В 1948 году был арестован комендант “Ближней дачи” Федосеев. Под пытками он дал показания о том, что Власик хотел отравить Сталина. В мае 1952-го началась глубокая проверка финансово-хозяйственной деятельности управления охраны. Все выпитое, съеденное и растранжиренное “повесили” на Власика и его заместителя Лынько. Доложили Сталину. Лынько арестовали, а Власика отправили на Урал, в город Асбест, на должность замначальника Баженовского исправительно-трудового лагеря МВД СССР.
16 декабря 1952 года его вызвали в Москву и арестовали по “делу врачей”, обвинив в том, что покрывал “вражеские действия” профессоров Егорова, Вовси и Виноградова. “Дело врачей” было прекращено после смерти Сталина и все арестованные выпущены на свободу — все, кроме Власика. По амнистии от 27 марта 1953 года десять лет ссылки Власику сократили наполовину. До 17 мая 1956 года он находится под стражей, в “отдаленной местности СССР” — в Красноярске. В порядке помилования в мае 1956-го освобожден из-под стражи и от дальнейшего отбытия наказания.
Его квартиру на улице Горького (в доме, где находится Концертный зал имени Чайковского) превратили в коммуналку. Все имущество вывезли еще в ходе следствия. 18 июня 1967 года Николай Власик умер от рака легких, так ничего и не добившись.
И биография генерала, и история его службы сегодня хорошо известны. Более того, как раз в эти дни демонстрируется биoгpaфичecкий cepиaл “Bлacик. Teнь Cтaлинa”. Но если служебная сторона этой фигуры более или менее доподлинно ясна, то многочисленные житейские нюансы остаются порой во всех смыслах за кадром. В Слонимском краеведческом музее имени Иосифа Стабровского сегодня хранится немало исторических вещей, связанных с жизнью и службой вельможного земляка. Фотографии, наручные часы, стакан с подстаканником, портсигар, ручка, депутатский билет. Особенно ценные экспонаты — уникальная шкатулка с изображением семьи Власик и сувенирный рог, который подарил генералу Василий Сталин. Но главный хранитель фондов музея Наталья Руднева поведала “НГ” и о том, что не отражено в экспозиции:
— Власик дважды приезжал в родные Бобыничи. После войны — в 1948 году и еще раз — в шестидесятые. Хотел проведать родных. И оставил после себя добрую память. Односельчане потом долго вспоминали: на улице стояли широко накрытые столы, деревня гуляла всю неделю. Угощались все земляки. Приходившие позже к нам в музей участники той встречи, родственники и знакомые генерала очень тепло отзывались о нем. Рассказывали о его доброте: приехал к землякам с подарками, специально привез им из Германии трофейную корову особой породы, дающую высокие надои молока.
Фотограф эпохи
Во время ареста Николая Власика при обыске на работе, в квартире и на даче в поселке Томилино были изъяты многочисленные записи и около трех тысяч фотографий и негативов. Дело в том, что генерал был заядлым фотографом, причем множество его снимков даже попадало в газеты. Уникальные и зачастую неофициальные, они беспристрастно донесли детали той эпохи до наших дней.
С той коровой, кстати, было связано целое расследование. После попадания в опалу генерала обвинили в присвоении чужого имущества. Обвинители напирали в том числе на то, что Власик вывез из Германии двух коров, лошадь и быка. Сам генерал парировал просто: в 1941 году его деревню Бобыничи захватили немцы. Дом, в котором жила сестра, сожгли, полдеревни расстреляли, старшую дочь угнали на работы в Германию, корову и лошадь забрали. Сестра с мужем ушли в партизаны, а после освобождения республики вернулись в родную деревню, от которой мало что осталось. Вот он и решил привезти скотину из Германии — для близких и односельчан.
Тех чванства и самодурства, которыми Николай Власик печально прославился в ходе своей службы рядом с вождем, на родине не было и в помине. Наталья Руднева исходит из воспоминаний очевидцев:
— Ничего подобного земляки не заметили, хотя о характере его службы, естественно, осведомлен был каждый. Сельчане видели совершенно иное: очень воспитанного человека, выходца из простой крестьянской семьи, в которой было шестеро детей. Кстати, приемная дочь генерала — его родная племянница, своих детей у Власика не было. Столь теплая и радушная встреча с односельчанами тем удивительнее, что с 1915 года — момента ухода на фронт — Власик вообще не появлялся в родных местах. Мне кажется, этот факт все же характеризует нашего земляка не с худшей стороны.
