Почему в наших реках-озерах много деликатесной рыбы, а на прилавках ее мало? Кто под Белоозерском забросил сети и неводы?
МАЛО кто знает, но в Беларуси есть селение, где поставлен памятник карасю. Недавно я стоял рядом с ним, сфотографировался. И все спрашивал у местных жителей: почему обитатель водоемов удостоен такой чести? Смеются: у нас в Спорово юмор развит здорово. Даже фестивали проводятся, где звучат шутки с анекдотами, вроде таких: «А вы знаете, что споровцы картошку сажают ночью? — Ночью, а зачем? — Чтобы колорадские жуки не видели». «А вы знаете, как от мух избавиться? Надо загнать их на чердак и убрать лестницу». Но о карасях и других обитателях своего озера местные сельчане не высказываются с ехидцей. Больше с уважением. И о своих увлечениях говорят с любовью: споровец рыбаком рождается. Даже женщины. И это правда. Так что памятник карасю поставлен не ради шутки. А в честь его. Такого мнения придерживается и руководитель арендного коллектива ООО «Озера Брестчины» Илья МЕЛЕХ.
ПРОВОЖАЯ меня на замерзшее озеро, где и в крепкий морозец работают его люди, он хвалился:
— Карасей у нас больших ловят. По два и три килограмма. В прошлом году выловили на 3 килограмма и 200 граммов. Лично сам взвешивал. Два вида карася есть у нас: серебряный и золотой. Карася золотого мало, но он попадается. Из других крупных рыб — щука, судак, язь. Язя много. Они достигают веса до четырех килограммов. Линь ловится хорошо. Его в водоеме тоже много. И он — золотой конек озера. Вся рыба благородная и красивая. Споровское богато еще раками.
Кстати, Споровское озеро находится в бассейне реки Ясельды, левого притока Припяти, на границе Березовского и Дрогичинского районов. Площадь его около 12 квадратных километров, длина — 5,6 километра. Действительно, рыбный водоем, который привлекает не только белорусов. Мне говорили, что дома в деревне стали скупать россияне, они приезжают сюда летом отдохнуть, посидеть с удочкой. Да и места здесь знаменитые, с историей древней связаны. Тут городище находится — памятник археологии. Ну а если говорить об агрогородке, то в нем проживают около тысячи сельчан. Брошенных и неухоженных домов практически нет. И архитектура их оригинальная. А вокруг болота, озера — заказник республиканского значения. Обо всем этом мне с восторгом рассказывал Илья Мелех, снова и снова возвращаясь к своим водоемам.
— Здесь по всей округе прекрасные рыбные угодья: озеро Споровское, о котором мы уже говорили, озера Белое, Черное, Красное. Красное — это пруд Октябрьский, но в народе его называют Красным. Водоем очень хороший. Туда часто приезжают на зимнюю рыбалку, организовано платное любительское рыболовство. Прибывают люди отовсюду ловить на жерлицу щук. Щуки водятся большие. Есть экземпляры до 10 и 15 килограммов. А Белое озеро — это водоем, предназначенный для охлаждения турбин здешней ГРЭС. Там каналы теплые и вода практически не замерзает зимой. Ловим здесь толстолобиков крупных, до 30—40 килограммов. Черное озеро хорошее. Вода черная, очень много ила в нем. Илистое дно. Кормовая база прекрасная. Рыба местная с высокими вкусовыми качествами…
— В нашем коллективе 12 человек. Создано пять бригад, — продолжает свой рассказ директор. — Пять бригад по два человека. Ну а если идем на невод, то идем все. Если невод небольшой, речной, достаточно и пяти человек. Все рыбаки у нас — люди делом проверенные, преданные своей профессии. Например, Эдуард Шындыч. Золотой человек. Причем ловит рыбу вместе с женой Зоей Анатольевной. А теперь и сын их Вадим пришел в наш коллектив. Семейная династия. Бригада их постоянно среди передовых.
А ВОТ и они: Зоя и Эдуард Шындычи. Вытянули на лед сеть. Улов не из лучших, всего несколько рыбешек. Из больших рыб только одна — лещ. Но Эдуард Александрович не печалится:
— Не повезло сейчас, повезет завтра, тем более что погода не рыбная, мороз, давление большое.
— Эдуард Александрович, а ваш рыбацкий стаж какой?
