Капитализм либерального толка никогда не выглядел безупречным. Но с издержками стремления к максимизации прибыли до поры до времени можно было мириться, пока тяга к богатству стимулировала инициативу. Однако времена романтической и эффективной юности у либерализма остались в прошлом веке. И либерализм в его классическом исполнении напоминает богатого старика: всех поучает, шантажирует деньгами, но ничего нового создать уже не способен.
Протестующие держат транспарант «Климат и социальная справедливость, одна борьба», Париж, Франция.
Развитый мир-то погружается в социально-этический кризис. И вопрос «а нужен ли такой капитализм?» вполне четко поставил не кто-нибудь, а председатель Всемирного экономического форума Клаус Шваб еще в 2019 году. Пандемия только обострила очевидный для действительно независимых экспертов мировой запрос на не просто эффективную, а моральную и справедливую экономическую модель. И рука рынка в формировании новой капиталистической реальности (хотя капиталистической ее называют уже больше по привычке) бессильно свисает плетью. Перейти на новый уровень либеральная модель может только под давлением государства. Другой вопрос, будет этот путь эволюционный или трансформацию спровоцирует социальный взрыв? В этом разрезе эксперимент большевиков выглядит не столь уж чудовищным, хотя однозначно обогнавшим свое время. А модели в той же Беларуси, России, Казахстане, когда значимое влияние государства на экономику сочетается с проявлением частной инициативы, кажутся не столь уж и бесперспективными. Про Китай и говорить не приходится. Не по этой ли причине англосаксонский мир, для которого наиболее свойственен «дикий капитализм», старается отгородиться санкциями, чтобы создать образ врага из конкурентов, у которых сегодня просматривается значительный потенциал?
Несмотря на звонкие декларации, менторский тон и хорошую мину, западный мир погружается в социально-экономический кризис. Его пока прячут за потускневшими фасадами демократии и прав человека. Декларативно они есть, а в действительности… Сколько ни говорят о растущем расслоении западного общества по уровню доходов, но разрыв только увеличивается. С равенством возможностей тоже много сомнений. Эпидемия ярко продемонстрировала: качественная медицинская помощь не является бесспорной. Сколько ни сражаются с офшоризацией, но как-то так получается, что основная налоговая нагрузка ложится на людей со средним уровнем доходов, а не на более состоятельных граждан. По этой причине взорвались протестами французские «желтые жилеты». Экономические противоречия провоцируют другие конфликты — политические, этнические, религиозные…
Какая сейчас основная повестка дня в деловом мире ЕС? Формирование так называемой ESG-экономики: экологически и социально ответственной, с глубоким вовлечением компаний в решение насущных общественных проблем. В принципе, идея по возрасту чуть моложе мира. И в разные исторические моменты именовалась по-разному — «капитализм с человеческим лицом», «социально ответственный бизнес»… Впрочем, от названия суть не меняется, ведь бизнес должен от идеи максимизации прибыли перейти на таргетирование в своей деятельности неких общественно значимых показателей. А акционеры (считай, владельцы) будут ориентироваться не на сиюминутные финансовые выгоды, а на устойчивость компании и получения меньшего, но более надежного во времени дохода.
Прекрасная идеалистическая утопия. Вполне отвечает на жестокие вызовы, сотрясающие общественные структуры западных стран. Но вопрос «что делать?» теряет актуальность. Более важна дилемма «как делать?». В этом и кроется корень проблемы. Мораль держится на страхе, угрозе. В религиозном обществе — карой небесной и вечной геенной огненной. В светском — воздействием карательной машины государства. Или давлением разъяренной толпы — вариант «желтых жилетов». Заявление Карла Маркса о прибыли и капитализме не утратило своей справедливости. А широкие жесты меценатства миллиардеров на старости лет — из разряда замаливания грехов перед неизвестностью или желание потешить самолюбие и вписать свое имя в историю. Кстати, в лихие 90-е бандиты тоже были не лишены тяги к благотворительности. Но позитивной логики в их пожертвованиях не наблюдалось: сначала ограбили — потом помогли.
Словом, без внешнего давления слиться интересы общества и предпринимательского класса, как мне кажется, не могут. Вопрос не в принуждении, а в его форме и благопристойности. Если называть вещи своими именами, то для реализации принципов ESG (перейдем на модный слоган) придется усиливать роль государства. При всем своем несовершенстве только оно способно аккумулировать комплексные интересы общества и обладает административно-карательной машиной, чтобы выставить стражу у этих интересов. И тут назревает огромный конфликт политики и экономики.
