БАНДА

Настоящие бандиты - за заборами колоний, в тайных притонах. Придумав себе этот миф, мы успокаиваемся. И не обращаем внимания на постоянные скандалы в соседней квартире или на вечно нетрезвого сослуживца. Семейный дебошир или тихий пьяница - ну какие же это бандиты? Но достаточно запаха безнаказанной крови, чтобы вмиг объединить самого неприметного алкоголика и самого мелкого воришку в самую свирепую банду.

Путьковская троица

...Троице из деревни Путьки Чаусского района выпала сомнительная "честь" считаться самой кровавой белорусской бандой последних лет ушедшего века.

Лидером путьковской банды стал 30-летний Александр Завадский, имеющий обычную биографию средненького деревенского выпивохи. Ну прогульщик. Ну злоупотребляет. Даже ПТУ не смог закончить - за пьянство выгнали. Зато несудим. Оттого, видимо, и не находился под пристальным милицейским оком.

Второй активный член банды, 21-летний Александр Кожемякин, наоборот, трижды вступал в конфликты с законом. Правда, тяжких преступлений за ним не числилось - пробавлялся мелкими кражами. Должно быть, пример похождений старшего брата отчасти послужил причиной того, что к банде вскоре присоединился и Кожемякин-младший - Руслан, которому в то время было только 16 лет.

Убил, выпил, убил...

Кожемякин как-то предложил своему односельчанину и закадычному дружку Завадскому навестить в Могилеве старого товарища, с которым он отбывал срок. Однако там их ждало разочарование: дверь квартиры открыла мать бывшего солагерника Надежда Лабычева (здесь и далее фамилии потерпевших изменены). Женщина развела руками: "А мой опять сидит". Однако, расчувствовавшись, Лабычева не собиралась отпускать гостей - как же, они проделали неблизкий путь, чтобы навестить ее непутевого сына. Поставила бутылку, соорудила закуску, выпили, посидели... Потом Кожемякин с Завадским встали и... забили гостеприимную хозяйку деревянным подлокотником кресла. Чтобы как-то окупить поездку в областной центр, прихватили набор ложек, продукты, одежду, принадлежавшую сыну убитой, - бывшему товарищу Кожемякина. Позже тот был в шоке, опознав собственные кроссовки и джинсы, изъятые у убийц: "Кожемякин много раз бывал у нас в гостях, мама хорошо его знала..."

Нисколько не терзаясь гнусностью содеянного, дружки вернулись домой и принялись пропивать нехитрые пожитки Лабычевых. Через несколько дней оценили обстановку - вроде тихо, не ищут. Видимо, в этот момент бандиты решили, что им море по колено. Следующую жертву выбирали сознательно, тщательно взвешивали ее способность к сопротивлению и пришли к выводу, что особого отпора ожидать не следует: какой еще отпор двум здоровым мужикам сможет оказать 74-летний старик Копылов, чей дом в Жлобине был избран объектом ограбления? Ночью 12 августа, аккуратно выставив стекло в окне коридора, дружки проникли в жилище пенсионера, который сквозь чуткий старческий сон услышал подозрительные звуки. Но поднять шум не успел. Завидев хозяина, Завадский даже не пытался ему угрожать - просто убил старика на месте, дважды опустив чугунную утятницу на седую голову.

Пропьянствовав после этого пять дней, отправились на новое дело, решив применить ту же схему нападения - ставка опять делалась на старческую немощь жертвы. Но 74-летняя Мария Антонович упорно не желала расставаться с жизнью. Ворвавшиеся в ее дом бандиты наносили престарелой женщине удары топором, ножом и - в пьяной ярости - даже столовой вилкой. Наконец, когда жертва перестала подавать признаки жизни, взялись за грабеж... и остановились: брать было нечего. Проклиная нищую старуху, выгребли из холодильника кое-какие продукты, попутно отыскав бутылку водки. Спиртное порадовало - все-таки не зря старались. Уходя, подожгли дом - авось пожарные приедут позже, чем обуглится труп убитой.

Через четыре дня, 23 августа, Завадский с Кожемякиным были уже в Могилеве. Там последний предложил заглянуть к своему дальнему родственнику Петрову. В дом проникли тем же макаром - выставили оконное стекло. Хозяина не оказалось дома, ему повезло... А его несчастному отцу - нет. Решив навестить сына, 85-летний Григорий Петров случайно застал грабителей в самый разгар преступления. И тут же получил от Завадского удар бутылкой по голове. Старик скончался от шести ударов ножом в грудь, нанесенных родственничком Кожемякиным... Поспешив ретироваться, бандиты ушли почти с пустыми руками, донельзя обозлившись...

Остановились в какой-то лесопосадке, распили бутылку водки... И тут Завадский увидел, на ком можно сорвать злобу. Без лишних слов он напал на проходившего мимо Бутевича, торопливо потребовал денег и, не дожидаясь ответа, ударил парня ножом. Раз, другой... Пять опасных для жизни колото-резаных ранений грудной клетки и спины обнаружили у Бутевича врачи, вытащившие пострадавшего с того света. Если бы не прохожие, обнаружившие окровавленное тело и вызвавшие "скорую", те же раны через несколько часов подсчитывали бы уже эксперты-криминалисты.



"Вступительный экзамен"

После убийства Петрова старший Кожемякин посвятил в свои кровавые похождения младшего брата, пожаловавшись Руслану на скудость добычи. Тот мигом проникся проблемами брата и не по-детски рассудил, что нормальной банде необходимо нормальное оружие. А то топоры, ножи, вилки... несерьезно. У одной старушки, по словам Руслана, имелось охотничье ружье. Вот как бы его отнять?.. Через несколько дней он стал безучастным свидетелем убийства: Завадский и Кожемякин-старший убивали жительницу деревни Желивье, 72-летнюю Анну Проскурину, поочередно нанося ей удары обухами топоров...

