Иногда единственное, что их связывает, — это паром«Чтобы вернуть умершую Эвридику, — гласит легенда, — великий певец Орфей решил спуститься в мрачное царство Аида. Пришел он к священной реке Стикс и не знает, как переправиться на другой берег. Вот послышался вдали плеск весел — это приближалась ладья перевозчика душ умерших Харона. Как ни умолял юноша сурового старика помочь, тот неизменно отвечал отказом. Ударил тогда Орфей по струнам кифары и волшебными звуками музыки очаровал сердце Харона...» Образ Харона, героя древнегреческих мифов, в истории культуры встречается довольно–таки часто. Вергилий, Данте и Жуковский посвящали ему свои строки, Креспи изображал на своих картинах. С течением времени типаж видоизменялся, так сказать, модернизировался, однако по–прежнему оставался востребованным. Помните паромщика, воспетого Аллой Пугачевой? То–то! Внести свою лепту в разработку популярного образа попробовал и собкор «СБ», сутки поработав на паромной переправе в поселке городского типа Сураж, расположенного в Витебском районе.
Не сухопутный и не портовый
В Сураже, расположившемся на полпути из Витебска в российский Велиж, живет около 1.100 человек. Западная Двина делит его на две неравные части. Почему неравные? Дело в том, что все жизненно важные и социально значимые объекты — поселковый исполком, амбулатория, школа, детский сад, автобусная станция — находятся на левом берегу. На правом же есть лишь продовольственный магазин.
До 1941 года, по словам местных стариков, два берега соединял деревянный мост. Еще один во время Великой Отечественной построили немцы. Но обе переправы войну не пережили. С тех пор местные жители переправляются через реку либо по льду, либо на пароме. Когда же он перестает курсировать, а случается такое во время весеннего паводка и осенне–зимнего ледостава, «из Суража в Сураж» можно попасть через Рубу, пригород Витебска, сделав крюк 78 километров!
Раньше я почему–то думал, что паром — это довольно–таки утлая посудина, а оказалось, что на квадратной, примерно 30 на 30 метров, барже умещаются 6 грузовых автомобилей! «Жигулей» и вовсе штук десять войдет», — хвалится моторист паромной переправы Юрий Петушков. В этом мне предстояло убедиться на следующий день. Пока же, в 10 вечера, паром прекращал «регулярные рейсы», а его «команда» заступала на ночное дежурство: на переправе всегда нужно быть начеку!
Первым рейсом
И действительно, около полуночи пришлось перевозить милиционеров. «Пожарная, скорая, милиция, служба газа, аварийная электросетей, спешащие на вызов, пользуются нашими услугами вне графика и в любое время суток», — рассказал мне Петушков в 6.00, во время первого утреннего рейса. С внеплановым перевозом довелось столкнуться и мне, когда ближе к обеду на левом берегу появилась «неотложка» с Яновичской подстанции.
— Суражская машина только что больного в Витебск повезла, — рассказала фельдшер Ольга Петровна, — а мы в деревню Низкоборье направляемся, что километрах в 20 отсюда на правой стороне. С мужчиной, который жалуется на боли в животе, думаю, быстро разберемся, а вот пожилую женщину придется везти в Бабиничи.
...Солнце поднимается выше, и на пароме становится многолюдно. Саша — молодой тракторист Суражского лесхоза, живущий на левом берегу, торопится на работу.
— На выходные трактор у дома оставил, сейчас переправлюсь, загружу дрова — и вперед на Заполье. В школу, больницу...
Бухгалтер лесхоза Любовь Цыркунова тоже встала пораньше, чтобы успеть к автобусу, который везет рабочих в цех деревообработки.
— Удобнее всего до службы добираться зимой, когда Двина замерзает, — то ли в шутку, то ли всерьез говорит Любовь Михайловна, — под график парома подстраиваться не нужно.