Сколько шума было вокруг Парижских соглашений! Ничем существенным история не закончилась. Выбросы углекислого газа только увеличивались. И продолжают расти до сих пор. Причем именно развитые страны «сачковали». Дональд Трамп лихо аннулировал многие экологические обязательства своих предшественников. Особенность американской политической системы, которая является производной от экономики. Чем прославился нынешний глава Белого дома Джо Байден? Он стал самым результативным кандидатом во время предвыборной кампании по сбору пожертвований! Побеждает самый богатый, а не справедливый. Благо что современные технологии при наличии соответствующего бюджета могут доказать массовому сознанию все что угодно. Даже пользу глобального потепления. Кстати, таких трудов тоже немало.
Насколько принципы ESG при всей их социальной актуальности реализуемы в рамках существующей западной капиталистической системы? У каждой страны будет своя история. Все-таки либерализм каждое государство разъедал по-своему и неодинаково. У Германии, пожалуй, есть все возможности перескочить на новые рельсы развития. При всех рыночных свободах у государства осталось в арсенале много рычагов для регулирования рыночных отношений. Сможет ли без глубоких потрясений измениться англосаксонский мир? Спорное утверждение. «Слишком много денег в политике» — это стало почти штампом в заключениях по этим странам уважаемых международных организаций и экспертов. В матче деньги или устойчивость в США и их последователях побеждают пока дублоны. Но, судя по высокому градусу социального напряжения, не очень далеко до перегрева. Очень опасного, учитывая наличие на руках у граждан большого количества оружия. «Горячая» война между капиталом и общественными правами не является неотвратимой, но и не кажется невероятной.
Поэтому мир будет не только изменяться. Не исключено: произойдут тектонические сдвиги в глобальном экономическом пасьянсе. Коронавирус, как и любой кризис, генерирует не только сложности, но и возможности. О необходимости повышать роль государства в экономике уже полтора года говорит большинство международных экспертов. С высокой долей вероятности очевидно, что в лидеры вырвутся страны, которые смогут оперативно провести социальную трансформацию. Процесс очень болезненный. Иногда связан с ярким недовольством части населения. При всех своих многочисленных минусах либерализм в чистом виде делает жизнь приличного количества населения весьма успешной и комфортной. И от нее не все захотят отказываться. Революцию фрилансеров и аутсорсеров (зарплаты хорошие, налоговая нагрузка почти отсутствует) придется пережить многим государствам. Как и мучительный пересмотр социального контракта с бизнесом. И менее безболезненно и быстрее процесс произойдет в регионах, в которых исторически не утрачено влияние государства на социально-экономические процессы. Пока опережает по выходу из кризиса Китай, неплохие результаты показывает Россия, почти с «нулевым» результатом прошла пандемийный кризис Беларусь. Если бы не внешнеполитическая конъюнктура, вообще чувствовали бы себя прекрасно. Все-таки оказалось, что именно государство может сконцентрировать ресурсы на важных стратегических направлениях с «длинной» отдачей. Те же американцы критикуют наши экономические модели, но дрейфуют в их сторону. Простая раздача денег создала больше сложностей, чем позитива: разогрелся фондовый рынок, а привыкший кучеряво жить на пособия обыватель не очень стремится возвращаться на работу, предпочитая заниматься фондовыми спекуляциями на ковидные пособия. Поэтому Байден и пошел по пути государственных инвестиций. Даже невзирая на факт неполного соответствия этого инструмента либеральным представлениям о прекрасном рынке. Другой вопрос, получится ли реализовать задумку. Ведь тогда придется корректировать и политическую систему. Кстати, господа Вильсон и Рузвельт, при которых США по итогам двух войн вышли гегемоном на мировую арену, были далеки от демократических образов современности. По стилю правления они ближе к Путину, Лукашенко и Си Цзиньпину, чем к Трампу. И государства тогда в экономике было предостаточно. Конечно, и нам в нашей модели еще надо немало модернизировать. Но государственный капитализм при своих многочисленных огрехах через призму современности кажется ближе к «моральному капитализму» (о будущем которого сейчас много говорят), чем «акционерный капитализм» (который пропагандирует англосаксонский Запад, отказываясь от него, старается навязать другим).
volchkov@sb.by