— С 1989 года. В колхозе тогда невод был. А в фирме «Озера Брестчины» я уже шесть лет тружусь. Коллектив работает нормально. Работа не в тягость. Хотя порой сильно выкладываемся. Летом мы встаем в четыре, а зимой попозже — в семь утра. А как работаем, вы видите. Лунки бьем, сети под лед затаскиваем. В мороз и в ветер.
Из закаленных рыбаков и бригадир коллектива Виктор Демидович. Его я тоже встретил на озере. Но с Виктором Иосифовичем и с Ильей Лемехом мы не об уловах разговор повели. А об аренде. Тема эта, собственно, и привела меня в Спорово. Стали звучать в последнее время речи, что такая форма хозяйствования не прижилась, не стала популярной у народа. Следовательно, от нее надо отказаться. А вот в Спорово думают иначе. И делом доказывают ее преимущества. В чем это выражается? А в главном: озерно-речная рыба продается в местных магазинах. И даже до Минска доходит.
В каком регионе страны вы ее купите зимой, кто ловит ее в такое время года? Вопрос, как говорится, интересный. Отвечая на него, Илья Анатольевич сказал:
— Мы арендуем только часть Споровского озера — 202 гектара. Остальная часть принадлежала сельхозкооперативу. Но хозяйство в прошлом году отказалось от своей доли. Проводился конкурс. Мы хотели получить данную часть озера, есть желание. Мы бы с удовольствием его забрали. Местные жители нас поддерживают, они нас знают и знают, чего мы стоим. Нам и отдали на первом этапе часть озера. А потом кто-то передумал. И хозяином оказался другой человек, далекий от рыбных дел. Но мы не теряем надежду. В год ловим более 6 тонн рыбы. Если ту часть озера, а там 900 гектаров, мы заберем в аренду, то квота наша увеличится до 16 тонн. И мы сможем в значительной степени удовлетворить спрос на озерно-речную рыбу. А он, как убедились, большой. Просят: давай и давай! Причем при нынешних ценах на мясо рыба наша стоит значительно дешевле. Сильно цены не гнем. Все за счет быстрого оборота. Мы рыбу продаем только охлажденную, мороженой не занимаемся. Рыбу поймали, на ночь ставим в холодильники, укрываем пленками, температура — 0 — минус 1, и на утро она идет уже в продажу.
— На рыбной ниве давно тружусь. Мне есть что сравнить. И то, что было в колхозе, и на заре аренды, и что есть сейчас, — вступил в разговор бригадир коллектива Виктор Демидович. — Закончив Гродненский сельхозинститут, работал в колхозе главным зоотехником. В хозяйстве по тем временам были две рыболовецкие бригады, рыба относилась к животноводству, поэтому ими тоже командовал. Когда уволился из колхоза, а это было в 2000 году, то можно было стать индивидуальным предпринимателем и арендовать водоемы. Законодательство позволяло. И я взял в аренду десять километров речки Ясельды. Вчетвером рыбачили. Вместе таскали по реке невод. По квоте мы могли выловить тонну рыбы за год. Но мы ловили больше. Могли и две тонны дать. Однако нам ввели строгую квоту. Остудили наш пыл.
Сейчас тоже мы придерживаемся квоты, даем рыбакам время и для отдыха, и на заработки съездить. А что делать, если план выполнен и выше квотной крыши нельзя прыгнуть?
– ПОЧЕМУ, спрашивается, не состоялась аренда? — бригадир начинает загибать пальцы. — Во-первых, найти рыбаков настоящих сейчас очень сложно. Те, которые были, уже или на пенсии, или ушли в мир иной. А молодежь работать как положено не умеет и не хочет. Это тяжелый труд. Мы в этом году только двух рыбаков взяли на работу. А по остальным, которые просятся, видно: через полгода сбегут. Во-вторых, власти не понимали сути вопроса. Я в облисполкоме документы подписывал по Споровскому озеру. Спрашивают, а что вы еще арендуете? Говорю: Ясельду. Удивляются, как это можно речку арендовать? Еще почему не состоялась аренда? Потому что очень и очень много препятствий, чтобы все оформить по закону. У золотодобытчиков меньше бумаг, чем у рыбаков. Дальше. Как я уже говорил, квоты на вылов рыбы небольшие, а возни много. Много писанины, отчетов. Боятся, что арендатор всю рыбу выловит. Да никогда такое не случится. Никогда! Если рыбы будет больше изыматься из водоема, кормовая база освобождается для той рыбы, которая остается. Энергия для роста ее огромная. Та рыба, которая осталась, растет гораздо быстрее. А когда ее не ловят — ее много, она начинает болеть. И не надо бояться таких орудий лова, как бредень или невод. Если, скажем, озеро или река часто чистятся неводом или бреднем, то это только на благо их обитателям. Когда бредень ходит, нижняя веревка его, как тяпка для огорода. Ил поднимается, шевелится, а там море мотыля. И мотыль становится доступным для рыбы.
