Конференция ООН по вопросам борьбы с глобальным экономическим кризисом и его последствиями открылась вчера в Вашингтоне.
В ООН состоят 192 государства. И сколько существовала эта организация, столько шли разговоры о том, чтобы именно она решала важнейшие проблемы мировой политики и экономики. Увы, так было не всегда, а точнее, так всегда не было... Причина проста: миром правят деньги, и тот, кто платил 40 процентов взносов в ООН, правил миром.
И только когда возникли проблемы с самими деньгами, случилось невероятное. Богатые и бедные сели за один стол, чтобы, цитирую официальное сообщение, «вместе обсудить предложения по реформированию мировой финансовой системы, обозначить приоритетные направления конкретных действий и определить роль ООН в реализации антикризисных мер».
А чтобы ни у кого не оставалось сомнений в серьезности этого обсуждения, председатель 63–й сессии Генассамблеи ООН Мигель д’Эското Брокман счел нужным ввести новый термин — G–192. То есть «большая группа 192 государств».
Конечно, G–192 — это пока еще более метафора, чем реально мировой тяжеловес. Но это метафора глобальной ответственности за глобальные проблемы. Иного выхода из мировых кризисов нет. Сегодня не существует клуба избранных, способных решать проблемы за всех.
Вспомним, что в начале этого года проблему финансового кризиса решали в своем узком кругу министры финансов и главы центробанков стран «большой восьмерки» в Риме. Уже тогда главной темой обсуждения стало расширение участия развивающихся стран в Международном валютном фонде и Мировом банке.
Затем в Лондоне собралась «большая двадцатка» — саммит двадцати наиболее развитых государств мира, который назвали поворотным пунктом в истории. Сам президент США Обама объяснил, в чем заключается поворот: «В мире, который никогда раньше не знал такой взаимозависимости, нынешний кризис не пощадил никого. И сегодня лидеры стран мира откликнулись на этот вызов беспрецедентными по масштабам совместными действиями».
Совместные действия — вот ключевые слова. «Нет сомнения, что наиболее действенный и приемлемый путь для обсуждения такого вида проблемы — это провести его за столом ООН, в составе G–192, — заявил председатель 63–й сессии Генассамблеи ООН Мигель д’Эското Брокман.
Главное, что сегодня об изменении существующей «организационной структуры» глобального экономического порядка говорят не только левые политики, но и вполне консервативные экономисты. Например, недавно лондонский World Policy Journal опубликовал статью «Глобальный формирующийся рынок: стратегическое управление и экономика». Позволю себе показательную цитату из нее.
«Кризис показывает, что мы находимся не просто в мировой экономике, но и в условиях такого экономического феномена, как «глобальное рыночное пространство». Все страны и все компании — как гигантские, так и небольшие — осознают, что они связаны между собой внутри этого рыночного пространства. Необходимо создать новую архитектуру институтов глобального рынка. Роль ежегодной встречи G8 в условиях текущего кризиса существенно уменьшилась из–за растущего влияния стран с формирующимся рынком».
И еще экономисты отмечают, что в то время как в развитых странах наблюдается существенное замедление темпов роста, страны с развивающимся рынком все еще дают темпы роста ВВП в среднем на 2,5 — 3%. Глобальный формирующийся рынок может стать локомотивом развития мирового рыночного пространства.
Речь о таких государствах, как Аргентина, Бразилия, Индия, Индонезия, Китай, Мексика, Республика Корея, Турция, ЮАР, рынки которых выдерживают натиск рецессии. Бедняк может помочь богачу...
Впрочем, по оценкам Всемирного банка, 98 развивающихся стран будут испытывать потребность в дополнительном внешнем финансировании. То есть и богач должен помочь бедняку деньгами, если уж говорить о глобальном выживании. Как выразилась «Немецкая волна»: больше денег — крепче дружба.
Не случайно канцлер Германии Ангела Меркель решила совершить краткий визит в США и встретиться с президентом США Бараком Обамой. Американская пресса указывает на то, что Меркель критично оценивает некоторые действия Обамы по выводу США из экономической рецессии. Прежде всего речь идет о мерах, которые многие эксперты в Европе характеризуют как протекционистские, то есть защищающие свой собственный рынок.