Власик охранял и Сталина, и его сына.
Стоит отметить, что в 2000 году Верховный суд России снял все обвинения с Николая Власика. Он был реабилитирован посмертно, восстановлен в звании, награды возвращены семье. Впрочем, последние, как оказалось, ненадолго. Какой-то негодяй на волне реабилитации генерала заявился к Надежде Николаевне — его приемной дочери — под видом юриста и похитил 16 орденов и медалей, а также золотые генеральские часы. Тем ценнее чудом уцелевший власиковский орден Красного Знамени, хранящийся сегодня в Слонимском краеведческом музее.
Конечно, было бы в корне неверно превращать начальника охраны Сталина в “белую и пушистую” фигуру. Одно дело — встреча с земляками и воспоминания о детских годах. И совсем другое — охрана жизни того, кто чужие жизни и в грош не ставил. Но нельзя все же не отметить удивительный парадокс истории. Став под занавес своей карьеры жертвой Сталина, Власик после смерти вождя оказался объектом бесчисленных нападок борцов со сталинизмом. Даже бежавшая из Советского Союза дочь Сталина Светлана Аллилуева прошлась по генералу, хотя именно ему в свое время довелось стать практически нянькой для детей вождя. “Будучи невероятно малограмотным, грубым, глупым, но вельможным, дошел в последние годы до того, что диктовал некоторым деятелям искусства “вкусы товарища Сталина”, так как полагал, что он их хорошо знает и понимает, — писала Аллилуева о Власике. — Наглости его не было предела”.
Правда, совершенно иначе характеризовал генерала приемный сын Сталина Артем Сергеев: “Основной его обязанностью было обеспечение безопасности Сталина. Труд этот был нечеловеческий. Всегда ответственность головой, всегда жизнь на острие. Что у Власика вообще была за работа? Это была работа день и ночь, не было 6—8-часового рабочего дня. У него вся жизнь была работа, и он жил около Сталина”.
Сам Власик уже по окончании своей карьеры, закончившейся пятью годами ссылки в Красноярске, писал в мемуарах: “Легко обвинить человека во всех смертных грехах, когда он мертв и не может ни оправдаться, ни защититься. Почему же при жизни никто не решился указать ему на его ошибки? Что же мешало? Страх? Или не было этих ошибок, на которые надо было указывать? Уж на что был грозен царь Иван IV, а находились люди, которым дорога была родина, которые, не боясь смерти, указывали ему на его ошибки. Или перевелись смелые люди?”
Лукавил ли Власик, сказать сложно. Но однозначно можно заключить, что сам этот белорус был человеком бесстрашным. Он доблестно сражался на полях Первой мировой войны, получив за это высшую награду империи — Георгиевский крест. Очевидцы говорят, что достойно держался генерал и в 1952—1953 годах в московской тюрьме, невзирая на многомесячные изнуряющие допросы. “Я действительно сожительствовал со многими женщинами, распивал спиртное с ними и художником Стенбергом (главным оформителем Красной площади. — Авт.). Но все это происходило за счет моего личного здоровья и в свободное от службы время”, — твердил Власик. И напрочь опровергал обвинения в заговоре и шпионаже.
Причем отличался он силой не только духа, но и тела. Не так давно один из московских историков опубликовал воспоминания о разговоре с чекистом, встретившим в годы своей “оперативной” молодости генерал-лейтенанта Власика в штатском на московской улице. Заметив, что подле генерала крутится некий подозрительный тип, явно карманник, молодой оперативник устремился к начальнику. Но не успел. Вор запустил руку в карман Власика, а тот вдруг накрыл этот карман своей мощной пятерней. И сжал его, с хрустом ломая вору пальцы. С таким же хрустом позже система сломала и самого генерала. Неоднозначную, противоречивую личность. И тем не менее уроженца нашей земли, ставшего не только тенью Сталина, но и свидетелем множества знаковых событий ХХ века.
Фотографии: sevstory.ru