— Возможности разведения рыбы не ограничены, — поддержал своего бригадира директор ООО «Озера Брестчины» Илья Мелех. — После нереста она прибывает и прибывает, пополняя запасы по максимуму. Беларусь богата озерами, реками. И рыбы много. Только надо этим богатством правильно распорядиться. И ловить грамотно, соблюдая технологию. Поэтому следует больше бригад создавать рыбоводческих, больше иметь подготовленных арендаторов, чтобы они по-хозяйски смотрели на свои угодья, чистили, зарыбляли их. К сожалению, таких мало. Никто не готовит их...
Евгений КАЗЮКИН, «БН»
Фото Михаила СТРЕЛИЧА
КОММЕНТАРИЙ
директора Департамента по мелиорации и водному хозяйству Минсельхозпрода Беларуси Анатолия БУЛЫНИ:
– МОЖЕТ, и огорчу кого, но реальность такова. По своей организационной системе арендатор не может в принципе работать эффективно, особенно на малых озерах. У арендного хозяйства небольшие мощности. Ну, допустим, выловил он 20 килограммов. Надо везти ее в магазин, условно говоря, за 15 километров. Надо получить ветеринарное свидетельство, надо умудриться сдать улов, потому что рыбу не всегда там принимают. Для того чтобы арендатор нормально работал, у него должен быть хороший и большой холодильник. А такой стоит сегодня несколько миллионов рублей. Кроме того, чтобы завезти рыбу, нужны автомобиль и топливо. Я уже не говорю о снастях и лодке. И на все нужны деньги, деньги. Поэтому уже организационно арендатор не может работать эффективно. Ему это невыгодно. Таким образом, аренда небольших озер — до 500 гектаров — неэффективна. По моему мнению, промысел на крупных озерах должен быть, он и был во времена Союза. И уловы были хорошие. Но этим промыслом должны заниматься специализированные хозяйства, такие как ООО «Озера Брестчины». Время арендаторов-одиночек ушло.
А рыбы в Беларуси действительно много. Кроме того, мы построили девять крупных рыбопитомников, которые способны получать рыбопосадочный материал, и до ста миллионов единиц посадочного материала вселять в рыбоводные угодья. Каждый год! До ста миллионов! Огромные мощности есть. Было создано маточное поголовье. Не только карпа, но и сома, линя, стерляди, нет проблем со щукой. Если производственные рыбные комплексы задействовать, то мы могли бы восстановить поголовье, зарыбляя искусственно. Второй путь — это мелиорация рыбоводных угодий, восстановление рыбных пастбищ, нагульных участков и особенно нерестилищ, которые заросли, заилены. Главным образом в поймах, где проведены значительные работы по мелиорации. Они были брошены хозяйствами, заросли кустарниками и стали непригодны для нереста. Все это надо восстанавливать.
Арендаторы, которые работают эффективно, пусть трудятся. Они должны быть, они должны развивать свое дело. Только надо им постоянно помогать. Может быть, не взимать арендную плату, передать в безвозмездное пользование водоемы, чтобы был один принцип у всех. Конечно, им надо устанавливать нормы вылова, чтобы это было подконтрольно. Если они могут в больших объемах вылавливать рыбу, пусть вылавливают! Могут всю рыбу реализовать, пусть реализуют. Но они должны обязательно способствовать восстановлению своих рыбоводных угодий. Они должны выполнять план по зарыблению своих угодий. Ежегодно! Если же не выполняют план, а «выцеживают» только рыбу, то такие отношения надо разрывать.
И я снова повторюсь. Как ни печально, но аренда не получила у людей большой популярности. Однако опускать руки не следует, а надо искать новые варианты, новые подходы, тщательно изучая мировой опыт.
