Василий Соколовский
По итогам знаменитого Парада 24 июня 1945 года был снят документальный фильм, который показывали по всей стране и за ее пределами. Звонкий, с державной ноткой голос диктора Леонида Хмары представлял всех командующих фронтами. Они вели сводные полки своих воинов. И только во главе Второго и Первого Белорусского (построение шло с севера на юг) вместо командующих названы два генерал-полковника — Павел Батов и Василий Чуйков соответственно. Интрига разрешилась быстро. Командующие маршалы Константин Рокоссовский и Георгий Жуков появились на Красной площади, браво гарцуя на скакунах. Один полководец командовал Парадом, а другой принимал. Но здесь в фильм закралась ошибка. Сводные полки двух Белорусских фронтов возглавляли вовсе не прославленные командармы, а совсем другие люди. Заместители двух маршалов — Кузьма Трубников и Василий Соколовский. Думается, что исключительно в пропагандистских целях наверху решили представить фронты теми генералами, чьи имена чаще всего и вполне заслуженно появлялись в военных сводках. Так вот и получилось, что Василию Даниловичу Соколовскому пришлось пребывать как бы в тени чужой славы. Хотя и его судьбу незавидной не назовешь. По Красной площади молодцеватой походкой, чеканя шаг, вел своих однополчан боевой генерал. Белорус. Наш земляк.
Мечтал стать учителем
Все жизнеописания будущего маршала начинаются одинаково — родился в бедной белорусской крестьянской семье. Случилось это 21 июля 1897 года в деревне Козлинки Заблудовской волости Белостокского уезда. Самое пограничье белорусской этнической территории. Хотя Заблудов никак не отнесешь к заштатным городишкам. По крайней мере, для отечественной истории это место знаковое. Именно здесь в XVI веке работала знаменитая типография, созданная на средства Григория Ходкевича. А непосредственно ее основателями выступили первопечатники Иван Федоров и Петр Мстиславец. Кто знает, дух ли великих просветителей или же просто врожденная тяга к знаниям предопределила решение юного Василия Соколовского стать учителем. После окончания церковно-приходской школы он поступил на двухклассные учительские курсы. Но родителям было трудно управляться с хозяйством. По их просьбе он вернулся в родные места, пару лет учительствовал здесь. А потом все же наперекор родительской воле отправился поступать в учительскую семинарию в Невель. Тогда этот город входил в Витебскую губернию. А сами семинарии были явлением удивительным. Их создали по проекту одного из основателей современной педагогики Константина Ушинского. Эти учебные заведения становились настоящим центром, к которому тянулась тогдашняя интеллектуальная элита. В том же Невеле философ Михаил Бахтин организовал обширный кружок из своих единомышленников. Правда, случилось это уже в 1918 году, когда Соколовский уехал из города. Семинарии были еще привлекательны и тем, что детям из бедных семей, таким как молодой Василий, платили стипендии. При условии, что они проработают не менее четырех лет в начальной школе после окончания.По тем временам за плечами у будущего маршала было отличное образование. И много лет спустя все знавшие Соколовского отмечали не только его волю, пунктуальность и собранность, но также широчайшую эрудицию и склонность к анализу. Его относили к числу эталонных штабистов наряду с Борисом Шапошниковым и Алексеем Антоновым.
Добровольно и навсегда
Казалось, судьба будущего учителя — вот призвание молодого белостокского паренька. Ведь даже призыва в армию в годы Первой мировой благодаря учебе в семинарии ему удалось избежать. А вот революция 1917 года увлекла его и в корне переменила жизнь. Да разве только его? До того времени не проявлявший особого интереса к воинской службе, Соколовский в феврале 1918-го добровольно вступает в ряды Красной Армии. Почему? Дело в том, что еще в Невеле он стал членом местного марксистского кружка, который организовал солдат-большевик Урбан. Полиция быстро напала на след нелегалов, руководителя арестовали, а Соколовский оказался под следствием. И лишь Февральская революция спасла его от более серьезных последствий. Так что к Гражданской войне Василий Данилович подошел уже убежденным сторонником новой власти. Хотя в партию вступил только в 1931 году.После коротких курсов — фронт. Вскоре, в ноябре, он попал в число первого набора вновь созданной Военной академии РККА. Учеба запомнилась не только блестящими лекциями и рутинными занятиями, но и встречей с Лениным. Глава советского правительства приехал выступить перед слушателями. Об этом будущий маршал вспоминал всегда с особой гордостью. Учеба перемежалась с практикой — участием в боевых действиях. Там же, на фронте, он встретил и будущую супругу — Анну Петровну Баженову. А дальше было все, как в фильме «Офицеры». Куда муж, туда и офицерская жена.
