Певец Олег Семенов считает, что в его творчестве настал золотой период
Помню многие песни своего детства. В семидесятые телевидение не сильно баловало зрителя эстрадными концертами, но полюбившиеся песни, услышанные всего несколько раз, на долгие годы западали в душу. Сегодня одну и ту же композицию за короткий срок по разным телеканалам можно услышать невероятное количество раз, но душу не обманешь количеством… Характерный пример тому — творчество Олега Семенова, одного из самых ярких, интересных белорусских певцов, который никогда не стремился поспевать за модой. Он поет то, что ему нравится, с иронией относясь к понятию «формат», когда речь заходит о музыке.
— Читая интервью исполнителей среднего поколения, уж не говоря о тех, кому сегодня пятьдесят и даже шестьдесят, порой недоумеваешь: не только те, кто поет рок, но и те, для кого родная стихия на сцене — популярная песня, любят рассказывать, как в детстве или юности слушали и восхищались «Beatles», при этом ни словом не обмолвливаются о народной песне…
— Неважно, кто что слушал в детстве. Я не слушал «Beatles», услышал их потом. А вообще, когда человек говорит, что не любит свое, родное, а любит только западное, это не что иное, как проявление его провинциальности. Другое дело, что, несмотря на огромную роль той же народной песни в духовном формировании любого исполнителя, он должен и в музыкальном плане разносторонне развиваться…
— Но при этом выбрать для себя в качестве ориентира в профессии что-то одно…
— В молодости, может, и необязательно… Но, становясь старше, мудрее, человек должен жить в глубину, не размениваясь по мелочам, не гонясь за модой. У человека должен быть в кармане билет на определенный поезд, он должен знать, куда едет и с какой целью.
— Какая цель была у тебя, когда в конце восьмидесятых создавал группу «Чистый голос»?
— Дело в том, что по образованию я хоровой дирижер, и едва ли не самая большая моя мечта была, когда заканчивал консерваторию, создать большой мужской хор. Но, к сожалению, ее оказалось сложно воплотить в жизнь, прежде всего по финансовым причинам. Из-за чего, кстати, этот пласт культуры у нас в должной мере до сих пор не востребован. Так что создание вокального ансамбля «Чистый голос» — это, наверное, в определенном смысле, частичная реализация моей заветной мечты.
— «Чистый голос» появился, когда на эстраде понятия «профессиональная музыка» и «профессиональное пение» все больше утрачивали свою актуальность. Причем пением, как правило, под фонограмму, деньги зарабатывать стало намного проще. Главное — попасть в струю, петь то, что требует публика. Ни разу не возникало желания свернуть на этот, более легкий, путь зарабатывания денег?
— Видишь ли, воспитывался на другой музыке и мыслил другими музыкальными категориями. Эстрадная музыка для меня была чем-то вроде фона… То есть, конечно, нравились какие-то песни, но я еще не все, что хотел, высказал в хоровой музыке.
— Но за последние десять-пятнадцать лет на эстраде мало что изменилось, если говорить о качестве музыки, о профессионализме исполнителей. С другой стороны, когда тебе сорок пять, выходить на сцену с песенками без смысла уже как-то несолидно, поскольку и зритель в зале, как правило, тоже, скажем так, более взрослый, с большими запросами. Ты можешь сказать, что сегодня у тебя как артиста, который пытается донести до людей настоящее песенное искусство, в этом смысле — золотой период?
— Да, и утверждать так мне дают право мой жизненный опыт, образование и, слава Богу, пока еще и голос. И то, что я сам пережил, передумал, перестрадал, я выношу на суд зрителей. И, конечно, приятно, когда люди подходят после концерта и говорят: вот эта песня, которую вы сегодня исполняли, про меня. Я уже имею право говорить на равных и с людьми старшего возраста, и с теми, кто моложе меня.
— Кстати, ты помнишь свой первый выход на сцену?
