Венецианский кинофестиваль совсем не такой грандиозный, каким мы его себе представляем

Венецианский фестиваль всегда представлялся мне из нашего далека, как нечто совершенно грандиозное и карнавально–праздничное. В авторитетности и значимости ему не откажешь, как, впрочем, и в пестроте тоже. Однако вблизи он выглядит абсолютно спокойным, камерным, даже в чем–то домашним. Здесь абсолютно нет чопорного аристократизма Канн и очевидной политизированности Берлина. Рафинированная интеллигентность, основанная на традициях высокой культуры, разбавлена долей милой вальяжности и южной расслабленности. Правда, иногда и здесь страсти зашкаливают. Например, когда приоритет для просмотра был отдан зрителям с купленными билетами, а не аккредитованным журналистам. Разразился нешуточный скандал, когда представители прессы громко выясняли отношения с организаторами феста. Да и красная дорожка на этот раз не выглядела столь впечатляюще, как в предыдущие годы. Джордж Клуни с ослепительной женой катался в это время на гондолах. Звездный состав представляли Мэтт Дэймон и Аннет Бенинг.


И все–таки остров Лидо был и остается кинематографическим оазисом с Палаццо дель синема в центре и большим количеством залов вокруг. В фестивальные дни он буквально переполнен огромным количеством гостей, журналистов, критиков, продюсеров. Здесь все напоминает о главном событии: книги, афиши, крылатые львы, майки, постеры, сувениры. Здесь берут интервью, записывают теле– и радиопрограммы, сосредоточенно сидят за компьютерами, наслаждаются неторопливыми беседами с коллегами в местных ресторанчиках, каждый из которых — историческая достопримечательность. В «Эксельсиоре» впервые показали фильмы первого фестиваля, Висконти снимал здесь «Смерть в Венеции», а кафе «Золотой лев» помнит, пожалуй, всех звезд мирового кино. А чуть подальше от острова в самой Венеции уже нет никаких напоминаний о знаменитой Мостре — ни плакатов, ни афиш, ни сувениров. Там все как всегда: мельтешащие туристы, площадь св. Марка, гондольеры, узкие улочки и вода, вода, вода.


На Лидо же — кино, кино, кино. Венецианский фестиваль именно этим и славится: вниманием к настоящему кинематографу. И хотя большая часть официальной программы посвящена теме глобального переселения народов, главным на этот раз остается то, что выразила председатель основного конкурса известная американская актриса Аннет Бенинг: «Мы все представляем наши жизни как движение в пути. Но как важно в этом движении найти то, что составляет собственную аутентичность. Как важно задать вопрос: «А это мой голос?» и «Кто я есть на самом деле?»


Американский режиссер дель Торо своей премьерой «Формула воды» бросил вызов современным цивилизационным проблемам, самые главные из которых, по его мнению, нелюбовь и разрушение. Его фильм, который некоторые зарубежные журналисты уже успели назвать «великим», представляет собой некий дивный коктейль из волшебной сказки о красавице и чудовище, ремейков старых фильмов и узнаваемых сюжетов из реальной жизни. Этот навороченный микс завораживает как настоящее кино и как авторское образное высказывание о чем–то очень важном для всех. Израильский режиссер Сами Габизон в «Продолжении» возвращает традиции «кино морального беспокойства», доказывая еще раз, что у каждого поступка есть свои последствия и что содеянное не пропадает, а возвращается, пока не достигнет моральной сатисфакции.


Кроме конкурсной программы игрового и документального кино, внеконкурсного просмотра, программы молодого кино «Горизонты», не меньшее уважение заслуживает проект реставрированной киноклассики. Среди фильмов Любича, Бертолуччи, Формана, Спилберга, Годара есть «Иди и смотри» Элема Климова и Алеся Адамовича, и на этот раз вызвавший массовый интерес. Из фильмов отечественного пространства в основных конкурсах пока ничего не представлено. А Венецианский киномарафон продолжается.

Венеция — Минск.

lpsm3163@mail.ru