Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй дала официальный старт процедуре Brexit. В письме, направленном Евросоюзу, она предложила «смелое и широкое» соглашение о свободной торговле. Канцлер ФРГ Ангела Меркель сделала свой ход, заявив, что сначала выйдите, потом поговорим об условиях дальнейшего сотрудничества Великобритании и ЕС.
Первый министр Шотландии Никола Стерджен также приняла участие в игре — с ее подачи шотландский парламент высказался за проведение повторного референдума о независимости от Британии.
Правда, говорить о том, что позицию Меркель поддерживают все в ЕС, пока не стоит, в этом союзе с консенсусом традиционно проблемы. К тому же экономические связи у отдельных континентальных государств с Англией более тесные, чем у других. Многие представляют масштаб грядущих потерь — союз покидает его вторая экономика по ВВП, один из основных финансовых доноров. По подсчетам некоторых экономистов, финансовая помощь ЕС менее развитым странам-членам может сократиться на 15%. Без Британии будет труднее функционировать и общему рынку ЕС.
Политики понимают, что выход Англии изменит баланс сил — эта страна уравновешивала интересы Германии и Франции и государств с более слабыми экономиками. Теперь им будет труднее отстаивать свое видение развития ЕС, позиции по текущим вопросам вроде миграционных квот или финансовой дисциплины.
Не следует забывать, что пример Великобритании вдохновил евроскептиков. А «слабых звеньев» — стран, которые имеют финансовые проблемы и не довольны политикой жесткой экономии от фрау Меркель, — в ЕС хватает.
У Терезы Мэй при всем излучаемом ею оптимизме сильных козырей на руках негусто. Выход Британии из ЕС несет много рисков, которые сегодня трудно просчитать. Шутка ли: в одночасье ухудшить отношения с основным партнером, на долю которого приходится 45% торговли. Как введение барьеров аукнется для английских производителей? Вряд ли пойдет им на пользу.
Впрочем, нет ответа и на вопрос, как выход скажется на политической стабильности в стране. Лейбористы, которые были против, сегодня молчат, как и все остальные противники Brexit. Но размежевание в обществе никуда не исчезло, только стало более острым и непримиримым. Когда и как оно разрешится, никто не знает. Обещание Терезы Мэй сделать все, чтобы склеить эти трещины, пока не выполнено — возможно, руки не дошли. Но основные слои населения еще не ощутили негативных последствий выхода из ЕС в виде повышения цен из-за падения курса фунта или сокращения рабочих мест.
Вторая точка напряженности, быть может, более острая — угроза целостности Великобритании. И Шотландия, и Северная Ирландия высказались на референдуме за то, чтобы остаться в Евросоюзе: эти регионы — основные реципиенты дотаций ЕС. Они хотели бы получать их и впредь, а также против грядущих торговых барьеров. Вспомним, что Северная Ирландия имеет налаженные тесные торговые и культурные связи с Республикой Ирландией, разрыв которых может реанимировать подзабытый конфликт в Ольстере.
Нет козырей на руках и у Никола Стерджен. Аргументов за выход по сравнению с 2014 годом не прибавилось, их число, скорее, убавилось. Резко упала цена на нефть и расти, похоже, пока не собирается. Никуда не делась зависимость от английского рынка, на который идет 63% шотландского экспорта. Если не будет заключено соглашение о свободной торговле, его ждет коллапс. Неясно, как будет решаться вопрос с валютой: оставить фунт никто не даст, переход на евро снизит конкурентоспособность шотландских товаров. Шотландский бюджет дефицитный и дотационный — 12 миллиардов субсидий получает из английской казны. Вряд ли ЕС сможет заместить эти выпадающие доходы...
Впрочем, и у британцев, и у шотландцев главные не экономические аргументы, а цивилизационные. Но сработают ли они, когда дела в экономике пойдут на спад, — большой вопрос.
