Эксперты–криминалисты могут опознать преступника по голосу и даже по почеркуДиоген, сидя в бочке, говорил проходившему мимо: «Я тебя не вижу». Философ был слеп. Но он мог сказать многое о человеке по одному только голосу. Сотрудники Научно–исследовательского института проблем криминологии, криминалистики и судебной экспертизы Министерства юстиции чем–то похожи на древнего грека.
Еще пятнадцать лет назад секретами судебно–фонографической экспертизы владели исключительно сотрудники спецслужб. Специалистов готовили в Москве, Киеве и даже в Тбилиси, там же они и оставались, а в Минске свои знатоки появились лишь в 1994 году.
Климент Егоров, ведущий научный сотрудник лаборатории судебной фонетики, изучает пленку с голосом взяточника. Предложил мне одеть наушники и поучаствовать в исследовании.
— Что вы услышали? — спросил эксперт, когда я прослушал пленку.
— Сначала какое–то невнятное бормотание, потом гудки — наверное, связь оборвалась... Затем разговор возобновился. Двое молодых людей обсуждали какие–то дела, но разобрать, что именно, трудно: обрывистые фразы и много, много нецензурщины...
Егоров улыбнулся:
— На самом деле беседа могла быть смонтирована, а гудки вставлены, чтобы скрыть следы склейки разных пленок. Обрывки телефонных разговоров — очень удобный способ подделки разговора: фразы можно совместить так, как выгодно преступнику, чтобы запутать следствие.
Впрочем, у криминалистов на всякую загадку найдется свой ключ.
— Поступил к нам из Бреста образец голоса, — рассказывает Иван Дода, заведующий лабораторией судебной фонетики. — Предполагалось, что он принадлежит убийце. Одни наши эксперты с этим соглашались, другие отрицали. Мы запросили новые образцы голоса и попросили, чтобы подозреваемый не держал ничего во рту, не прикрывал губы ладонью. Тогда только концы с концами сошлись. Преступник сознательно маскировал свой голос, скатав из хлеба шарик и прикрепив его к небу.
Не то пальто
...Убийца был в черном пальто. По версии следствия, он напал на частного таксиста, чтобы вытянуть из него деньги за «крышевание». Когда угрозы не подействовали, преступник попытался завладеть автомобилем. Водитель сопротивлялся. И был застрелен в упор. Брызги крови попали на пальто преступника. Но он почти сразу отнес одежду в химчистку. Поэтому следователи, как ни пытались обнаружить следы крови на ткани, ничего не нашли.
— Правую половину пальто покрывали специальными средствами, которые могли бы проявить пятна крови. Но все безрезультатно, — признает первоначальное фиаско Иосиф Цыбовский, заведующий лабораторией молекулярно–биологических исследований. — Через полгода я вернулся к этой вещи. Сбривал волокна от воротника до низа и по миллиметру шел к цели. Ниже правого кармана мне удалось обнаружить невычищенный кусочек со следами крови. А потом еще один — в полах пальто.
Судебно–геномная экспертиза — работа с такими тонкими материями, которые не видны невооруженным глазом. Чтобы обнаружить на пальто частички крови, Иосифу Станиславовичу пришлось потратить десятки часов. Его коллега Николай Кузуб, старший научный сотрудник лаборатории, изучал в ультрафиолетовом свете обувь убийцы, который расправился со своей жертвой в зале игровых автоматов. Преступник почистил свои ботинки, забыв о подошве, где и проступили следы крови.
Это и ювелирная, и очень грубая работа одновременно.
— Подхватить какую–нибудь заразу проще простого — да хотя бы грибок, — в словах эксперта сквозит фатализм. Его профессия — это еще и увлечение. Ведь каждый новый опыт сулит открытия, а для ученого — это огромный стимул. Когда расследование исчезновения девушки зашло в тупик, именно Кузуб нашел нить, которая привела к убийце. Он взял волосы с расчески жертвы, выделил из них митохондриальную ДНК и сопоставил с генетическим материалом матери. А затем сравнил их с женскими волосами, найденными в машине предполагаемого убийцы.
Моя твоя не понимать
Оксана Щербакова, кандидат филологических наук, по вечерам изучает письма, жалобы, книги, ставшие обвинительными доказательствами в суде. Оксане Игоревне приходилось рецензировать даже политические памфлеты, но чаще — сущие нелепицы.
— Женщина во время слушания дела заявила, что «весь суд — цирк». Ее обвинили в неуважении к суду, что грозит большими неприятностями. Я же доказала, что сравнение человека с актером, а суда — с цирком не является оскорблением.
К подобным случаям Оксана Щербакова относится с юмором. Она не симпатизирует своим героям, но и не старается доказать их вину. Для нее источник истины — толковый словарь.
Поэтому объяснить, кто такой «урод комнатный», Щербакова смогла не сразу. Нет таких словосочетаний в языке.
— «Персонаж» фразы принес заявление в суд о защите чести и достоинства и признании того, что он якобы «урод комнатный», не соответствующим действительности. Если это оскорбление, то оно не требует признания «недействительным», оно по определению лживое. Но истец хотел, чтобы слова официально признали клеветой. Я не могла найти выход из ситуации. Было очевидно, что она нелепа.
Вся соль этой истории в том, что сосед «урода комнатного» употребил «крылатую фразу» в письменной жалобе в ЖЭС. Он требовал, чтобы житель верхнего этажа тише топал по своей комнате. Щербаковой ничего не оставалось, как процитировать Ожегова и признать, что проверить истинность фразы невозможно...
Будьте осторожны с буквой «р»
Графологи уверяют, по ней очень много можно сказать о человеке. На Западе на работу теперь не принимают без экспертизы почерковедом автографа соискателя.
— Вы быстро возбуждаетесь, но у вас легкий характер. Можете себя контролировать, но, мне кажется, вы себя подавляете, — не успел я сделать пару пометок в блокноте, а Анна Куприянова, заведующая лабораторией судебно–почерковедческой экспертизы, уже выкладывала мне всю мою подноготную. — Все в ваших пальцах, — невозмутимо добавила эксперт. Затем достала из папки два листа бумаги. Один и тот же текст, но писали, как кажется, разные люди. Один почерк похож на линию электрокардиограммы: прыгающие вверх–вниз буквы, бумага испещрена сотнями молний. Текст почти не прочитывается. Человека как будто дергали за руку. Второй автограф более–менее читабелен.
— А автор один, — еще раз удивила меня Анна Антоновна. — Разница лишь в том, что человек, страдающий болезнью Паркинсона, выпил сто граммов водки и алкоголь заставил на время перестать реагировать определенные участки мозга — исчезла дрожь в руке и почерк выровнялся.
Эксперты раскрыли убийство супружеской пары, которое завело в тупик следователей. Преступник оставил записку, в авторстве которой признался... брат мужчины. Графологам нужно было проверить, действительно ли он был убийцей. Подозреваемого попросили срисовать надпись, сделанную убийцей, а затем тот же текст повторить еще несколько раз. После анализа автографов специалисты насчитали 14 признаков, по которым почерк настоящего убийцы отличался от манеры письма подозреваемого.
Способности этих людей роднят их с ясновидцами. Но необычайный дар смотреть сквозь бумагу и слышать через стены сами криминалисты не считают чем–то сверхъестественным. Многолетний опыт и увлеченность своим делом — вот и весь секрет их могущества. И конечно же, честность. Ведь достаточно один раз переступить через свою совесть — и навсегда перестанешь быть экспертом.
Фото Александра РУЖЕЧКА, "СБ".
