В ШЕСТИДЕСЯТЫЕ в деревне Ананичи, что в Пуховичском районе, уважаемым человеком слыл педагог Константин Панько. Рассказывали, в бытность его директором школы молодые учительницы не засиживались в невестах, выскакивали замуж за местных парней, потому что хорошим сватом был этот мудрый человек. «Не брезгуйте, девчата, механизаторами, — наставлял он юных дев, мечтавших о принце на белом коне. — Не с образованием жить, а с человеком». Так и переженил многих нерешительных деревенских кавалеров, имевших все шансы долго оставаться в холостяках. А то и доживать век бобылем.
ПОЖАЛУЙ, мало кто из молодого поколения точно сможет объяснить, что такое «бобыль». Слово выпало из повседневного оборота. Однако проблема осталась.
Связывают этот термин в основном с понятием «холостяк», но его значение гораздо шире. Слово имеет много синонимов. Это захребетник и батрак, поденщик и издольщик, работник и холостяк, а также одиночка, неженатик, неоседлый, не хозяин, даже монах и пролетарий. Обобщая, можно ответить, кто такой бобыль: это не просто одинокий человек, не имеющий, как говорят, ни кола ни двора, а скорее, никому не нужный и не интересный, несчастный в преклонном возрасте, когда уже ничто не может улучшить его судьбу. Да уж, несладко оставаться на бобах.
Однажды услышала еще одно красноречивое словечко — «кочерыжники». Так называли когда-то парней, кто на танцах, организуемых в деревенских хатах, вместо того чтобы ухарем ходить возле девичьих шеренг, прятался от посторонних глаз в закутке, где хранили кочерги.
В каждой деревне найдется пара-тройка мужчин, так и не создавших семью. Кое-где и с десяток набирается. Большие Бесяды Логойского района не исключение. Местечковцы делят великовозрастных кавалеров на «пропащих» и «работящих». Петр из последней категории. Его всегда можно «вычислить» по собаке, ждущей хозяина во дворе, где бы тот ни загулял. Если Дружок у дома, значит, и Петро поблизости. После службы уезжал в Минск, работал слесарем на одном из заводов. Но что-то не сложилось, вернулся к матери и взвалил на себя хозяйство. Сена накосить, огород вспахать, корову подоить — все на нем держалось. С того и жили, да еще на материнскую пенсию. На работу мой знакомый не ходил. Приносила доход лошадь, особенно востребованная у дачников по соседству. Да и руки Петра сельчане ценят, так что можно жить и случайными заработками… А недавно мужчина обзавелся мотоблоком.
Петро любитель давать советы по любому поводу. Увидит, что кто-то приехал из города, обязательно заглянет поговорить «за жизнь». Пристыдит за бесхозяйственность, новости расскажет.
— И не скучно одному дни коротать? — удивляюсь. — Что семьей не обзаведетесь?
— Были у меня городские дамочки. Маникюр — во, — показывает на своих грубых от ежедневной крестьянской работы пальцах. — Мамка сказала: «Як з такімі кіпцюрамі працаваць?!»
Мамины команды сын выполнял бесприкословно. И ее «критические стрелы» в адрес женщин вообще подсознательно перекладывал на конкретную кандидатку в спутницы жизни. Очень переживал, когда мать заболела. Горько плакал — когда умерла.
После ее смерти пришлось устроиться рабочим в музей «Окопы». Через несколько месяцев, придя в очередной раз в гости, уже конючил: «За такие копейки надо обкосить несколько гектаров! Ни присесть...» Присесть — это значит выпить. Музей, ограничивающий свободу, Петро бросил, зато к пятидесяти пяти годам обзавелся женой, работающей дояркой. Нашлась наконец замена его главной женщине — матери.
ДВА других бобыля из Бесяд, тоже в свое время живших при мамках, пока не определились в выборе.
Говорят, если до тридцати мужчина в деревне пару себе не нашел, то век ему бобылем оставаться.
— Да кому они такие нужны? Хоть и хозяйственные, но, как правило, жадные, — характеризует таких учительница одной из сельских школ. — Боятся, что кто-то позарится на их добро. Или маменькины сынки. Или пьяницы. Уж лучше одной…
Есть и менее категоричные объяснения мужскому одиночеству — мол, не смогли залечить старые раны, а от новых не могут себя защитить, вот и живут осторожненько, чтобы опять не нарваться. Другим кажется, что все еще не живут, а просто черновик пишут и успеют переписать судьбу набело.
Еще одна причина — в характере лишившего себя семейных утех. В обществе потребления мужчина вынужден реализовывать себя через материальные ценности. К сожалению, гендерные отношения давно стали товарно-денежными. А если он в душе романтик? Наблюдая, как жена друга пилит приятеля, что тот не может купить новую машину, в холостяцкой душе возникает протест: да ну вас всех, проживу как-нибудь один.
С таким утверждением в корне не согласны основатели клуба знакомств «Спатканне» из Молодечно Эмма Бурачкова и Зинаида Семашкевич.
— Пригласите их к нам, — предлагает Эмма Ивановна. — Пока окончательно не «женились» на зеленом змие. Подберем пару. Ведь чем старше человек становится, тем более тягостно одиночество, тем больше хочется с кем-то поделиться и печалью, и радостью, поговорить по душам. Да просто вместе пройтись по улице. Ну а деревенским вдвоем легче обслуживать дом и заниматься участком. Но с сизыми носами в клуб не принимаем.