Пошла обычная жизнь красного командира. Служба была в основном связана со штабной работой. Довелось послужить и в родной Беларуси. Василий Данилович благополучно избежал репрессий в конце тридцатых. Великую Отечественную он встретил уже генерал-лейтенантом. Заместителем начальника Генерального штаба, то есть самого Жукова. Отныне их судьбы окажутся крепко переплетены.
Несостоявшийся освободитель Беларуси
«Я, как командующий Западным фронтом, лично докладывал Верховному главнокомандующему, что условия местности в «Смоленских воротах» — этом лесисто-болотистом дефиле — не позволяют вести зимой широкие наступательные действия даже при наличии необходимых сил, и просил искать решения севернее или южнее «Смоленских ворот» — это выдержка из объяснительной командующего Западным фронтом генерала армии В.Д.Соколовского, написанной в апреле 1944 года. Тогда его войскам не удалось с ходу освободить Витебск и Оршу и прорваться в Восточную и Центральную Белоруссию. И разборки были крутые…
К тому времени Соколовский был уже прославленным военачальником. Будучи начальником штаба Западного фронта, прошел весь тяжелый путь 1941 года. Вместе с Жуковым он разрабатывал план обороны Москвы, а потом и контрнаступления. С февраля 1943-го стал командующим фронтом. Его войска особенно отличились в Курской битве, освобождали Орел. Но бои в Беларуси оказались на редкость ожесточенными. Немцы их прозвали «сражением за автобан» — ту самую главную дорогу, которая связывает Минск с Москвой. Историки до сих пор спорят, почему Оршанская и Витебская операции окончились неудачей. Потери были очень большие. Но Сталин считал, что у каждой неудачи есть имя и фамилия. И на Западный фронт отправилась комиссия ГКО во главе с Маленковым. Это в отношениях с коллегами по Политбюро Георгий Максимилианович слыл мягким и покладистым, даже инертным. Не зря Берия прозвал его Маланьей. А вот с подчиненными он проявлял предельную жесткость. За время войны Сталин не раз сурово расправлялся с командующими фронтами. Могли разжаловать, арестовать и даже расстрелять. По тем временам с Соколовским обошлись на редкость мягко. Его немного понизили в должности. Отправили на Первый Украинский фронт начальником штаба. Вскоре туда же прибыл и новый командующий Иван Конев. Вместе они составили отличный тандем. И здесь в привычной роли начштаба Соколовский проявил свои лучшие качества. В его активе — детальная разработка Львовско-Сандомирской операции, освобождение Силезии, беспрецедентная по размаху Висло-Одерская операция. Сталин ценил одного из лучших своих штабистов. По три ордена Суворова и Кутузова I степени — редкий набор даже для командующего фронтом. Но та белорусская неудача занозой сидела в сердце у полководца. Он не любил об этом вспоминать.
Во время Парада Победы на Красной площади, 24 июня 1945 годаВ поверженном Берлине
И снова вернемся к теме кино о войне. Сразу в двух фильмах выведена одна и та же сцена. Это «Падение Берлина» Михаила Чиаурели и «Освобождение» Юрия Озерова. Генерал Кребс прибывает в расположение советских войск, чтобы сообщить о самоубийстве Гитлера и предложить переговоры. За столом сидят два генерала: Соколовский, начальник штаба Первого Белорусского фронта, и Чуйков, командующий 8-й гвардейской армией. Соколовский тут же позвонил в Ставку, доложил важную новость. Сталин на смерть фюрера отреагировал так: «Как гангстер, как проигравшийся игрок, скрылся от суда народов». Именно Соколовский ответил немецким представителям: «Только полная и безоговорочная капитуляция». Вместе с маршалом Жуковым он же принимал и капитуляцию Германии от фельдмаршала Кейтеля в Карлсхорсте 8 мая 1945 года.Известно, что при штурме Берлина существовало определенное соперничество двух командующих — Жукова и Конева. Буквально перед самой операцией, 15 апреля, Сталин подбросил на Первый Белорусский козырную карту. Заместителем командующего фронтом назначили именно Соколовского. При штурме Берлина генерал находился непосредственно в войсках. Он оказывался на самых напряженных участках фронта. Сначала был на командном пункте 5-й ударной армии, затем переехал в расположение 2-й гвардейской. По поручению Жукова непосредственно руководил боями в самом городе. Соколовский не раз оказывался под огнем противника. В ходе одного из боев снаряд разорвался совсем рядом и Василий Данилович получил контузию. Это не было гусарством или бравадой. Бои шли такой плотности, что требовали присутствия на месте, быстрой и четкой координации войск — ведь на небольшом пространстве действовали дивизии, корпуса. Обстановка менялась очень быстро. Сразу после завершения войны последовала и награда. 29 мая генерал армии Соколовский получил звание Героя Советского Союза. И вскоре отправился на легендарный Парад Победы.
