Так можно назвать «Восточное партнерство» — многообещающий проект ЕС и шести стран-участниц, который пока так и не принес Беларуси ощутимых результатов.
«ВОСТОЧНОЕ партнерство» — каким перспективным и заманчивым выглядел этот проект между ЕС и его странами-соседками поначалу. Но посмотрим: за эти два с лишним года, прошедшие с момента старта, инициативы некоторых государств, в том числе и Беларуси, нашли в Европе понимание и поддержку? Сегодня очевидно, что нет. Более того, как стало известно в последние дни, ЕВРОНЕСТ (а это парламентская ассамблея «Восточного партнерства») примется за работу без Синеокой. Что это, как не последовательное продолжение санкций в отношении нашей страны? А ведь смысл работы парламентариев как раз и состоит в том, чтобы нации сближать, а не разобщать. И вот самая последняя новость — саммит программы ЕС «Восточное партнерство», который намечалось провести 27 мая в Будапеште, пройдет в Польше и почему-то уже в сентябре или октябре. Из каких соображений вдруг решили перенести высокое собрание, которое не собиралось с мая 2009-го (что само по себе как минимум странно), толком не объясняется. Хотя можно предположить, что здесь опять же скрываются всем понятные политические мотивы.
А ведь цели дружественного сближения изначально объявлялись больше прагматические — вовлечение экономик стран — участниц партнерства в рынок Евросоюза, присоединение к единой системе коллективной безопасности и общей энергетической сети. И, само собой, постепенная отмена виз. Но декларировать — это одно. Когда же нужно было переходить к практике, почему-то дело так и не двигалось, а если и «шел процесс», то как-то уж непостижимо медленно.
Вот что рассказал телеканалу ОНТ Дмитрий Ярмолюк, начальник отдела Европейской интеграции Министерства иностранных дел Беларуси: «ЕС на словах осознавал и признавал важность взаимодействия с нашей страной в таких отраслях, как модернизация границ, реализация определенных инвестпроектов, в том числе в энергетической сфере. Но дальше слов дело не шло. При том, что Беларусь была здесь одним и самых инициативных и активных участников. Мы с самого начала стремились насытить «Восточное партнерство» конкретными проектами. К примеру, с литовскими и украинскими коллегами разработали перечень из 19 предложений, отвечающий интересам всех наших стран. И внесли его в ЕС. Впоследствии этот список конкретизирован, и сейчас идет работа над тем, чтобы эти проекты получили официальную поддержку ЕС и финансовую поддержку — для их реализации».
В числе предложений — экспресс-поезд Минск — Вильнюс, развитие транспортного коридора между Балтийским и Черным морями, совместное использование нефтепровода «Одесса—Броды». Еще одно белорусское предложение — создание так называемого специального делового измерения «Восточного партнерства» business to business как платформы для диалога предпринимателей друг с другом и с правительством. Разве эти идеи не выгодны не только участникам партнерства, но и государствам самого ЕС? Увы, поскольку политики в «Восточном партнерстве» было куда больше, чем экономики, то и идеи пока не спешат воплощаться в жизнь. Это подтверждает и тот факт, что Европейский инвестиционный банк пока не имеет права сотрудничать с Минском. Изменить ситуацию может соответствующий мандат, но в Брюсселе как-то не торопятся его подписывать.
Что же касается материальной подпитки этого проекта, то, по словам Юрия Шевцова, директора Центра проблем европейской интеграции, денег изначально было немного, тем более что распределять их нужно между 6 странами. Так, из миллиарда долларов, которые выделялись, Беларуси хорошо если достанется 100 миллионов. Не те это деньги, ради которых Беларусь заключала эту программу, считает Юрий Шевцов. Кроме того, внутри распределения этих средств был график, по которому только на третий год 80 процентов из них должны быть освоены. Что получается? А то, что мы этих денег как таковых и не видели.
Нет, конечно, получить от «Восточного партнерства» какие-то финансовые дивиденды Беларусь не отказывается. Но в нашей стране, вовлекаясь в проект, мыслили стратегически, с дальним прицелом — вместо дотаций получить сотрудничество и возможность зарабатывать, причем вместе с соседями (как восточными, так и западными). Никто в Беларуси — и об этом заявлялось на различных уровнях — и не собирался делегировать свой суверенитет и вопрос национальной безопасности. Ведь прагматичные интересы не должны зависеть от политической конъюнктуры. Как считают в МИД Беларуси, тот потенциал, которым обладает «Восточное партнерство», должен и начнет рано или поздно работать на благо именно таких прикладных интересов стран-участниц.
Так какое же будущее у «Восточного партнерства»? Сказать пока трудно. В самой идее «камней преткновения», как оказалось на поверку, больше, чем позитива. Бег на месте — так некоторые эксперты сегодня называют этот проект. Чтобы начать продуктивное движение вперед, скорее всего, суть и смысл «Восточного партнерства» придется, как сейчас любят говорить, модернизировать. Чтобы конкретная международная инициатива не стала вдруг «проектом-призраком»…
Анжелика МИЛЬТО, «БН
КСТАТИ
«Восточное партнерство» — это польско-шведская инициатива. Представлена в мае 2008 года польским министром иностранных дел и одобрена в июне этого же года на саммите глав государств и правительств стран — членов ЕС. Проект рассчитан на шесть государств — соседей ЕС — Азербайджан, Армению, Беларусь, Грузию, Молдову, Украину — и предполагает их сближение с Европой.
