Пастернаку хочется прославиться. А Некляеву – выговориться. Они нашли друг друга – и если в фейсбуках написана правда… то давайте ее послушаем.
Итак, Некляев: «Кто-то ведь должен принести себя в жертву, свободу без этого не обретают». И мы о том же говорили с лета: оппозиция готовит кровь, жаждет ее. Ибо «не обретут без того, чтобы…» Надеюсь, уже и всему обществу понятно: поэты, нырнувшие с головой в политику, – они такие… им сильные ощущения нужны. А вот все никак, все больше неадекватные люди да уличные драки, нету сакральной жертвы, а душа томится.
Однако что десять лет назад, что сейчас – каждый хочет отвечать за что-то небольшое, даже маленькое. Чтобы отвечать меньше. В 2010 году, почти хвастается Некляев Пастернаку, «я не имел абсолютно никакого отношения к финансам: это было мое условие, поставленное перед людьми, которые занимались финансированием той президентской кампании».
И Пастернак Некляеву верит. У него ведь в семье тоже так: пока дети пишут на кухнях, обозревают интернет-помойки и хвалят «ушедших (за баблом) в стачку», папа-пенсионер «гуляет и снимает», интервью вот берет, книгу готовит. Разделение труда: одни за границей санкций требуют, другие телеграмы с инструкциями пишут, третьи себе в лед вмораживают, четвертые машины и здания жгут. Кого ни возьми, сразу начинается: я человек маленький, меня телеграм попутал, больше не буду, а я вообще вышел чаю попить и потанцевать. Сил нет, как хочется чаю – и полонез.
Десять лет назад поэт «не жадалi ведаць», на чьи деньги и кто приведет его, случись невозможное, к власти. Соответственно, не думал и о цене – ай, Беларусь заплатит, не родная мне, что ли. Не то же разве сейчас с женой блогера? Ей с лета все равно, кто платит, кто заказывает музыку, кто ее танцует, где ее поселят… А платить она вообще не собирается: 45 дней, мне бы лишь клювик смочить, и только вы меня и видели.
Два старика ходят по парку, неспешно беседуют о главном: «Ты видишь прогресс, десять лет прошло?» – «Для меня оказались совершенной неожиданностью те технологии, которые применили эти новые ребята». Он-то, Некляев, оказывается, и «на выборах 2015-го года «плошчу» готовил». Вот ведь неугомонный! Но «у нас не прошло бы, вот та причина, из-за которой с так называемой «титульной оппозицией» я расстался».
Так и того мало: Некляев ведь, оказывается, и в этом году успел рядом с Дылевским постоять: «Он опять спрашивает, как быть? У меня-то есть опыт движения колонн, я знаю, что люди начинают присоединяться по ходу, они стоят пока по тротуарам, по дворам. Давай, говорю, дойдем (от площади Ленина. – Прим. авт.) до площади Победы, там развернемся – и нас здесь станет в десять раз больше. А сам себе думаю: «И возьмем Дом правительства». Как в 2010-м. И как мечталось в 2015-м.
Ну, что Дылевский для «настоящих и невероятных» всего-то тряпичная кукла, дурилка картонная, – это он, полагаю, сейчас-то уже точно поймет. А что ж не срослось-то? «Рабочие решили не рисковать и ушли с площади».
Все же народ мудрее своих пиитов и горланов-главарей, кого ни возьми. Потому что сами творцы (и печатающие их пастернаки), похоже, совсем умом-то того… тронулись: «Я сам, когда был на Майдане, жил в палатке. Нас там было шестеро, из них двое с «калашами». И в соседних палатках было так же. И когда эти люди с автоматами пошли к резиденции Януковича…»
А, нет, не совсем, у кого-то из них ума все же хватило не написать про свой «калаш».
Но тренировки даром не пропали: «16-го августа (этого года. – Прим. авт.) город был наш. Я даже попытался завернуть людей от площади к тюрьме, может, подумал, удастся кого освободить, но за мной пошли сотни две, не больше». Обидно, да? «Для боевых действий нужен хоть бульдозер какой. Нужна группа вооруженных людей», – и, наверное, Статкевич. А уж Некляев у него рупором-то, горластым провокатором – что тогда был готов, что сейчас.
И снова Пастернак не спрашивает: может, это они с тобой в 2015-м расстались, безумный поэт? Нет. Им ведь, пастернакам и некляевым, собственная величина и желанное преклонение гораздо важнее и технологий, и людишек, и жертв, и крови.
И как ни включай пенсионную придурь, все они, творцы наши, понимают: «Любая политическая кампания – это технологии, – говорит Некляев о том, что происходит в стране сейчас. – Без этого не бывает. А если бывает, то ничего не получается».
«Каков твой прогноз?» – спрашивает один. «Очень печально, но по-другому в истории никогда и не было: власть окончательно переходила из рук в руки не в результате революций, переворотов, а в результате следующей за ними гражданской войны. Иначе не случалось».
И два старых стервятника расходятся по уютным домам. Ждать крови и мяса, вдохновения от пороховой гари и оваций обезумевшей толпы – только это еще может как-то взбодрить уставших от спокойной жизни стариков-разбойников.
А страна, а дети, а мы? Да грифам на…ть, они, если что, каркнут напоследок – и улетят. Ведь каждому есть куда.
Падальщики, я же говорю.
t.me/nakipelo_by
