Сила искусства в эмоции
— Для нас этот проект очень важен, — подчеркнула первый заместитель председателя Белорусского союза художников Наталья Шарангович. — В мае во Дворце искусства сделали большую выставку «Память поколений». Там были работы как мастеров старшего поколения, так и современников. Коллекция на эту тему в основном начала складываться с 1949 года. Но хотим показать, как трагедию видят нынешние художники. Язык, которым они высказываются, совсем другой. Узнаем, насколько убедительно он звучит у рожденных в мирное время. Работы в разных вариациях и стилях, но у каждой оригинальное решение.Эмоциональные произведения рождаются из эмоциональных восприятий. Наталья Шарангович вспомнила своего отца — известного графика, народного художника Беларуси Василия Шаранговича, создавшего цикл «Памяти огненных деревень»:
— Отцу во время войны было пять лет. Больше всего в жизни ему запомнился сладкий запах сожженных тел. Сколько помню своего отца, он никогда на даче не сжигал листья из‑за дыма и запаха, который всегда ассоциировался с войной.Готовящиеся литографии получат прописку в строящемся музее мемориального комплекса «Хатынь». Директор комплекса Артур Зельский благодарен художникам, что приняли вызов и, несмотря на сложность темы, взялись поучаствовать:
— Да, в советское время сделано колоссально много работ на тему войны. На них партизаны, фронт, танки, пушки, пулеметы. Но совсем немного произведений о трагедии мирных людей. В годы войны каратели их истребляли, и мы должны кричать об этом на весь свет! Сила искусства в том, чтобы донести этот апокалиптический ужас.
Каждый из фактов страшен: по воспоминаниям очевидцев, люди копали схроны и во время облав там прятались, а каратели в подозрительные отверстия бросали гранаты и дымовые шашки. Находящиеся там, если могли, выползали или погибали внутри. Это происходило в историческом центре Минска.
— После войны руины ровняли бульдозерами, строили новые дома, но до сих пор в кромешной тьме сидят мумии взрослых, которые держат на руках мумии детей. Без волнения по тем местам не могу ходить, когда представляю, что они там, под землей, — не скрывает эмоций Артур Зельский.
Это не девочка, а ее отражение
В Государственном музее истории Великой Отечественной войны хранится немало произведений, посвященных геноциду белорусского народа, но современный взгляд станет новой страницей в прочтении трагедии, уверена заместитель главного хранителя фондов Римма Рум:— Наш музей строился во время войны, и над первой экспозицией работали многие художники, раскрывая тему зверств гитлеровцев на территории оккупированной Беларуси. Эти работы хранятся у нас до сих пор. К примеру, «Душегубка» Ибрагима Гембицкого: это практически единственное изображение машины смерти (в 1950 — 1960‑е годы люди жили мирными эмоциями, не хотели вспоминать о лихолетье). Из этого времени храним, например, серию работ «Минское гетто», которую написал Лазарь Ран. В 1970‑е снова происходит возвращение к этой теме, поднимают ее Георгий Поплавский (серии «Память», «Время длинных ножей»), Василий Шарангович («Памяти огненных деревень»), Михаил Савицкий («Цифры на сердце»). В 1990‑е одно из знаковых произведений посвящено памяти мучеников лагерей смерти в Озаричах — «Реквием» Владимира Кривоблоцкого.
В музее истории Великой Отечественной войны хранятся и работы современников — концентрат страдания, боли вселенской и личной. В симпозиуме участвуют состоявшиеся художники, которые имеют авторский взгляд, почерк, понимание ценности жизни. Мастер Юрий Крупенков занимается темой геноцида 25 лет, создал большую серию живописных работ, которые экспонируются в музеях Беларуси. Ольга Крупенкова в своем произведении раскрыла трагедию матери и ребенка.
— Тема моих работ всегда была жизнеутверждающей, — откровенничает художница Елена Манько. — А здесь пришлось перестроиться. Подняла пласт страшной истории, фактов. Особенно всколыхнуло горе и ужасы, которые пережили дети. На моей картине игрушка — медвежонок. Игрушки во время войны не только приободряли детей, фашисты клали в них взрывчатку и давали малышам играться…
Художник Андрей Петкевич под впечатлением от рассказов своей бабушки изобразил девочку, вернее, ее отражение в луже — а вокруг летают, стреляют и приносят смерть самолеты:
— В реальности эта девочка практически не существует, она растворилась в страшной войне. Но отражение ее живет. Старался подчеркнуть, что в мире все очень временно. А значит, надо ценить каждый момент жизни.
basikirskaya@sb.by
