Блеск и нищета иммигрантов

В Англию стремятся по разным причинам. Наиболее привлекательной целью, безусловно, является английское образование и связанные с ним радужные перспективы. Но есть и такие отчаянные романтики, которые стремятся к туманному Альбиону, полагаясь лишь на пресловутую терпимость британского общества к носителям других культур. И, конечно, социальную помощь, сопровождающую эту терпимость. О том, что из этого выходит...

Первая история: Манчестерский централ

"Manchester Central" значилось в моем билете на автобус, следующий из Лондона, что немало меня веселило, навевая ассоциации с популярной песней. Путешествие, надо сказать, из жанра тоже не выбивалось. То, что Лондон - еще не вся Англия, мне стало понятно после того, как в автобус набилось несколько десятков без шика одетых африканцев, мой сосед бомжеватого вида достал четки и перекрестился, а за окном замелькали промышленные пейзажи. Ехать предстояло всю ночь. И в какой-то момент я пожалела, что ввязалась в эту авантюру. "Могла бы сейчас сладко спать в мягкой постели в центре Лондона", - я почти сама на себя негодовала. Но изменить ничего уже было нельзя. Мой бывший соотечественник встречал меня в пригороде Манчестера в 6 утра. Я везла ему сувениры с родины - водку и "Бородинский" хлеб в обмен на его иммигрантские истории.

Когда-то мы с Сергеем работали в одной газете. Есть такие люди, которым вечно не хватает адреналина. Только некоторые удовлетворяют эту потребность, прыгая с парашютом. А Сергей предпочитал ходить по лезвию бритвы прямо на работе. Вечно ввязывался в какие-то скандалы, болел громкими разоблачениями. Качество, безусловно, полезное для журналиста. Если во всем знать меру и закон о печати. Короче говоря, погорел Серега на "правдолюбии". Скажем, опубликовал непроверенные факты, чем подставил не только себя, но и газету. Дело удалось замять. Но осадок у коллеги остался. Он обиделся на родину и решил махнуть в демократическую Англию. Как раз в ту пору, около пяти лет назад, ходила такая легенда, будто бы обиженным белорусам дают английское гражданство чуть ли не в аэропорту. Дело было за малым. Получить визу и добраться до острова. Серега занял денег под это дело, купил турпутевку и поехал навстречу новой жизни. Какие-то мутные знакомые за небольшую плату объяснили ему, как легализоваться в Лондоне, и дали парочку "полезных" телефонов. Дальше, как в кино. Как герой Андрея Миронова из "Бриллиантовой руки", обхитривший гида, Сергей сбежал с экскурсии. И оказался вместе с восьмилетним сынишкой и рюкзаком пожитков за плечами на Трафальгарской площади под проливным дождем. Без денег, без языка, без возможности вернуться назад. За путевочку-то надо было рассчитываться. В общем, ему ничего не оставалось делать, как довериться русскоязычным аферистам, которые под видом помощи стригут купоны с таких вот незадачливых "диссидентов". "Если б я тогда знал, - жаловался мне Сергей, - что никакая посторонняя помощь мне не нужна, то сэкономил бы не одну сотню долларов. Делается все просто. Приходишь в любой хоум-офис (контора, которая рассматривает прошения о легализации) и сдаешься". В хоум-офисе с нелегалами проводят интервью. Если мотивов для получения статуса недостаточно, можно обжаловать отказ хоум-офиса в суде. Тяжба длится не один год. А решения суда соискатели гражданства дожидаются на "социале". То есть государство выделяет им скромное социальное обеспечение, бесплатное жилье и возможность учить язык. Работать таким людям запрещено.

Интервью Сергей дал неудачно. Он надеялся "закосить" под политиммигранта. Но его аргументы не сочли убедительными. Теперь он их усиленно собирает - по примеру более удачливых сограждан из белорусской общины. И вот уже два с половиной года надеется на положительное решение суда. Вопреки романтическим ожиданиям, хоум-офис не оставил его в Лондоне, а сослал в пригород Манчестера. В поселок, где мощная мусульманская диаспора скупает старинные английские церкви под свои магазины. Сергей принимал меня в своем двухкомнатном "социале". Не могу сказать, что условия, в которых он живет, ужаснули меня. Маленькая, но все-таки квартира, со всеми необходимыми удобствами: телефон, телевизор и даже компьютер. Но жилье временное, в котором ни один из постояльцев, ожидая вестей из суда, не станет белить потолки и клеить новые обои за свой счет. Жить, конечно, можно, но выглядит "социал" мрачновато. "Пишешь что-нибудь?" - спрашиваю Сергея, кивая на компьютер. "Пока нет, - смущенно отводит глаза бывший коллега. Разве что чуть-чуть в минские газеты. Для поддержания формы. - Ты знаешь, я отдал журналистике 20 лет. И оказалось, что здесь моя профессия - самая ненужная. Подрабатываю нелегально потихоньку. Мою туалеты. Сына-то надо на ноги ставить. Получу статус, буду осваивать профессию плотника или каменщика. А потом, может быть, книгу напишу. Как легализоваться в Англии, с учетом всех моих ошибок".

