Чудес в жизни не бывает, а телевизор смотреть нужно
Смотрел официальный телевизионный сюжет о встрече Президента Беларуси с директором одной известной австрийской фирмы и… надеялся на чудо. Чуда не произошло. Не в том смысле, что встреча оказалась нерезультативной и стороны не пришли к взаимопониманию. Наоборот, Александр Лукашенко гарантировал бизнесмену, чья фирма в свое время вытащила из финансовой трясины и стеклозавод «Елизово», и одноименный поселок, полную поддержку государства в реализации нового и очень для республики значимого проекта – строительства завода по производству полированного стекла с планируемым объемом продаж более 135 миллионов евро в год.
Это, как вы понимаете, не чудо, а результат кропотливой и взвешенной политики государства по привлечению в экономику страны инвестиций, предоставлению гарантий инвесторам, созданию благоприятных условий для их деятельности и многое другое. Это чудесно, но мне… хотелось чуда. И хотя прекрасно понимал, что встреча на высоком уровне просто так не проходит, что все заранее проговорено и обсчитано со специалистами, очень хотелось, чтобы здесь вдруг и разом было решено, что строиться новый завод будет не в Смолевичах, а в… поселке Партизанском, что на Вилейщине.
Партизанский, а это моя малая родина, раньше назывался Залесье. По названию стеклозавода «Залесье». Который многие десятилетия в круглосуточном режиме выдавал всевозможную стекольную продукцию – сифоны для газировки, бутыли, банки, бутылки.
А в роковые девяностые взял и, как говорят мои земляки, «ляснуўся». Сотни высококвалифицированных и, между прочим, очень высокооплачиваемых рабочих остались за… бортом жизни. Именно так, потому как больше свои умения и знания им приложить было негде, а во всех отношениях благополучный Партизанский стал (и остается до сих пор) самым, пожалуй, проблемным рабочим поселком в Минской области. И если поначалу все ждали чуда, производство пытались реанимировать, вкладывая в его переоснащение миллиарды рублей, и даже какое-то время (может, пару месяцев всего) он пытался выдавать продукцию, то сейчас веры почти нет. Умерли старые матерые стекловары и стеклодувы, на том же кладбище полно могил тех, кого ситуация сломала, – пьянство стало для поселка настоящей катастрофой. Те, кто выдержал, нашли работу в других местах, кое-кто востребован на двух предприятиях по лесопереработке, которые организовали местные бизнесмены, кто-то живет за счет подсобного хозяйства, кто-то — за счет стариков-пенсионеров. Да, это не та жизнь, которая была, когда заводские трубы исправно пыхтели дымом, но и не та беспросветная апатия и уныние, которые царили здесь в самые первые годы. Это не субъективная точка зрения – заместитель директора районного центра занятости Марина Ставская подтвердила, что сейчас у них числятся безработными 21 житель поселка, тогда как в «лучшие» годы их количество доходило до 170—200 человек.
Понятно теперь, почему мне так хотелось, чтобы в том самом телесюжете прозвучало название моего поселка. Это, конечно же, нереально и нецелесообразно, не говоря уже о кадрах, которых в поселке сегодня не наберешь, несмотря на то что работающими здесь числятся 421 человек из 734 жителей, само производство проще поставить с чистого листа и в чистом поле, чем перекраивать столетние стены…
Все понятно, но жалко. Потому что шансов у поселка в ближайшей перспективе нет – птицефермы, крупного лесоперерабатывающего предприятия, которое планировалось организовать в заводских корпусах, здесь, как говорят земляки, «нiц не бэндзе».
О своем поселке, его беде знал давно. А вот то, что нечто подобное может ожидать город Наровлю, было откровением и шоком. И вот почему. Во-первых, а это моя личная точка зрения, с которой меня и трактором не сдвинешь, Наровля достойнее всех выдержала страшный чернобыльский удар. Я часто бывал после аварии в пострадавших районах и везде видел примерно одну и ту же картину: брошенные, уже без окон и с провалившимися крышами дома, асфальт на улицах, утонувший под слоем грязи, обшарпанные общественные здания и так далее. Везде, кроме Наровли, которая в первые годы после аварии, потеряв большинство своих жителей, осталась такой же чистой, уютной и красивой, — первые места в республиканском и областном соревновании по благоустройству тому самое лучшее подтверждение. Да и председатель райисполкома Валерий Шляга, с которым мы обстоятельно беседовали обо всех аспектах местной жизни как раз накануне двадцатилетия чернобыльской катастрофы, помню, сетовал, что сейчас по части благоустройства район немножко сдает позиции: народная стройка и подручные материалы — это, конечно, хорошо, но фигурная тротуарная плитка все же лучше, только вот заработать на нее нужно. Мнение председателя, а он, кстати, пришел в райисполком на должность зампреда за несколько дней до 26 апреля 1986 года и все это время работает здесь, полностью разделяли его земляки, и я тогда, помню, еще порадовался их такому оптимизму и уверенности в будущем.
А летом как-то звоню Валерию Васильевичу и вместо всегдашнего оптимизма в его голосе чувствую нешуточное расстройство, переходящее в злость.
«А вы знаете, что нашей наровлянской молодежи права на управление самолетом легче получить, чем автомобильные? – огорошивает меня председатель. – Был у нас филиал автошколы, да закрыли – невыгодно. Два банковских филиала, завод стройдеталей тоже закрылись. И вот что получается: Президент страны, который у нас бывал неоднократно, четко сказал, что Наровле – быть, люди поверили, население у нас не убывает, а наоборот, а я, глава местной власти, процессом не управляю, не могу заставить собственника работать здесь».
Это было, повторюсь, летом. А 16 февраля, в пятницу, я вновь сидел у телевизора и внимательно следил за ходом обсуждения у Президента страны Государственной программы развития регионов, малых и средних городских поселений. В субботу, зная, что Валерий Шляга точно будет на работе, позвонил ему и поинтересовался, попала ли Наровля в перечень тех 187 населенных пунктов, которые фигурируют в программе. Председатель ответил утвердительно, но, в случае если разговор этот в прессе будет отображен, просил четко расставить акценты. Во-первых, никто не ждет, что на Наровлю вдруг прольется благодатный финансовый дождь, который смоет все проблемы региона. Ждут лишь, и это отображено в программе, конкретных инвестиций в техническое перевооружение здешнего градообразующего предприятия «Красный мозырянин», чтобы его когда-то очень популярная продукция вновь стала конкурентоспособной по цене, качеству и так далее. Правильно, говорит председатель, что программа предусматривает упрощенную схему регистрации здесь предприятий и налоговые льготы для производителей, – бизнес, деловой мир на это просто не может не отреагировать. На этом фоне, акцентирует внимание собеседник, и местным властям проще вести разговор с предпринимателями о расширении ассортимента и повышении качества производимой продукции и услуг, создавать новые предприятия и так далее. Государство, подчеркивает Валерий Шляга, образно говоря, вновь дает людям не рыбу, а удочку, и теперь уже от человека, власти будет зависеть то, как они ею распорядятся, ведь и на новом оборудовании горе-работники могут произвести никому не нужную продукцию.
Суть сказанного проста: если тебе дают шанс, не воспользоваться им – значит расписаться в собственной некомпетентности. Не думаю, что таких, с позволения сказать, отрицательных примеров будет очень уж много. Чему-то мы в этой жизни все же научились. Рассчитывать на себя в том числе.
