Счастливая семейная пара Юрий Бастриков и Наталия Гайда.
Удивительный концерт “Парад баритонов” к 80-летию народного артиста Беларуси Юрия Бастрикова состоялся в мае в камерном зале Большого театра. Имя этого певца украшало афишу театра долгие годы. Он блистал в партиях Риголетто и Амонасро, Родриго и Жермона, Ренато и Фигаро, Эскамильо и Валентина, Скарпиа и Шарплеса, Игоря Святославича и Грязного и многих других. Его необыкновенный мощный драматический баритон звучал и в операх белорусских композиторов: “Зорка Венера” Юрия Семеняко, “Андрей Костеня” Николая Аладова, “Джордано Бруно” и “Визит дамы” Сергея Кортеса, “Галька” Станислава Монюшко, “Тропою жизни” Генриха Вагнера, “Дикая охота короля Стаха” Владимира Солтана, “Князь Новоградский” Андрея Бондаренко. Размышлениями о личности и творческой судьбе Юрия Георгиевича делится его супруга народная артистка Беларуси Наталия Гайда
Свердловск
Юра был очень энергичным человеком, особенно в юности — всегда оказывался заводилой. Он занимался спортом, входил в юношескую сборную по конькобежному спорту, его рекорд держался семь лет. После окончания школы сразу пошел работать. Кстати, в школе Юра был очень “громкий”, голосистый, пел в школьной самодеятельности. Поэтому отец решил показать мальчика известному баритону из Свердловского театра. Тот его прослушал и сказал, что голос есть, надо учиться музыке.
В музыкальном училище и консерватории Юра занимался у замечательных педагогов. Но несмотря на то что он посещал все занятия и к профессии с самого начала относился очень ответственно, в консерватории до третьего курса не совсем понимали его возможности. Когда Юра выходил на студенческую сцену и начинал петь, педагоги отмечали лишь громкий “железный” голос. На третьем курсе Бастриков исполнил на экзамене отрывок из третьего акта “Риголетто”, и все вдруг ахнули: “Ой, ребята, так это же голос!..”
Мы познакомились на первом курсе. Когда близко общаешься с человеком, видишь, как он относится к своим близким, к тебе, к окружающим. В какой-то момент я поняла, что самая основная Юрина черта — надежность, причем во всем — в работе, отношениях с людьми. Мне кажется, что это вообще самая главная черта в человеке, основа всего: такой никогда не предаст, он ответственен за семью, за свою работу.
А на четвертом курсе нас уже пригласили на работу в Свердловский оперный театр, в котором мы проработали с 1965 по 1969 год. Это был один из лучших театров, который возглавлял в те годы Максим Ефимович Ганелин. Вместе мы пели в “Снегурочке” и “Царской невесте” Николая Римского-Корсакова, спектакле “Ромео и Джульетта и тьма” советского композитора Кирилла Молчанова.
Минск
Как-то в Свердловск приехал Кирилл Клементьевич Тихонов, дирижер из белорусского театра оперы и балета. Он рассказал, что у них как раз проводится конкурс для баритонов. Мы знали этот театр, потому что в 1968—1969 годах белорусы приезжали к нам на гастроли: проводилась реконструкция здания театра, и труппа много гастролировала. В Свердловске белорусские артисты выступали чуть ли не месяц, и мы со многими познакомились. Потом Юра съездил в Минск, принял участие в конкурсе, и его приняли, а заодно и меня. В новом сезоне мы начали работу в белорусском Большом театре.
Творческая жизнь артиста в немалой степени зависит от репертуара театра. 1970-е — счастливые годы. Партиями Юра не был обделен, он пел весь репертуар. Очень знаковой была для него, например, работа в “Сказках Гофмана” Жака Оффенбаха, где он пел все четыре партии. На минской оперной сцене я прослужила год, а затем была приглашена в только что открывшийся театр музыкальной комедии. Я согласилась и ни разу потом не пожалела.
Юра продолжал успешно работать в опере. Он ходил на мои премьеры, а я первые лет двадцать старалась посмотреть все его спектакли. Но потом перестала, потому что нервничала на его спектаклях больше, чем на своих. Часто отмечается, что в актерской семье, когда оба супруга на сцене, может возникать какая-то творческая ревность. А он всегда так радовался за меня... И воспитанию дочери он уделял больше времени, потому что я первые лет пятнадцать утром и вечером постоянно находилась в театре оперетты.
Коллеги
Юра очень ценил, когда дирижер находил возможность на репетициях поработать с солистом индивидуально. В разные годы он работал с Кириллом Тихоновым, Ярославом Вощаком, Владимиром Мошенским, Татьяной Коломийцевой, Львом Ляхом, Александром Анисимовым. С концертмейстерами Юре тоже повезло, сначала он достаточно долго занимался с Натальей Парадовской. Затем его постоянным концертмейстером и другом стал Георгий Карант. И даже сейчас, когда Юрочки уже нет, Гера всегда звонит мне в день памяти Юрия Георгиевича, на все праздники.
В разных постановках Юра много пел с Тамарой Глаголевой, Натальей Рудневой, Ниной Козловой, а также с Лидией Галушкиной, Тамарой Шимко, Ириной Шикуновой, Натальей Костенко, Викторией Курбацкой. И, насколько я знаю, коллеги любили с ним работать.
К нему вообще все в театре очень хорошо относились. Он не знал, как дверь в кабинет директора открыть, чтобы попросить роль или еще что-то. Никогда не завидовал, был порядочным человеком во всех отношениях, и люди это чувствовали и любили его.
Ему никогда даже в голову не приходило задуматься над пафосным вопросом, какую роль он играет в истории театра. Я ему периодически пыталась доказать, что артист должен обладать честолюбием и, если хотите, амбициями. Но Юра был совершенно лишен этого. Конечно, он, как и всякий артист, зная свои силы и возможности, расцветал, когда слышал аплодисменты зрителей, ему было приятно, когда его отмечали и хвалили коллеги. Но думать, что театр без него никак не обойдется, что он лучше всех — такого самомнения он был лишен напрочь.
СПРАВКА “НГ”
Юрий Георгиевич Бастриков — советский и белорусский оперный певец. В 1966 году окончил Уральскую консерваторию. С 1965 — года солист Свердловского театра оперы и балета. С 1969 года — солист Минского театра оперы и балета. Народный артист Беларуси.
Фото из личного архива
