Без комплексов

В каждом из нас две сущности живут. Одна — задерганная работой, истощенная бытом и каждодневной битвой за место под солнцем. Другая — полный антипод. От бледного неврастеника с тиком правого глаза в ней ни следа: дышит полной грудью и спать ложится без оглядки на раннюю побудку — примерно к рассвету. Не волнуйтесь, я не пытаюсь поставить диагноз — я всего лишь о нас в трудовых буднях и нас же в блаженном состоянии отпуска. Узнали?

Учитывая несовместимость этих двух сущностей, возвращение из отпуска для многих из нас будто изгнание из рая. А потом — мучительная борьба (особенно по утрам) себя, трудяги, с собой, отпускным.

Нет, вообще–то отпускники всего мира похожи. Неспешность движений и взгляд, восклицающий: «А жизнь не такая уж скверная штука!» Но нашего отпускника все равно узнаешь из тысячи. Я не о куршевельских кручах и денежных веерах. О тех, кто причисляет себя к «мидлу», прилежно вывозит детей к морю, на курортах не бузит и котлеты на ол–инклюзивном ужине в рукав не прячет. Ведет, словом, себя, как все. Но так и остается до самого конца отдыха то ли застегнутым на все пуговицы, то ли уж совсем обнаженной натурой. С золотой серединой у нас как–то не очень. «Руссо туристо облико морале». Потому не переспрашивайте, кто эта дамочка, пришедшая к полудню в бассейн при полном макияже, или вон та, шлепающая по пляжному песку на каблуках. Ведь понятно же: соотечественники. И здесь не спрашивайте, кому пришла идея явиться в коротких шортах на ужин. Не дурите голову своими условностями.

Только наша мамаша сломя голову несется урегулировать конфликт трехлетнего ребенка со сверстником–французом. Игрушки не поделили: «Как бы мой Ванька ихнего мальчика не обидел». Отнимает у ревущего Ваньки игрушку. Французику сует. Извиняется. А французские родители в ее сторону и не глянут: маленький Бенуа должен сам разбираться со своими проблемами. Игрушку в честном бою отвоевывать. И дальше по жизни этих двоих отличить несложно: Бенуа, который с детства все проблемы сам решать умеет, и нашего, у которого за спиной мамино «неловко» всю жизнь слышится.

«Многие ваши в номерах пьют», — делится наблюдениями, волоча свою тележку, тихая болгарская уборщица Галя. «Немцы надоели, — ворчит бармен Георгий, — напьются пива и танцевать лезут на барную стойку».

Странно. Прежде ведь, казалось, все было по–другому: это мы на барных стойках танцевали. Это они, несчастные «белые воротнички», в номерах пили. Это наши дети у ихних игрушки отбирали. Мы всегда не в формате. По этой главной примете соотечественник идентифицируется на любом пляже мира. То бузим, то на все пуговицы застегнутые сидим на пляже и умираем от собственной скромности.

Впрочем, есть у нас и другие характерные поведенческие повадки. Тоже неформатные. Только наши мамы детям на пляже сказки читают. И минут через 15 собирается вокруг мамаши добрая дюжина ребятни. И нагловатый Бенуа тихо слушает, ничего не понимая, игривые интонации чужой речи. И готов отдать полмира, чтоб его мама сейчас была на месте Ванькиной. А еще в курортных болгарских городках есть такие небольшие детские студии. Полки, на которых стоят белоснежные гипсовые фигурки, низкий стол с маленькими стульчиками и много–много акриловых красок. Из белой заготовки можно создать все, что захочешь. Поход сюда мы называли визитом в «клуб соотечественников». Ибо созидать, и это подтвердили девчонки–художницы, рисующие с детьми, больше всех любят наши дети. И картаво говорят на прощанье по–болгарски: «Благодаря!» (спасибо). Тина, хозяйка такой мастерской, признается, улыбаясь на прощанье: «Это лучше, чем небрежно брошенные немецкие чаевые».

Litskevich@sb.by