От берега до берега примерно метров 150, которые преодолеваются чуть больше чем за 4 минуты. Когда паром касается припарней (так на профессиональном сленге называют причал, причем — с ударением на «и»), тракторист, шесть человек на велосипедах и двое пеших отправляются по своим делам. А я прощаюсь с ночной сменой. У Юриев — Петушкова и Шавского — впереди два выходных!
Речной волк
Труба на крыше машинного отделения дымит вовсю. «Здесь у нас установлены двигатель и задний мост от трактора Т–40, — вводит меня в курс дела моторист паромной переправы Николай Яковлев. — Трос, закрепленный по обоим берегам Двины, огибает вращающийся барабан и таким образом паром движется». Николай Никитович сбрасывает обороты, и здоровенная махина водоизмещением 200 тонн, с трактором, манипулятором, а также двумя грузовыми ГАЗами на борту причаливает настолько аккуратно, что я не прекращаю делать записи в блокноте! «В каждом деле сноровка нужна, — разъясняет речной волк. — И здесь, если захотеть, можно так в припарни влететь, что все пассажиры кубарем покатятся». Родился Яковлев в Сураже в 1958–м. О профессии моряка, как ни странно, никогда не мечтал. До армии закончил курсы радиомехаников при ДОСААФ, поэтому в Степянке, что под Минском, служил в полку связи. После «дембеля» вернулся домой, обслуживал сельские узлы телефонной связи, а в конце 90–х перешел на паром.
Ни мотористу, ни его напарнику скучать не приходится, поэтому я стараюсь внести посильный вклад в обслуживание пассажиров и время от времени набрасываю «чалки» (металлическую петлю) на железную конструкцию припарней.
— Ну, Серега, можешь домой отправляться, — шутит Яковлев, обращаясь к 27–летнему береговому рабочему Сереже Борисенко, — у меня теперь помощник есть!
На воде подстерегают любые неожиданности, поэтому спасательные круги на пароме припасены и якорь имеется. «У меня как–то трос оборвался, — вспоминает Яковлев. — Хорошо, что только от берега отошел. Сразу же якорь бросили, а затем паром трактором к причалу подтащили». С якорем, к слову, в начале нынешнего судоходного сезона один казус вышел. «Отправились в первый рейс, — вспоминает моторист, — а паром встал — и ни в какую!» Потом выяснилось, что кто–то с осени якорь на дно опустил. Поднимали трактором. А я–то, наивный, якорную лебедку в одиночку крутить пробовал!
Фантом моста
«Паром — это не пустяк, — уверяет меня начальник Суражского участка УП ЖКХ «Витрайкомхоз» Валентина Павлова, в ведении которой и находится переправа. — Несколько лет назад такой страшный ледоход был, что мы боялись, как бы наш паром не унесло. Канатами увязывали, трактором держали!» Да и финансов на него уходит немало: 15 литров солярки в сутки вынь да положь. Трос, которого лишь на сезон хватает, миллион рублей стоит. Однако без парома в Сураже — никуда. «Пробовали как–то понтонный мост наладить, — вспоминает Валентина Николаевна, — не прижился. Зато когда паром в Витебск на капитальный ремонт возили, сколько проблем было! Сейчас, если он на 2 — 3 часа становится, я сразу катер на переправу отправляю».
Что это жизненно важный объект, соглашается и председатель Суражского поселкового исполкома Александр Велитченко. «После того как сельхозпредприятия правостороннего Задвинья стали возить молоко напрямую в Витебск, его роль несколько уменьшилась, — считает Александр Михайлович. — Однако для местных жителей, в первую очередь для работников лесхоза, он незаменим». Пока весной или поздней осенью паром находится в вынужденном простое, правобережных школьников на учебу в Заполье возят, лесхозовцы на работу вокруг через Рубу ездят. Уж лучше так, чем неоправданный риск!
Идеи, связанные со строительством моста, будоражат суражскую общественность еще со времен Советского Союза. Периодически, по словам Велитченко, возникают они и сейчас. Варианты всплывают разные: от подвесной конструкции до диковинной канатной дороги. Однако до сих пор левобережную «большую землю» с правобережным Задвиньем связывает старый добрый паром.
