Премьера фильма, снятого Генеральным продюсерским центром для телеканала «Культура-Россия», состоялась 2 апреля, спустя три дня после 150-летнего юбилея Сергея Дягилева.
Кадр из фильма «Дягилев и Стравинский. Поединок гениев»
— Во время эфира мы показали хорошие цифры, выше стандартных, — говорит генеральный продюсер фильма Александр Мышалов, — и это дает нам основания работать с каналом дальше.
И действительно, его рейтинг на filmix вполне приличный — 77 % (85 человек) за, 23 % (26 человек) против.
Мышалов называет фильм ярким примером белорусско-российской интеграции, и это действительно так.
Кадр из фильма «Дягилев и Стравинский. Поединок гениев»
Его автором является сценарист, редактор, арт-менеджер сценарист, редактор, арт-менеджер Белтелерадиокомпании Анжелика Новикова. Режиссер-постановщик Олег Сариго (он же, очевидно, выполнял и работу оператора) и режиссер Белтелерадиокомпании Алена Мартиновская также белорусы, жители нашей прекрасной столицы.
А блистательный исполнитель роли Стравинского — ведь события не просто рассказываются, но и разыгрываются на телеэкране, — лауреат международных конкурсов, директор Республиканской гимназии-колледжа при Белорусской государственной академии музыки» Александр Поляков.
Именно Александр Евгеньевич Поляков своей жизнью в кадре во многом определяет тон фильма и наше отношение к одному из двух его главных героев — величайшему композитору XX столетия, последнему в истории этой профессии, кого публика выносила на руках, — к Игорю Федоровичу Стравинскому.
Признаюсь честно, я не узнала Полякова на экране, хотя знакома с ним много лет. Хорошо помню его в те времена — а это 2008 год, — когда он был зачислен солистом Белорусской государственной филармонии и ездил с сольными фортепианными концертами не только по стране, но и по всему миру, включая Францию, Италию, Германию, Испанию, Австрию, Финляндию, КНР.
Пианист он действительно блестящий. В этом вы можете убедиться сами, посмотрев фильм, — там в его исполнении звучат отрывки из «Петрушки», виртуозной фортепианной аранжировки фрагментов из знаменитого балета. Стравинский писал эту невообразимо эффектную и чрезвычайно трудную пьесу для великого пианиста Артура Рубинштейна. А говорят, что и с его участием, хотя сам Стравинский был великолепный пианист.
Поляков играл ее на концертной эстраде с юности, а теперь повторил на экране. Похоже, как раз через «Петрушку» он вошел в образ Стравинского настолько, что слился с ним до неразличимости. Так что дело не в круглых очках, не в щегольских усиках и даже не в прическе на пробор, и можно лишь поздравить Александра Евгеньевича с удачным актерским дебютом.
Мелькнули на экране и наши выдающиеся балетные исполнители — народная артистка Беларуси Ирина Еромкина и заслуженный артист Беларуси Юрий Ковалев, — а также небольшой фрагмент из спектакля Большого театра Беларуси «Жар-птица». Это реставрация хореографии Михаила Фокина, осуществленная в 2014 году на белорусской сцене народным артистом России Андрисом Лиепой.
Ирина Еромкина, Анжелика Новикова, Юрий Ковалев. Юото Большого театра
Зрители молодого поколения уже, должно быть, и не помнят, что была у нас «Жар-птица» Елизарьева, поставленная маэстро в 1998 году.
Валентин Елизарьев. Фото из личного архива
И была у нас сенсационная, громкая, блестящая, перевернувшая мир нашего балета «Весна священная» Стравинского — Елизарьева. Валентин Николаевич поставил ее в 1986 году, затем во второй редакции в 1997-м.
Ирина Еромкина - Жар-птица в полете! Фото Большого театра Беларуси
Создатели фильма, говоря о «Весне священной», вспомнили только о том, что Стравинский вначале не хотел ее показывать Дягилеву, да еще о знаменитом скандале на ее премьере в Париже в 1913 году, который, возможно, был инспирирован самим Дягилевым ради сенсации и пиара.
Вскользь упоминалось и об архаике «Весны священной» — но именно вскользь, не углубляясь в подробности. А подробности заключаются в том, что этот тип архаики, эти песенные формы, этот обрядовый фольклор сохранялся в XX веке лишь в Беларуси. И в основном в Полесье, в тех местах, где родился дед композитора, один из первых белорусских агрономов, и его отец — раздворяненный шляхтич герба Сулима, великий русский бас Федор Игнатьевич Стравинский.