Первый маршал холодной войны
Неудача в Беларуси не позволила Василию Даниловичу получить маршальское звание в годы Великой Отечественной войны. Это произошло в июне 1946 года. Через три месяца после назначения на новую должность. Соколовский сменил Жукова на посту Главнокомандующего Группой советских оккупационных войск в Германии. Это делало его фактическим хозяином всей Восточной Германии. При этом, по воспоминаниям очевидцев, жил он довольно скромно. Быт организовывали супруга и неизменный порученец — полковник Вильямидов.В ту пору военачальнику приходилось заниматься не столько делами армейскими, сколько политическими и хозяйственными. Германская Демократическая Республика еще не была создана. Снабжение населения продуктами, поддержание порядка, преодоление хозяйственной разрухи, борьба с наследием гитлеровского режима — вот далеко не полный перечень забот Главнокомандующего. И Соколовский справлялся со своей миссией вполне успешно. «Русские генералы, стоящие во главе военной администрации, — делился своими мыслями с журналистами английский депутат-лейборист Зиллиакус, — произвели на меня такое впечатление. Это люди полностью компетентные в своей области, они всемерно помогают немецкому народу в восстановлении экономики и гордятся успехами, достигнутыми под их руководством».
Ко всем хлопотам добавились еще и геополитические проблемы. Почти одновременно с назначением Соколовского бывший союзник Уинстон Черчилль произнес свою Фултонскую речь, которая стала Рубиконом холодной войны. А эпицентром противостояния на долгие годы оказался Берлин. Столица Германии была разделена союзниками на четыре зоны оккупации. Английский, американский и французский секторы были отделены от Западной Германии территориально. Связь поддерживалась через воздушный коридор. Отношения бывших союзников быстро портились. Американцы приняли Доктрину Трумэна, означавшую системную конфронтацию с СССР на всех направлениях. Советская сторона выступала за создание единой Германии, чему активно противились и в Вашингтоне, и в Лондоне, и в Париже. Политические решения в западных зонах оккупации принимались без уведомления советских партнеров. Так, в июне 1948 года там была введена новая марка. В ответ СССР начал фактическую транспортную блокаду Западного Берлина. Москва была готова к компромиссу и уступкам. Именно такие инструкции получал Соколовский.
Ситуация быстро накалялась. На Западе широко разрекламирован воздушный мост, связавший Западный Берлин с англо-американо-французскими зонами и так называемые изюмные бомбардировки. Но куда меньше известно об усилиях советской администрации по предотвращению голода в городе. По личному распоряжению Соколовского был уменьшен вывоз металлолома и промышленной продукции, чтобы разгрузить порты и железную дорогу для поставок зерна из СССР в Берлин. И это в то время, когда Советский Союз сам страдал от недостатка продовольствия. В Берлине было развернуто 2800 продмагов, в том числе на границе с западными секторами. Их жители могли получать продовольствие вполне свободно. С 1 сентября 1948 года детям Западного Берлина бесплатно выдавалось молоко. На Западе это называли «блефом» и «пропагандистскими маневрами». Но, как говорится, с фактами не поспоришь. Только за август — октябрь 1948 года по линии советской администрации в Западный Берлин было поставлено 383 тысячи тонн продовольствия.
В.Соколовский (сидит крайний справа) при принятии Г.Жуковым акта капитуляции ГерманииБлагодаря собранности и выдержке маршала Соколовского удалось предотвратить открытое столкновение бывших союзников. Роль нашего земляка особенно возрастает, если учесть, кто ему противостоял с другой стороны. А там командовал настоящий ястреб — генерал Люсиус Клей. Этот человек, в годы войны находившийся на второстепенных должностях и занимавшийся наведением порядка в тылу, требовал унять «русского медведя». Поднимал настоящую бучу при любом намеке на мирную инициативу. И все же кризис на время удалось разрешить. За исполнение своих обязанностей Василий Данилович был награжден двумя орденами Ленина, многочисленными наградами ГДР.
Из Берлина он уехал триумфатором, на повышение. С марта 1949 года белорус Соколовский являлся первым заместителем министра вооруженных сил СССР, а с 1950-го по 1960-й — начальником Генерального штаба. Завидная и вполне заслуженная карьера для парня из крестьянской семьи, который мечтал стать учителем. Из жизни маршал ушел почти в День Победы. 10 мая 1968 года. Урна с его прахом находится в Кремлевской стене, рядом с останками другого знаменитого полководца — Константина Рокоссовского.
На смерть Жукова Иосиф Бродский написал гениальное стихотворение. Заканчивается оно такими словами:
Маршал! Поглотит алчная Лета
Эти слова и твои прохоря.
Все же прими их — жалкая лепта
Родину спасшему, вслух говоря.
Они на удивление подходят и к судьбе Василия Даниловича Соколовского. Это тот самый случай, когда дела значат куда больше самых поучительных слов.
