Историю своей болезни они написали сами. Ошибки, страдания, боль уместились в одну–две странички, вырванные из тетради в клеточку. Эти истории осужденные, отбывающие наказание в местах лишения свободы, прислали на конкурс о влиянии ВИЧ–инфекции на их жизнь и судьбу. Победителей не определяли. Просто дали возможность всем, кто хотел, прочитать эти истории — по ту сторону «колючки», по эту сторону жизни. Прочитать и задуматься...
Какого цвета боль
«Приближаюсь к своему 35–летию. Полжизни уже прошло, а за плечами, кроме горьких неудач, страданий и слез матери, ничего нет. С тех пор, как я впервые попробовала наркотик, прошло 20 лет. Я познакомилась с парнем, а он оказался наркоманом. Много раз я пыталась его бросить, забыть. Не смогла, ведь он был моей первой любовью. И я сама укололась... Что ощутила? Ничего хорошего. Тошнило и хотелось спать. Но, несмотря на это, я стала просить «дозу» еще и еще...
В 18 лет я уже отбывала наказание за незаконное хранение, изготовление и употребление наркотиков. Освободилась. И жизнь моя вроде стала налаживаться. Устроилась на работу, познакомилась с другим молодым человеком. Но счастье было недолгим. Мой ребенок, о котором я так мечтала и уже успела его полюбить, умер, едва появившись на свет. Я потеряла самое дорогое, что у меня было в жизни. Пыталась убежать от своего горя, от судьбы и от себя. И этим «тылом» снова стали наркотики. Спустя полгода после смерти дочери у меня обнаружили ВИЧ–инфекцию. Мне был 21 год...
Сейчас, когда я снова отбываю наказание, пришло понимание: все справедливо. Человек должен отвечать за свои поступки перед Богом и людьми. Но ведь каждый имеет право на жизнь и на счастье: хороший и плохой, здоровый и больной!..»
«...В какой–то момент я наконец понял, что все мое окружение — наркоманы и вся моя жизнь связана с наркотиками. Но ничего изменить не мог, остановиться не мог. В итоге попал в колонию за воровство. И только здесь узнал, что у меня ВИЧ. Каково это узнать, что ты приговорен да вдобавок и сам виноват? Когда мне это сказали, земля ушла у меня из–под ног. Появились апатия и полное нежелание жить. Так продолжалось три года. Но наступил момент, когда я понял, что должен взять на себя ответственность за болезнь, за ту жизнь, которой я жил. Болезнь стала для меня белым ангелом с черными крыльями (нам в колонии показывали такой спектакль), который помог найти ответы на вопросы, на которые нет ответа».
«...Обжившись немного в отряде, я стал замечать, что проблемы ВИЧ–инфицированных интересуют не только нас, но и сотрудников. Начальник отряда проходил даже специальное обучение по проблемам ВИЧ–инфекции. В любой момент можно было обратиться и к врачу медчасти. Именно под ее руководством я начал принимать антиретровирусную терапию. И теперь задумываюсь: неужели этим людям моя жизнь была важнее, чем мне самому? Меня уговаривали, объясняли пользу АРТ, убеждали, что жизнь продолжается. Может, видели, что я на изломе, может, просто добросовестно выполняли свою работу. Но вскоре я сам начал о многом задумываться, анализировать прошлое и... строить планы на будущее».
Подобные исповеди, в которых переплелись история болезни и история жизни, есть у каждого из 1.100 ВИЧ–инфицированных осужденных, отбывающих сегодня наказание в колониях и тюрьмах. Их слушают. Им помогают! А ведь не так давно эти люди не только за решеткой, но и на воле становились изгоями.
Фактор ВИЧ
Осужденный с ВИЧ впервые попал в исправительную колонию в 1996 году. И у сотрудников колонии, и у других осужденных тогда был просто шок. Его срочно пришлось изолировать, чтобы... не убили. А потом ВИЧ–инфицированных с каждым годом становилось в колониях все больше. И фактор ВИЧ в условиях повышенной психологической напряженности и конфликтности в местах лишения свободы приобрел, так сказать, дополнительную специфику. Проще говоря, в колониях и тюрьмах появился новый «пахан» — смертельный вирус, не признающий ни традиционных мер профилактики и контроля, ни криминальных понятий. Попадая за решетку, носители вируса оказывались в условиях двойной изоляции: от вольного мира и от мира тюремного. И это порой приводило к взрывам агрессии. Весьма показательный пример — недавний бунт заключенных в саратовской колонии № 33. ВИЧ–инфицированные осужденные устроили погром: сломали мебель, разбили окна, а также... большой аквариум с рыбками. Ну чем не угодили им эти самые рыбки?
Еще одна грань фактора ВИЧ. Отбыв срок, осужденные возвращались в общество. И если выходили на волю озлобленными, если считали, что дни их сочтены, то становились просто опасными для окружающих. Не случайно даже термин появился — «ВИЧ–терроризм».
Терапия на нарах
Нужно было решить непростую задачу: предотвратить распространение ВИЧ и СПИДа в СИЗО и колониях, а значит, и на свободе. Помочь ВИЧ–инфицированным научиться жить со своей неизлечимой болезнью, научиться нести ответственность за себя и других. И департамент исполнения наказаний МВД, развеяв миф о чрезмерной закрытости пенитенциарной системы, совместно с представительством ООН в Беларуси в начале 2000–х годов начал совместный проект по профилактике ВИЧ–инфекции в местах лишения свободы. Это был первый и единственный пример подобного сотрудничества на постсоветском пространстве. Сотрудничество оказалось успешным. И оно продолжается.
В июле прошлого года было подписано соглашение между Глобальным фондом по борьбе со СПИДом, туберкулезом и малярией и Программой развития ООН о выделении Беларуси нового гранта для борьбы с ВИЧ–инфекцией. Он рассчитан на 2010 — 2014 годы. Средства пойдут на «финансирование доступа уязвимых групп населения к услугам в области профилактики, лечения и ухода в связи с ВИЧ». Один из компонентов этого проекта — создание условий по профилактике ВИЧ–инфекции в пенитенциарной системе.
— При поступлении в следственные изоляторы ежегодно выявляется более 100 ВИЧ–инфицированных, причем почти все они — шприцевые наркоманы, — рассказал главный специалист медицинской службы департамента исполнения наказаний, кандидат медицинских наук Алексей Кралько. — У нас сегодня не применяется принцип изолирования ВИЧ–инфицированных осужденных, они содержатся во всех исправительных учреждениях. В некоторых созданы отдельные отряды из ВИЧ–инфицированных, в некоторых они содержатся в общих отрядах. Отношение к таким заключенным за последние годы значительно изменилось в лучшую сторону. По законам своей субкультуры ВИЧ–инфицированный сообщает о своем статусе. Но неприязни, насколько мы знаем, со стороны остальных осужденных такой человек сегодня не испытывает. 80 процентов средств, поступающих для профилактики ВИЧ–инфекции, мы расходуем на организацию лечения. Закуплено дорогостоящее оборудование, с помощью которого проводим лечение и лабораторные исследования. 211 человек получают антиретровирусную терапию. И этот показатель выше, чем среди гражданских, то есть обычных больных, которые живут среди нас. С 2007 года ВИЧ–инфицированным повышены нормы питания. Наши пациенты имеют возможность хотя бы раз в год лечиться в Республиканской инфекционной больнице.
Тематический координатор этого компонента проекта Олег Дубовик считает одним из самых больших достижений открытие в 2008 году специализированного отделения для лечения ВИЧ–позитивных пациентов и учебно–образовательного центра по ВИЧ–инфекции в Гомельской ИК–4. Здесь отбывают наказание осужденные женщины. Пациентов консультируют, лечат, изучают материалы по профилактике ВИЧ, обучают волонтеров. Какой результат этих усилий? Люди стали ответственнее относиться к себе, к своему будущему.
Бремя будущего
О будущем мечтают все «сидельцы», а ВИЧ–инфицированные просто отчаянно цепляются за это будущее. Они хотят, как все, жить обычной жизнью, иметь семью, детей. Но будущее порой так же отчаянно их отвергает. И освободившись из колонии, эти люди не только несут бремя своей болезни, но нередко и бремя, как выражаются специалисты, стигматизации — отвержения.
Недавно проведено социологическое исследование среди ВИЧ–инфицированных, которые живут среди нас. На дискриминацию в обществе жаловались 36 процентов опрошенных. Каждый третий считает своей главной проблемой «боязнь разглашения диагноза». И лишь чуть более 20 процентов отметили возможность получать психологическую помощь, поддержку окружающих. При таком отношении к ВИЧ–инфицированным будущее тех, кто освобождается из мест лишения свободы, прямо скажем, весьма проблематично.
Стараниями врачей, психологов, просветительских кампаний, религиозных организаций отношение общества к ВИЧ–инфицированным, конечно, меняется на сочувственное. Хотя предвзятости, невежества, страха, просто безразличия все равно хватает. Но их придется преодолеть, ведь в ближайшее десятилетие, по мнению специалистов, проблема ВИЧ будет одной из самых острых.
Сейчас в Беларуси разрабатывается новая государственная программа профилактики ВИЧ–инфекции. Она начнется с 2011 года. В этом документе подробно расписано, что и как будет сделано, какие меры профилактики разработаны, какую терапию получат ВИЧ–инфицированные. Но, пожалуй, в терапии социальной, психологической нуждаемся и мы, здоровые. А основные составляющие этой терапии — милосердие, помощь, сочувствие, поддержка. Если они и не помогут больным выздороветь, то обязательно помогут просто достойно жить среди нас.
Cправка «СБ»
В Беларуси зарегистрировано почти 11 тысяч ВИЧ–инфицированных. Большинство из них — молодые люди 15 — 29 лет.
92,8% осужденных, по данным социологов, отмечают важность проблемы ВИЧ/СПИДа. Мероприятия по профилактике ВИЧ–инфекции проводятся в 32 пенитенциарных учреждениях. Около 64,5 тысячи осужденных воспользовались профилактическими услугами.