Я старалась ничем не выдать свои впечатления от увиденного и услышанного, чтобы не задеть чувства Сергея. Но это было непросто. Уж очень серьезной оказалась разница между нагловатым и самодовольным журналистом, которого я знала в Минске, и поседевшим "социальщиком" из английской глубинки. Хоть убей, а я так и не поняла, ради чего он поменял хорошую работу дома, налаженные быт и жизнь в самой гуще событий, когда у тебя не смолкает телефон и ты чувствуешь себя необходимым и значимым, на общество буквально жалких иммигрантов? Нравы, кстати, в русской диаспоре еще те. Сергей рассказывал, как его собратья "угостили" его клофелином и вынесли из дома все, что смогли. "Так все-таки что тебя здесь держит? - не удержалась я от вопроса, когда мы переместились в очень нереспектабельный паб, где Сергей часто бывает. - Ну объясни мне, почему ты не едешь домой? То, что ты здесь переживаешь, - настоящая социальная смерть. Зачем ты губишь себя в твои прекрасные сорок пять?" Сергей на минуту оживился: "Меня и вправду здесь ничего не держит. Но мой сын уже с трудом говорит по-русски. Он прекрасно адаптировался. Моя цель - дать ему хорошее образование, чтобы он смог подняться из наших низов. И раз уж я здесь, то буду делать все возможное для этого. Мне самому надо очень немного. Да и на пособие, которое нам дают, - 78 фунтов в неделю - вполне можно жить". Что ж, каждый - хозяин своего счастья. Или несчастья.

Перед тем как вернуться в Лондон, мне оставалось выполнить в Манчестере просьбу моего друга, болеющего за футбольную команду "Манчестер Юнайтед". Привезти фирменную майку. За этот сувенир мне пришлось заплатить 25 фунтов. Дешевле не бывает. Получается, что за кусочек ткани с логотипом я отдала треть недельного бюджета Сергея. Англия - очень дорогая страна.

История вторая: Гламурная Надя

Этот самый программист снимает в Лондоне квартиру, на двоих с приятельницей - грузинской девушкой Надей. Так получается дешевле. Небольшая, но уютная квартира в первой зоне столицы обходится им в 800 фунтов ежемесячно. Плюс разнообразные коммунальные счета. В их трехкомнатный рай, куда они пригласили меня на неделю погостить, после манчестерского "социала" я мчалась на всех парусах, мысленно подгоняя автобус: "Быстрее бы "домой", в Лондон!"

Шесть из своих двадцати двух лет Надя живет в Англии. Говорит на блестящем английском, с лондонским акцентом. Богатый грузинский папа отправил Надю на шесть месяцев подучить язык. Дочка проявила в учебе большие способности и поступила в университет. Сейчас пишет докторскую диссертацию о политической ситуации в Грузии. Ее скромная английская жизнь стоит родителю две тысячи фунтов в месяц. "Раньше я снимала квартиру в Челси, - делилась со мной своим заграничным опытом Надя, - но мне неловко сидеть у папы на шее. Поэтому я подыскала жилье попроще. Знакомый программист тоже искал, с кем бы на пару делить счета. Квартира, в которой я сейчас живу, в три раза дешевле той, что в Челси. И намного лучше". Общались мы с Надей в основном за завтраком. Практически сутки напролет она сидит перед монитором своего ноутбука. Изучает международные отношения. Почти никуда не ходит и даже еду заказывает по Интернету. После защиты докторской Надя надеется получить работу в какой-нибудь международной организации. Или же вернуться с контрактом тысяч на тридцать - сорок годовых в Грузию, хотя можно и в Москву. В Лондоне у Нади есть университетская подруга из Индии. Ее папа недавно купил дочурке квартиру на Пикадилли. За 8 миллионов. Девушки пригласили меня на прогулку в "Хэрродз" - универмаг, принадлежащий Мохаммеду аль-Файеду. Этот гламурный оазис придуман специально для них, успешных. Ну Гуччи там, Версаче с ценниками от космических ракет. И что характерно - покупают! Покупают прямо на моих изумленных глазах. А потом - айда в "Лайбрери-бар". Излюбленное место общепита коллег Романа Абрамовича. "Чисто чаю попить"... И тут же вспоминается, как Надя недовольно хмурилась, когда я в ответ на "шоппинг" пригласила ее поужинать в компании журналиста из английской газеты. Бар в Сохо показался ей недостаточно гламурным. Моего коллегу она моментально "просканировала" на предмет платиновой кредитки и, не обнаружив таковую, немедленно потеряла интерес. "Ну у тебя и знакомства", - выражал красноречивый Надин взгляд.

