Бегомль. Война. Осада и болота

Сейчас, когда прошло почти 72 года с начала Великой Отечественной войны и ветеранов той кровавой бойни...

Сейчас, когда прошло почти 72 года с начала Великой Отечественной войны и ветеранов той кровавой бойни осталось совсем немного, в прессе, как печатной так и электронной, которая любит именовать себя «демократической» и «свободной», все чаще возникают странные публикации. В них ставится под сомнение борьба партизан и подпольщиков против нацистов и их прихлебателей. Доходит до того, что утверждают: мол, вообще не существовало никаких народных мстителей, не было отрядов и бригад, а в лесах «отсиживались» одни дезертиры–красноармейцы да убежавшие из деревень крестьяне, провинившиеся перед новой немецкой властью. Спорить и доказывать фальсификаторам истории очевидное — дело бесполезное. Они не хотят видеть и слышать факты, не верят даже цифрам, которые приводят исследователи, ссылаясь на немецкие документы.


Я не видел войны, но мне приходилось читать военные письма как солдат и офицеров Красной Армии, так и военнослужащих вермахта, тех самых, которые воевали с «несуществующими» партизанами... Несложно представить, как те письма писались.


...Зимний вечер. Синий снег. Сосульки свисают с крыш, как бахрома. Из труб идет дым. В жарко натопленной хате за столом сидит немецкий солдат, китель на спинке венского стула, и пишет письмо жене в маленький городок. Завтра утром он отдаст это письмо почтальону и оно полетит к Гретхен... А пока Вольф (можно подставить любое имя) быстро водит пером. В первых строках сообщает, что пока жив и здоров, желает этого же милой женушке и детям, двум мальчишкам и дочке. Поздравляет с приближающимися праздниками. Ему не очень повезло, ведь он служит в гарнизоне, в маленьком населенном пункте среди лесов и полей. До линии фронта, где рвутся снаряды, где свистят пули и приходится мерзнуть в окопах, — далеко. Но и здесь несладко. Партизаны не дают покоя. Вольф перечисляет, скольких сослуживцев успел потерять за время службы в гарнизоне, стоящем в населенном пункте под названием Бегомль. Надеется, что с друзьями спокойно встретит праздники, что будут слушать патефон, немного выпьют шнапса, а потом пойдут спать. А чтобы жена не волновалась, посылает ей свою фотографию. Стоит на заснеженной улице у колодца, умывается, сыт, здоров, а партизан и мороза он не боится...


Солдат вермахта письмо допишет, поставит дату 19 декабря 1942 года, фото в конверт вложит, адрес выведет. Только отправить не успеет. Ночью начнется бой. Будут свистеть пули, взрываться снаряды, гореть дома. Будут захлебываться пулеметы.


Партизаны выбьют фашистов из Бегомля, заставят отступить разгромленный вражеский гарнизон.


***


Вот как о тех событиях вспоминал бывший заместитель командира Борисовско–Бегомльского партизанского соединения Константин Ильич Доморад.


Наибольшую боевую активность по восстановлению контроля над шоссейными коммуникациями и разгрому вражеских гарнизонов проявила партизанская бригада «Железняк», насчитывавшая к ноябрю 1942 года более 400 партизан. Командование бригады — командир И.Ф.Титков, комиссар С.С.Манкович, начальник штаба Л.П.Бирюков — тщательно подготовило и провело боевую операцию по захвату районного центра Бегомль. Ее конечной целью были полное изгнание оккупантов из Бегомльского района и создание советского партизанского района в тылу врага.


Начиная с 28 ноября отряды бригады блокировали гарнизоны охраны двух мостов на автомобильной дороге Минск — Витебск: Кальницкого (через реку Березина) и Бузянского (через реку Бузянка). Связь и сообщение этих гарнизонов с гарнизонами Бегомля и Лепеля были прекращены. Ежедневно партизаны обстреливали мосты в разных направлениях. На подступах к ним создали минные поля.


