Великая Победа уходит все дальше от нас в глубины истории. Уходит поколение, для которого великая война и Победа являются лично пережитым опытом, а не просто фактом достаточно уже далекого прошлого. Это процесс естественный и неизбежный. Однако страсти вокруг Победы и ее интерпретаций не только не улегаются, но, напротив, парадоксальным образом нагнетаются год от года.
Образ Победы оставался незыблемым на протяжении десятилетий. Для поколений советских людей значимость и величие подвига в Великой Отечественной войне не подлежали сомнению. Все изменилось с распадом СССР. Ревизия советского прошлого коснулась и Великой Победы. Как из рога изобилия полились «разоблачения», развенчивающие «миф о Победе». Во многих республиках бывшего СССР утвердилось представление о великой войне как о «битве двух тоталитаризмов», принципиальной разницы между которыми не было. Более того, складывается впечатление, что некоторым «немецкий тоталитаризм» кажется более «цивилизованным» и «европейским» — недаром по улицам прибалтийских и западноукраинских городов сегодня с почестями маршируют те, кто еще вчера считались коллаборантами, заключившими сделку с нацистским дьяволом.
Время от времени «забывают» о вкладе СССР в победу над нацизмом и историки из ЕС, которые все чаще склоняются к тому, чтобы приписать лавры победы своим странам, а также всячески поддерживают миф о битве «двух тоталитаризмов»...
Все это наводит на мысли, что идеологическая война против почившего вот уже 20 лет как СССР продолжается. Как будто заколачивают дополнительные гвозди в крышку его гроба, чтобы, не дай бог, не восстал.
Почему так происходит? Почему страх перед «призраком коммунизма» никак не отпустит западный мир? Очевидно, потому, что социалистический проект, формально потерпевший крах в 1991 году, вовсе нельзя считать исчерпанным. И выгодополучатели существующего миропорядка понимают это. Потому и подтасовывают.
СССР был олицетворением глобального проекта, предлагавшего модель альтернативного порядка для всего мира. И этим он, кстати, принципиально отличался от нацизма, строившего рай на земле только для избранной, арийской, расы на костях «расово неполноценных». Именно в этом заключается преступная сущность нацизма, о которой в последнее время все чаще забывают. Социализм, напротив, предполагал создание справедливого мироустройства для всех, поэтому попытка поставить на одну доску нацизм и социализм — злонамеренная подмена понятий.
Могут возразить, что советский проект был оплачен большой кровью и в этом ничем принципиально не отличался от нацизма. Да, история дает нам немало трагических страниц для осмысления. Однако нельзя забывать о том, что практически любой большой проект в человеческой истории рождался в крови и пожарах революций. Тот же либеральный миропорядок собрал обильную кровавую жатву в ходе своего становления — достаточно вспомнить целую череду кровавых «буржуазных» революций, сотрясших Европу в XVII — XIX вв., колониализм и работорговлю как сопутствующие «болезни роста», да и обе мировые войны стали, по большому счету, «побочными эффектами» этого миропорядка.
Великая Победа была не только проверкой на прочность советского строя. Благородный советский интернационализм поверг пещерный германский национализм. Поэтому победа во Второй мировой войне, одержанная в одном строю с объединенными нациями, стала историческим актом, окончательно легитимировавшим советскую государственность в глазах своих граждан. Именно после победы СССР выходит на новый уровень развития, преодолевая многие «побочные эффекты» ранних этапов своего становления в виде репрессивной машины, разветвленной системы принудительного труда, необузданного культа личности и т.п. Страна превращается в промышленно развитую сверхдержаву и одного из столпов двухполюсного миропорядка.
Перестройка, затеянная советским руководством в 1980–е гг., должна была стать новой вехой в избавлении от многих «родимых пятен» предыдущих этапов развития СССР. Успех перестройки и выход СССР на качественно новый уровень развития, безусловно, стали бы грозным вызовом для западного миропорядка. Поэтому противники СССР в «холодной войне» были заинтересованы, чтобы кризис 1980–х гг., который, рискну предположить, был на самом деле кризисом роста, перешел в неуправляемый распад и хаос. Что и произошло.
Массированное очернительство советского прошлого, отказ от его адекватных и взвешенных оценок — завершающий акт этой драмы, призванный сделать происшедшие изменения необратимыми. Великая Победа, ставшая одним из стержневых, смыслообразующих преданий советской идеологии, является здесь одной из главных мишеней.