ПОЧТИ четырнадцать лет назад Эмма Бурачкова тоже спасалась от одиночества: умер муж, выросли дети. Тогда и пришла идея создать что-то вроде брачного агентства. И вот в 2002 году под видом потенциальных невест она с Зинаидой Евгеньевной направились в одну из минских фирм, чтобы перенять опыт ведения сердечных дел. Получилось. За это время в «Спатканне» обратилось около 300 человек, 80 из них нашли свое счастье.
Какие требования у женихов, которым уже далеко за сорок, к выбираемой половине? Как правило, им нравятся хозяйки, умеющие хорошо готовить и любящие трудиться на приусадебных участках. Себя же характеризуют ранимыми, честными и, что характерно, романтичными особами. По анкетным записям видно, что многие убеждены в корыстных интересах слабого пола. Например, хотя бы из такого посыла: «Ищу надежную женщину, желательно не стерву». В то же время именно мужчины чаще рассчитывают на даму с жилплощадью, это у них из-за безразличия к себе нет ни кола ни двора, а хранительницы очага умеют-таки его создать, хоть и в одиночку.
Она же менее требовательна к своему избраннику. Главное, чтобы не злоупотреблял и хорошо к ней относился. О себе тоже пишут лаконично: «Шью, вяжу, занимаюсь здоровьем. Подробности при встрече».
Я ИНТЕРЕСОВАЛАСЬ у старост деревень: много ли сельчан-мужчин остаются коротать свой век в одиночестве? В Кривой Березе Смолевичского района сразу и отыскали такого претендента. Неженатым после тридцати пяти оказался сын старосты. Родители всерьез обеспокоены неустроенностью парня. Выход видят один: знакомить с девушками. Однако проблемы как таковой в отсутствии невест деревенские активисты не видят. А зря.
Ученые, основываясь на статистических данных, утверждают, что в сельской местности минимум девочек на тысячу мальчиков приходится на возраст 15—19 лет — всего лишь 800. Оно и понятно: юные сельчанки уезжают из родного дома на учебу. Но, несмотря на то, что в этом возрастном промежутке значителен и миграционный отток их сверстников противоположного пола, все равно «равноденствия» не наступает. Юноши, получившие востребованную профессию, активнее возвращаются, а девушки оседают в каменных джунглях. В городе соотношение выравнивается к 30 годам. В среднем по республике — к 35. А на селе только к 60 численность женщин начинает превышать количество мужчин. Такое «неравенство» порождает миграция, потому что после 35 наблюдается приток мужского населения в сельскую местность.
У девушек проще и стратегия выживания: поеду в город, за время учебы кого-то найду. Мужчинам в этом плане сложнее. Им надо самостоятельно закрепиться, найти работу, жилье и думать, как прокормить семью, если ее заводить.
Научный сотрудник Института экономики НАН Беларуси Юлия ПЕТРАКОВА:
— Ежегодно доля женщин в численности сельского населения незначительно сокращается. Например, с 53 процентов в 2008 году до 52,3 в 2015-м, за счет возрастных когорт 15—35 лет. В наиболее активном бракоспособном и детородном возрасте (20—24 года) убыль еще больше — до процента ежегодно. В прошлом году 20—24-летних было всего лишь 38,9 процента от общего числа. Следует задуматься и о качественном потенциале одиноких сельских мужчин. С одной стороны, их много, но кто они? Бросать клич: «Незамужние девушки, срочно в деревню за холостяками!» — не следует. Кто встретит их там?
— Возможно, в молодости они еще небезнадежные, и, если отдать в хорошие руки, будет толк?
— Согласна. Но когда я увидела тенденцию, что сильный пол к 40 годам преобладает в обратных потоках, что даже превышает по численности выбывших из деревень, у меня встал вопрос: «А кто же возвращается?» Возможно, они едут с семьями. Но если их значительно больше, чем женщин, то прибывают, несомненно, одинокие — разведенные, оставив жене и детям квартиры, или вовсе не создавшие семьи. К сожалению, исследования в данном вопросе не проводились.
Если посмотреть в историческом разрезе, то в 60-е годы больше из сельской местности выезжало мужчин, но и приезжало их больше. С середины 2000-х преобладает женская внутренняя миграция.
— Целесообразно ли в сельской местности создавать женские рабочие места, чтобы хватало невест на всех женихов?
— По сути, сельчанок обязательно надо поддерживать. В том числе путем привлечения инвестиций. Но у нас в стране фактически нет программ, направленных на улучшение женской занятости, на снижение безработицы слабого пола на селе. В начале 2000-х реализовывали проект поддержки женских инициатив — и все на этом. Стоит рассмотреть и такой аспект, как их занятость в сфере социальных услуг. Ведь население наше стареет, и тенденция будет сохраняться, значит, профессия социального работника останется востребованной.
С другой стороны, в сельской местности доля женщин трудоспособного возраста сокращается, она примерно такая же, как и пенсионного, — 42 процента. В 2005 году женские трудовые ресурсы занимали 43,1 процента. В то время как доля мужчин-тружеников немного, но возросла — с 60,1 до 62,1 процента. Проблема для демографической структуры, для трудовых ресурсов налицо.
klimovich@sb.by