Федор Игнатьевич Стравинский родился в застенке Головинцы Речицкого уезда, в 18 километрах к юго-востоку от Гомеля и в 47 километрах от Старых Дятловичей, где в 1839 году родилась и жила выдающаяся собирательница белорусских народных песен Зинаида Радченко. Возможно, Федор Игнатьевич был знаком с нею, он был почти ее ровесник — на четыре года моложе — и почти наверняка увлекался народной песней.
Игорь Стравинский в юности. Архивное фото
Стравинский и Дягилев. Архивное фото
Косвенное доказательство тому — именно после знакомства с Федором Стравинским прославленный русский композитор Римский-Корсаков, впоследствии близкий и личный друг Федора Стравинского и учитель его сына Игоря, написал оперу «Снегурочка» со знаменитым финалом «Свет и сила бог Ярило» на размер одиннадцать четвертей.
Такие ассиметричные ритмы характерны для древнейших и самобытнейших пластов белорусского фольклора, но для обычного уха, воспитанного на Глинке и Чайковском, они дикость! Помню, как удивились лет 30 назад московские композиторы, когда я показала им эти ассиметричные ритмы в белорусском фольклоре. Они сказали: «Не может быть, это какая-то армянская или греческая музыка!» Их-то учили, что белорусский фольклор — это «Бульба», сочиненная кем-то для ансамбля Моисеева.
Стравинский и Римский-Корсаков. Архивное фото
Игорь Стравинский ездил ребенком на родину предков и, конечно же, слышал песни, и впитанное им во младенчестве оформилось в «Весне священной» — величайшем его произведении.
Мудрый Дягилев настоял, чтобы хореографом «Весны священной» был Нижинский, чувствовавший эту стихию.
Валентин Николаевич Елизарьев, присутствовавший на презентации фильма «Дягилев и Стравинский. Поединок гениев» в Большом театре Беларуси, резко против того, чтобы Дягилева и Стравинского одинаково называть гениями.
— Равнять эти фигуры, хотя они и неразрывны, как в этом фильме, невозможно, — говорит Елизарьев.
И в лице его боль, потому что он всю жизнь мечтал о композиторе. Пусть не масштаба Стравинского — таких наша эпоха почему-то не рождает, — но композиторе. Композитор в его глазах — высшее существо, полубог.
Скажем прямо то, чего обычно не говорят.
До Дягилева был Иван Александрович Всеволожский — русский театральный и музейный деятель, сценарист, художник, тайный советник, обер-гофмейстер, в 1881—1899 годах — директор императорских театров. Это он заказал Чайковскому сначала «Спящую красавицу», а потом и «Щелкунчика». И не просто заказал, но продумал в таких деталях, что получились бессмертные шедевры.
Это Всеволожский родил совершенно новый тип балетного спектакля, в котором именно композитор был главным, и именно Всеволожский поставил композитора на первое место в балетной афише. Это он взял никому не нужное «Лебединое озеро» и в 1895 году, уже после смерти Чайковского, сделал из него шедевр, придумав и озеро, и лебедей.
Это он в значительной степени создал если не самого Чайковского, то его всемирную славу.
И — пересоздал жанр балета. Потому-то в России балет был великим искусством и находился под патронатом царской семьи, а на Западе «балерины выступали в варьете после дрессированных собачек» (цитата из фильма), и Дягилев воспользовался этим преимуществом на полную катушку. Ведь — в отличие от Всеволожского — он был гением пиара и самопиара.
— Дягилев сделал себе мировое имя, не написав ни одной ноты. Это нужно уметь! И остаться в истории рядом со Стравинским! Рядом с гением! — изумляется Елизарьев.
Но фокус именно в том, что у Дягилева был Стравинский. Очень жаль, что наши композиторы не воспользовались тем великим шансом, который давал им Елизарьев, бренд Елизарьева, балет Елизарьева. У этого бренда громадное преимущество в сравнении с «Русскими сезонами» Дягилева — великий хореограф у руля. Но этим преимуществом надо уметь воспользоваться.
Прокофьев не сумел подчинить себя Дягилеву. Но потом понял свою ошибку, подчинил себя Эйзенштейну и через «Александра Невского» взлетел на небесные вершины.
Это я к чему? Да к тому, что фильм о Стравинском и Дягилеве оказался не просто интересным собранием фактов, а заставил думать. И это дорогого стоит.