений Устава, определяющих порядок реализации права акционеров и, в частности, права истца.
Как следствие, имело место нарушение положений статьи 73 Закона «О хозяйственных обществах» о преимущественном праве акционера на приобретение акции. Это влечет правовые последствия, предусмотренные частью восьмой данной статьи, в виде предъявления акционером в судебном порядке требования перевода на него прав и обязанностей покупателя.
Суд апелляционной инстанции отклонил довод представителя апеллянта о неподтверждении истцом своего статуса акционера. При этом он принял во внимание статью 1 Закона от 9 июля 1999 г. № 280-З «О депозитарной деятельности и центральном депозитарии ценных бумаг в Республике Беларусь», согласно которой подтверждение прав депонента на ценные бумаги связано с состоянием счета «депо». Как следует из материалов дела, депозитарный перевод акций на счет истца был произведен 5 января 2009 года.