— Первый выход на сцену состоялся в сельском клубе, когда мне было семь лет. Я учился в первом классе и участвовал в концерте, посвященном Дню Победы, играл на баяне знаменитый «Синий платочек». Никогда не забуду это состояние эйфории, радости от того, что все меня внимательно слушают, а я делаю то, что не каждый сможет. Первое выступление оказалось настолько удачным, что потом я стал постоянным участником школьных концертов, где не только играл, но и пел. А репертуар мой состоял из известных в 70-е годы шлягеров.
— А на что потратил первый гонорар?
— Свой первый гонорар за выступление я получил, уже будучи студентом консерватории, и потратил его, что естественно для музыканта, на гитару.
— Многое из того, что тогда звучало на эстраде и было популярным, сегодня тоже ведь вызывает не только ностальгическую, но и ироническую улыбку. А у молодежи — так и вообще недоумение, похожее на то, что вызывают у нас некоторые современные молодежные хиты...
— Духовные, культурные ценности человечества формируются на протяжении столетий. И никакие «Сливки» или «ВИА ГРА» их не перечеркнут. Хорошие песни ведут к свету, дают человеку силы. И наверняка есть песни, которые ведут от света к темным инстинктам. Но такое «искусство» обречено на недолговечность.
— То есть ты не допускаешь мысли, что песни в исполнении «ВИА ГРЫ» могут стать такой же классикой, как и «Подмосковные вечера»?
— «Подмосковные вечера» поют во всем мире. И Бернес оставался узнаваемым и востребованным и в молодом, и в пожилом возрасте, не подстраиваясь под новые музыкальные направления. Ничего не надо отвергать, пусть существуют все направления, но мне, честно говоря, смешно, когда, к примеру, три паренька из белорусского провинциального городка поют рэп, изображая из себя темнокожих жителей американских городских окраин. Когда-то «Песняры» поехали в Америку и поставили ее на уши белорусской народной песней и своим профессионализмом. Через них американцы узнавали другой народ. И «Песняров» никто не заменит, как никто не заменит «Beatles». Но уйдет со сцены Шакира, которая для некоторых наших молодых музыкантов является кумиром, и ее место тут же займет другая исполнительница.
— Попса сегодня — это уже этакий своеобразный музыкальный жанр?
— Слово «попса» стало уже ругательным, но ведь популярный эстрадный жанр действительно существует. В нем есть и совершенно безликие, даже глупые примеры и глубокие мелодичные песни, которые можно назвать вершинами художественного творчества. Их нельзя сравнивать —это как танец в классическом балете и танец с шестом в ночном клубе, но востребовано и то, и другое.
— Нередко от молодых исполнителей приходится слышать, что они бы и не прочь записывать больше ярких песен, но не хватает интересных авторов, которые бы писали такие, в том числе белорусскоязычные, песни.
— Я надеюсь, что появятся самобытные композиторы, поэты-песенники, потому что земля белорусская щедра на таланты. Я преподаю на эстрадном отделении в Минском государственном колледже искусств, и меня периодически приглашают в качестве члена жюри на конкурсы — в Дзержинск, Борисов, Молодечно… Я прослушиваю порой по шестьдесят человек. И среди них много талантливых, которые исполняют прекрасные белорусские песни, на белорусском языке. И это естественно. Ведь как можно жить на этой земле, любить эти леса, озера и не любить белорусскую песню?! Ей наполнена сама природа. И какая-то другая музыка в душу не придет — придет в ночной клуб, в Интернет, на FM-станции. Но не в душу.
— Ты лауреат премии «За духовное возрождение». Какова сегодня роль песни в духовном возрождении нашего народа?
— Во все времена песня имела колоссальное влияние на людей, воспевала вечные ценности: доброту, красоту, верность, милосердие. Я считаю, что это будет актуально всегда, потому что человек по своей природе стремится к свету, к созиданию. Другое дело, что сейчас несколько сместились акценты, песню многие трактуют как развлекательный жанр, поэтому и появилось огромное количество фоновой музыки, ни к чему не обязывающей, ничего не выражающей, которая просто заполняет тишину и почему-то считается модной. Конечно, она тоже имеет право на жизнь, но не нужно ее представлять как некое явление. Она как приходит, так же незаметно и уходит, а настоящая песня остается.