Вечер был испорчен. В общем, опять все, как в кино. Только в этом фильме в главной роли была не Надя с ее жаждой к учебе, а папа с его миллионами. Но на десерт у меня есть еще одна история о жизни "наших" в Англии. Для реалистов. Без крайностей, как в случае с Сергеем и Надей.

История третья: "Снобиш рашнз"

Саше - тридцать. За свою жизнь он многое успел. Окончил в Минске университет. Работал в престижном журнале. Но это не удовлетворяло его амбиций. Он переехал в Москву и поступил в МГУ на факультет международных отношений. А оттуда - в Оксфорд. Без папиных миллионов. Наверное, в любой стране отличников учебы поощряют. Саше нигде не приходилось платить за учебу. Наоборот, он везде получал стипендию. Сейчас он живет в Лондоне и пишет докторскую диссертацию о российском нефтяном бизнесе. Ведет аналитическую программу на одном из городских телеканалов и пишет статьи для российского журнала "Эксперт". Это позволяет ему снимать квартиру недалеко от Гайд-парка. Саша обещал поделиться со мной информацией об интеграции наших студентов в английское общество. Он уделил мне час своего времени в кафе на Ноттинг-хилл. И очень извинялся, что не может поболтать со мной больше. Нельзя пропускать тренировку в тренажерном зале. "Чтобы здесь чувствовать себя человеком, необходимо зарабатывать не меньше 30 тысяч фунтов в год, - рассказывает Саша. - Сейчас в Лондоне очень большая община русских в широком смысле этого слова. Они оканчивают Оксфорд и Кембридж. Получают хорошие места в крупных компаниях. Здесь процветает снобизм. Тебя напрямую не станут спрашивать, какой университет ты окончил. Но обязательно поинтересуются, каким видом спорта ты занимался во время учебы. Правильный ответ: регби. Именно этим спортом славятся два самых престижных университета Англии. Многие из моих знакомых получают контракты в международных компаниях и едут работать домой. С годовым доходом в 40 тысяч долларов можно неплохо жить и в России, и в Украине".

Встреча с Сашей впечатлила меня больше остальных моих английских знакомств. Хотя и не меньше, чем визит в парламент к первому черному пэру лорду Джону Тэйлору. Всего 6 лет назад лорд Варвикский был простым юристом, сыном иммигрантов с Ямайки. А сегодня сидит в одной палате с королевой. И защищает права этнических меньшинств. Головокружительная карьера. Но к моей собственной жизни, например, малоприемлемая. Я-то уж точно не стану лордом. А вот жить, как Саша, возле Гайд-парка могла бы...

На прощание Саша попытался привести мой дух в равновесие: "Лондон действительно манит и гипнотизирует. Как Париж и Нью-Йорк. Находясь в этом городе, не выходя за пределы второй зоны, чувствуешь себя в центре цивилизации и кажется, что весь мир перед тобой открыт. Но в Лондоне шесть зон. Очень советую тебе посмотреть фильм "Грязные прелести". Он как раз о том, как живется тем, кто не смог вписаться в социальную систему. Здесь тебе и криминальная торговля донорскими органами, и гангстеры, и облавы иммиграционных служб. Англия терпима. Она не прогоняет тех, кто не нарушает законы, но и особенно никого не ждет с распростертыми объятиями. Здесь, как и везде, каждый получает то, что заслуживает. Спектр возможностей неограничен. Главное - точно знать, чего ты хочешь. И при этом не забывать, что хорошо там, где нас нет".

P.S. Автор выражает благодарность минскому офису ОБСЕ и Международному образовательному центру за помощь в подготовке материала.