Лишившись продовольствия и не выдержав огневых налетов партизан, охрана мостов под покровом ночи 11 декабря покинула укрепления и с боем отступила по льду Березины в сторону гитлеровского гарнизона в Докшицах. На рассвете 12 декабря партизанский отряд, которым командовали младший лейтенант М.Л.Афанасьев, комиссар политрук Г.В.Шараев, начальник штаба С.М.Табачников, занял мосты, сжег все строения и взорвал сваи. В результате стратегически важная шоссейная магистраль Минск — Витебск на участке Бегомль — Лепель была выведена из строя. Это заставило фашистское командование прокладывать в обход партизанского района узкоколейку от железнодорожной станции Парафьяново до Лепеля, чтобы хоть частично осуществлять военное обеспечение частей 3–й немецкой танковой армии.


Важным звеном Бегомльской операции был и девятидневный санный рейд, проведенный 5 — 14 декабря. Партизаны прошли 110 километров. Они были одеты в белые маскировочные халаты с капюшонами, пошитые местным населением. В некоторых деревнях их принимали за десантников. Партизаны дважды смогли перерезать все дороги, ведущие к Бегомлю, уничтожили мосты и линии связи, разгромили на своем пути волостные управы. Боевая активность «десантников» напугала и деморализовала личный состав вражеского гарнизона в Бегомле.


17 декабря начался заключительный этап операции. Бригада дважды атаковала засевшего в Бегомле противника, овладела частью населенного пункта, уничтожила некоторые предприятия, захватила склады и смогла вывезти все запасы продуктов немецкого гарнизона. Окончательно выбить противника с укрепленных объектов не удавалось, и партизанам пришлось отступить.


Вечером 19 декабря на помощь окруженному гарнизону из Минска на автомобилях в Бегомль прибыл 102–й полицейский батальон. Подкрепление застало солдат полностью деморализованными, к тому же без запасов продовольствия. Выслушав доклад, в котором окруженные нацисты явно преувеличивали силы напавших на них «десантников», и убедившись, что партизаны сконцентрированы вокруг Бегомля, командир батальона отдал приказ покинуть населенный пункт. Вечером 20 декабря полицейский батальон и остатки гарнизона с боями отступили на Докшицы.


Командование бригады «Железняк» незамедлительно разместило в Бегомле комендатуру и штаб. На следующий день прошел митинг, посвященный освобождению районного центра.


Таким образом, до конца 1942 года весь Бегомльский район был очищен от фашистских оккупантов и стал одним из первых в Белоруссии советским районом в тылу врага. С освобождением Бегомля была создана большая Борисовско–Бегомльская партизанская зона, а городской поселок Бегомль стал ее центром, партизанской «столицей». На территории района до освобождения Красной Армией всей Белоруссии врагам не удалось восстановить работу ни одного из разгромленных партизанами гарнизонов.


***


Немцам оставалось лишь проводить в партизанской зоне, сняв с фронта большие силы, карательные операции, во время которых вместе с партизанами уничтожались мирные жители.


У меня есть стихотворение. Его автор родился 18 апреля 1941 года, назвали мальчика Владимиром. Он сын Героя Советского Союза, секретаря Бегомльского райкома партии, комиссара партизанской бригады «Железняк» Степана Степановича Манковича. Ужас войны ребенок пронес через всю свою жизнь.


Война. Блокада и болота...

И люди в страшной круговерти

Вопящих ртов, хрипящих глоток.

Они спасаются от смерти.

— Ой, мама, мамочка моя!

Заплакал мир по–детски тонко.

А может, брат, а, может, я,

А может, старшая сестренка.

Мы, сопляки, страшились их,

А ты родная, не могла.

Меня и брата, нас двоих

Нести, уже изнемогая.

Он — Человек. Не убежал.

Дал отдышаться терпеливо.

Он нас и маму поддержал.

Узнал, промолвил торопливо.

— Да! Комиссара ты жена!

Таким как вы и нам, евреям,

У Гитлера одна цена,

Давай ребенка, поскорее!

Не ждал ответа. Каждый миг

Был на счету. Схватил кого–то

И устремился напрямик

Через проклятое болото.

— Кого он нес? Не в этом суть.

Жизнь уложилась в свои сроки!

Мы продолжаем этот путь.

Ему я посвящаю строки.


Это — реальная история. О ней нам рассказала сестра Владимира, жительница Молодечно, Нина Степановна Манкович-Сычева. Обычно белорусы спасали в годы оккупации еврейских детей, но были и такие истории... Кто тот партизан–еврей, спасший от неминуемой смерти перепуганного ребенка? Ни имени его, ни фамилии история не сохранила.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter