Я лениво продолжал размышлять о предстоящих заботах, когда ко мне в усадьбу решительно зашел мой давний приятель и смотритель местного Дома охотника Генрих. Я удивился, увидев в его руках бутылку дорогого виски.
— Вот, пришел меняться, Иванович, на светленькую, которая у тебя всегда водится, — заявил Генрих, — а то сам знаешь, я мудреные напитки не употребляю.
И он твердо поставил виски на стол.
— Ты мне лучше скажи, как к тебе попал такой дорогой алкоголь? — поинтересовался я.
— Семен Кузьмич угостил, — с нотками гордости в голосе ответил сосед. — Двадцать лет назад отмечал он здесь свой 50-летний юбилей. Знатный был банкет, правда, скандалом закончился. Вот, видно, и решил проехать Семен Кузьмич по местам боевой славы, когда вышел на пенсию. Человек он богатый, говорит, что фирму серьезную свою передал внуку.
— Ты упомянул о каком-то скандале, — напомнил я.
— Долгая это история, Иванович, — заметил Генрих. — Вечером расскажу, а сейчас неси мне свою светленькую.
Вечером, вернувшись с рыбалки, я ожидал Генриха, но соседа все не было. «Видать, употребил», — подумал я и решил проведать его. Смотритель только что вернулся из бани и был красный как рак.
— Так кто он, этот твой Семен Кузьмич? — вернул я Генриха к послеобеденному разговору.
Сосед знает, что водку я не употребляю, но, как он сказал, за компанию, плеснул мне этого зелья в стакан.
— Семен Кузьмич в советские времена был большим начальником в соседнем районе. Разное о нем говорили. Слышал, что в тот день, когда его «Волга» сбила женщину, за рулем был он сам. Однако водитель его служебной машины взял вину на себя. Ему дали какой-то срок, а когда он вышел из тюрьмы, Семен Кузьмич устроил бывшего водителя на хорошую работу. Однажды вечером, когда тот возвращался домой, в подъезде его встретил незнакомец и выстрелил из обреза. Выжил он или нет, не помню. Говорили, что это был муж погибшей в той аварии женщины. А еще говорили, что теперь он охотится за самим Семеном Кузьмичом. Я вот думаю, что отмечал свой 50-летний юбилей он не у себя в районе, а в нашем Доме охотника, расположенном в такой глуши, потому что боялся нападения. Хотя могу и ошибаться. В те годы многие начальники ездили покутить подальше от глаз своих земляков и соседей. Боялись, что на них телегу напишут в соответствующие органы. Семен Кузьмич, как я понимаю, — продолжил Генрих, — человек не из трусливых, но и портить себе карьеру не собирался. В наших краях он как-то охотился, вот и приглянулось ему это место. Организовать банкет попросил меня, прислал несколько человек в помощь. Был среди них один парень по имени Савва. Он мне сразу не понравился. Ушлый такой, глазенки по сторонам так и бегают. Да какая мне разница! Отгуляют и уедут, а я неплохо заработаю. Только и мне эта гулянка в итоге боком вышла…
Генрих закусил соленым огурчиком и перешел к маринованным опятам. Мужчина он аккуратный и еще, несмотря на свой 80-летний с лишним возраст, достаточно крепок. Правда, несколько осунулся и сдал после смерти жены Евдокии два года назад, но дети поддержали его. Сын живет в соседнем поселке, а дочери в райцентре. Навещают они его регулярно и привозят к столу отца хорошие продукты. Сосед и сам любит взять в автолавке что-нибудь вкусненькое.
— Так что все-таки случилось на том банкете? — поторопил я рассказчика.
— В назначенный час стали съезжаться гости, — продолжил Генрих. — Было несколько автобусов, остальные приехали на своих машинах. Дальше все шло, как обычно: поздравляли, закусывали, пели песни. Я заметил, что нигде нет Саввы, и стал его разыскивать. Мне сказали, что он сослался на плохое самочувствие и уехал с одним из гостей на его автомобиле. Мне это почему-то не понравилось, и я позже рассказал об этом следователю, который разбирался с происшествием. А случилось то, что вскоре многие из присутствующих на банкете почувствовали недомогание. Кого-то подташнивало, у других чувствовалось расстройство желудка. Правда, в общем эта картина как-то смазывалась. Ночью, когда все разъехались, некоторым гостям пришлось вызывать скорую и ехать в больницу. Сам Семен Кузьмич чувствовал себя нормально, но и он понимал, что кто-то специально устроил отравление. Может быть, даже покушались на жизни гостей, в том числе и на жизнь самого юбиляра. Такой случай не замолчишь, не скроешь, и вскоре началось следствие. Среди подозреваемых оказался и я, но меня это не волновало. Плохо, что произошедшее могло сказаться на репутации нашего Дома охотника. Любопытно, что отравленным оказалось лишь одно блюдо, а именно — холодец. В нем эксперты нашли какой-то неизвестный яд.
— Ну и чем все закончилось? — вновь поторопил я Генриха.
— Да ничем, — развел руками смотритель. — Семен Кузьмич вот-вот должен был уйти на высокую должность в министерстве, и решили, что это происшествие может ему помешать. Отложили дело в сторону. А вскоре начал и Союз наш после Беловежской пущи разваливаться.
— Неужели Семен Кузьмич не захотел узнать, кто устроил такой переполох на его юбилее? — спросил я. — Не думаю, что он похож на испуганного мальчика.
— Это точно, — согласился Генрих. — Только вся эта история, Иванович, странная, я бы даже сказал, мутная… Как-то Семен Кузьмич приехал снова, поохотиться в наших угодьях. Ну выпили мы, и он тогда рассказал, что следователю удалось нарыть немало по этому делу. Вроде как установили, что подлить яд в холодец попросил Савву в обмен на новенькое дорогое ружье тот самый муж погибшей в дорожном происшествии с участием машины Семена Кузьмича. Савва был страстным охотником. И поехал с этим человеком на одно из совместных мероприятий испытать это самое ружье. Там случилась беда и с Саввой. В него угодила какая-то шальная пуля. Ну так решили… Вот, вспомнил, как звали этого мужчину. Кажется, Мирон. Я так думаю, Семен Кузьмич догадывался, что именно он застрелил в подъезде его бывшего водителя, а может, поручил и это Савве. Скорее всего, Семен Кузьмич рано или поздно вышел бы на этого Мирона, но не успел. По его словам, тот уехал сначала в Россию, а потом завербовался в одно из появившихся тогда частных воинских формирований. Говорили, что он погиб в одной из африканских стран во время какой-то секретной операции. Так что пенсионер Семен Кузьмич может спать теперь спокойно.
Когда я возвращался домой от соседа, то проходил мимо Дома охотника. На землю опускалась ночь. Темные окна этого много повидавшего на своем веку дома мирно молчали. Однако я все же ускорил шаг, ибо показалось, что там кто-то есть. Подумал, что разных интересных историй, связанных с этим местом, Генрих знает немало. Надо попросить его рассказать самые запомнившиеся из них.
infong@sb.by
