Впрочем, интересное началось с первых тактов сезона. Ведь сезон–то не простой, а юбилейный! 80 лет филармонии, 90 — Государственному академическому симфоническому оркестру. Юбилейный концерт оркестра с незабываемыми «Колоколами» Рахманинова и «Поэмой экстаза» Скрябина. Через неделю — юбилей филармонии, когда перед нами, как в волшебном фонаре, один за другим предстали все филармонические коллективы.
Но все это были лишь цветочки. Впереди — манящая и грозная — высилась «Торжественная месса» Бетховена в честь юбилея главного дирижера Государственного академического симфонического оркестра, народного артиста Александра Анисимова. Концерт прошел, и вновь маэстро стоял за пультом, и, по рассказам тех, кто находился в зале, это было лучшее, что звучало в филармонии за много–много лет.
Увы — мне остается лишь поверить им на слово. Потому что лежу с пневмонией, а трансляции симфонических концертов, как это было в свое время, больше не ведутся.
О, вы даже не представляете, как транслировались филармонические концерты в XX веке, когда современной техники не было и в помине. К боковому крыльцу подъезжал здоровенный автобус с антенной на крыше, из него выгружали камеры — каждая размером с холодильник — и протягивали через зал черные, с руку толщиной, резиновые шнуры. Из боковой двери тянуло арктическим холодом, камеры стрекотали, операторы в огромных наушниках заслоняли полсцены, но никто не роптал. Понимали, что есть люди, которым не повезло послушать концерт вживую. Старики. Больные. Мамы, спешащие после работы к детям. Вся большая страна, простирающаяся за кольцевой дорогой. И нельзя их лишать радости только потому, что они больны, бедны или живут далеко от Минска.
Помню времена, когда концерты транслировались в прямом эфире, и мои домашние искренне изумлялись: «Надо же, Шелихин только что вел концерт, а уже новости читает!» За ним с телевидения приезжала машина, и два километра по пустому проспекту — вообще не расстояние... Шелихина нет уже много лет, а его фантастический голос все еще объявляет остановки в общественном транспорте.
Но прямой эфир — тоже штука рискованная. Помню, как в лихие девяностые два молодых дарования — пианист и дирижер — общими усилиями развалили концерт Бетховена, остановились и битый час обсуждали, с какого места начать. И все это при переполненном зале и работающих телекамерах.
В антрактах мы с Элеонорой Езерской комментировали — тоже в прямом эфире. Она задавала вопросы, я отвечала. И мне всегда приятно было думать, что нас слушают и в Пуховичах, и в Любани, и в Миорах, и в тысяче других мест.
Сейчас концерты ничуть не хуже, чем в те времена. А в чем–то даже лучше, разнообразнее, интереснее. Великолепные программы готовит Государственный камерный оркестр, всегда аншлаги у симфонического. А сколько у нас замечательных солистов — своих и приезжих!
И, встряхивая градусник, я размышляю о том, сколько людей — больных и здоровых, в больших и малых городах — с радостью посмотрели и послушали бы их выступления. И театрализованные «Кросны Макоши», и «Торжественную мессу», и блистательное (по отзывам) концертное исполнение «Отелло» 5 ноября. Ведь на дворе «Белорусская музыкальная осень», и этот праздник должен быть для всех.
Исполненная музыка мимолетна, но ее можно запечатлеть на века, для будущих поколений. Так почему бы не возродить трансляцию филармонических концертов, не выпускать DVD–диски белорусских исполнителей? Благо нам есть чем гордиться и что беречь.
juliaandr@gmail.com