Таким страшным образом 16-летний Руслан Кожемякин сдал "вступительный экзамен" и вошел в банду ее полноправным членом. С этого момента они уже втроем планировали и тщательно готовили бандитские нападения, организовав, как говорят юристы, устойчивую вооруженную группу.

Из похищенного у Проскуриной одноствольного ружья изготовили обрез, с которым отправились на новые "гастроли" по области. Прибыли в Чаусы, где 29 августа заночевали на сеновале у общей знакомой - гостеприимной 82-летней старушки Мелковой. Посовещавшись, ее и решили избрать очередной жертвой. Правда, сначала попытались проверить состоятельность хозяйки дома, обыскав жилище в ее отсутствие. Кроме продуктов и водки ничего не нашли. Однако к тому моменту жажда убийства, видимо, была уже сильнее жажды наживы. Поэтому Мелкову все равно убили - зарубили двумя топорами...

После этого бандиты волчьим чутьем ощутили, что земля горит у них под ногами. И заметались, действуя с бессмысленной жестокостью. Ночью 3 сентября ворвались на территорию дачного городка "Верасок" у деревни Войнилы. Увидев у одной из дач первый попавшийся автомобиль, начали громко колотить по машине молотком, перебудив всю округу. Полуодетый хозяин машины Сергей Будяев выскочил на улицу усмирить пьяных хулиганов. И тут же получил тяжелейшее огнестрельное ранение - Завадский выстрелил ему в живот из обреза. В окне второго этажа дачи, взывая о помощи, появилась жена Будяева. Хладнокровно перезарядив обрез, Завадский пальнул и в нее, также ранив женщину. Затем, полагая, что супруги Будяевы убиты, бандиты вошли в дом, неторопливо отыскали ключи от машины, сели в "Москвич" и укатили... до Быховского района, где у них кончился бензин. Бросив машину, расположились в лесочке и предались любимому занятию - пьянке. Затем, оглядевшись, обнаружили поблизости еще один "Москвич", а возле него парочку отдыхающих на природе - Сергея Чепрука и Аллу Матвиенко, которым было суждено стать последними жертвами бандитов.

Бандиты были здорово обескуражены, когда Чепрук ответил спокойным отказом на требование отдать деньги и ценности. Замешательство длилось недолго - ему положил конец Завадский, в упор застреливший строптивую жертву. Пока братья Кожемякины оттаскивали труп поглубже в лес, лидер банды снимал с обезумевшей от страха женщины кольца и сережки. Затем все трое поочередно изнасиловали женщину. Точку поставил опять же Завадский, ударив Матвиенко топором по голове. Когда тело волокли в лес, младший Кожемякин подсказал, что "баба вроде дышит" - и посторонился, чтобы Завадскому было сподручнее нанести женщине удар лезвием топора в спину... Несмотря на перенесенные тяжкие травмы, Матвиенко выжила - ей удалось выбраться из-под кучи наваленного на нее хвороста, выползти на шоссе и остановить проезжающую машину. На процессе она была одним из двух выживших свидетелей бандитского беспредела.



Кровавого августа могло

не быть...

Их взяли на следующий день в деревне Ходосовичи, куда банда прибыла на автомобиле убитого Чепрука. Они не сопротивлялись - проявилась трусливая сущность бандитов, убивавших беспомощных стариков, насиловавших беззащитных женщин и пуще всего дрожавших за свои никчемные шкуры. Это еще раз подтвердилось в ходе следствия и судебного процесса, где обвиняемые наперебой перекладывали вину друг на друга, поочередно выступали с многочисленными "чистосердечными признаниями и раскаяниями", желая выгородить себя и избежать приговора, который они сами с легкостью вынесли семерым (!) невинным людям.

Я перечислил лишь некоторые преступления банды из деревни Путьки. Всего же суд посчитал доказанными более 50 преступных эпизодов, в числе которых 7 убийств, 2 изнасилования, множество бандитских нападений, ограблений и краж. Троица обвинялась по 22 статьям Уголовного кодекса, и большая часть из этих преступлений была совершена всего за месяц - самый кошмарный месяц в новейшей истории белорусской уголовной преступности. Завадского и Кожемякина приговорили к исключительной мере наказания. Младшего, несовершеннолетнего Кожемякина, - к 10 годам лишения свободы.

Для чего так подробно я пишу об этом деле? Понятно, что даже сотней подобных очерков не остановишь бандита, если он уже держит в руках обрез или топор. Но, быть может, обстоятельства произошедшего и в особенности личности преступников заставят читателя по-иному взглянуть на безобидного до поры пьянчужку? Завадский с Кожемякиным ведь тоже не выделялись ничем особенным среди подобных асоциальных типов, пока не попробовали сообща убить в первый раз... А ведь за полгода до трагического августа был момент, когда можно было оценить и предупредить потенциальную опасность Кожемякина. Он выпивал в компании с некими Стасенко и Крынкиной и после очередной рюмки, абсолютно беспричинно сорвавшись, схватил со стола нож и принялся наносить удары в лицо Стасенко. Тому удалось обезоружить и кое-как успокоить собутыльника. Уголовное дело не возбуждалось - списали происшедшее на обычную обоюдную драку. А ведь, отправься тогда Кожемякин за решетку, вполне возможно, что кровавого августа просто бы не было.

Так что кровь семерых убитых в том страшном месяце - не только на бандитах. Частичка ее - на каждом из снисходительных наблюдателей, бесстрастно созерцавших превращение пары алкашей в банду убийц...