«Ханжеские» размышления о содержании популярных песен
Думаю, лишний раз знакомить читателя непосредственно с содержанием песни певицы Глюкозы «Ликуй, Россия!», которая звучит уже практически везде, вряд ли имеет смысл. Так же как, полагаю, не стоит обладать большим продюсерским чутьем, чтобы смекнуть: используя в поп–песне полуцензурные выражения, рифмуя то, что всякий уже рифмовал не раз, или хотя бы догадывался о возможности такой рифмы, можно рассчитывать на определенный эффект. Песня непременно станет «событием» (если не культурным, то как минимум культурологическим), очередной «вехой» в понижении планки общественного вкуса.
А все потому, что список запретных тем у нас и на Западе был разным исторически. Пока русские рокеры воевали с режимом, «там» бунтари решали намного более интимные вопросы. Советский рок во многом определяла целомудренная русская литературная традиция, бунтующая прежде всего против всякого рода самодержавия. А «дискурсивная» сексуальность в 1960 — 1970–е существовала разве что на уровне двусмысленных анекдотов. Для западных же рокеров было важно заявить во всеуслышание о том, что ты хочешь эту девушку или этого мужчину, как протест против тотального церковного контроля.
Тематика независимых авторов «у них» в полной мере отражала такое общественное явление, как сексуальная революция. Которая естественным образом следуя снизу, от маргинальных музыкантов, логично переливалась в поп–музыку.
Сегодня о протесте в музыке как–то не принято даже и говорить. Все понимают: существует рыночная ситуация. И все соглашаются: чтобы быть успешным, надо брать курс на... неуклонное понижение общественного вкуса! И поп–музыка закономерно выступает здесь как проводник и «светоч» сексуального раскрепощения, подавая пошлость как некую имитацию личного бунта. Человек, приобщаясь к чему–то запретному, уже, как правило, не задается вопросами художественного порядка. И не подозревает, что участвует таким образом в манипуляциях не столько эстетического, сколько психотропного свойства. А все между тем идет к тому, что к телевизору скоро будут продаваться специальные электроды для воздействия на определенные участки головного мозга.
В песне Глюкозы происходит то, что, в принципе, многими ожидалось, но мало кем — с интересом. Поскольку многочисленные «палочки–выручалочки» давно приучили слушателя к возможности подобного «качественного» скачка. До этого полуцензурные и вообще нецензурные выражения были характерны для западной рэп–культуры. Однако, думаю, не она явилась источником данного шлягера, поскольку там существует свой (часто криминальный) контекст, и исполнители в адекватных терминах описывают по–своему проницательное знание жизни.
Здесь у песни несколько иная задача. Старый принцип, в соответствии с которым пытается развиваться современная русскоязычная поп–музыка — «так плохо, что уже хорошо», — здесь уже не срабатывает. Тем более что путь этот по определению является тупиковым, поскольку известен конечный результат. Это — легализация порнографии на телевидении. Или еще какой–нибудь способ провоцирования животных инстинктов. Как вполне закономерный триумф физиологии, логично развивающий основную идею данного произведения. Поскольку в качестве источника превосходства одного человека над другими указана просто часть тела. Подобная аргументация была бы уместна в начале 1990–х. Тогда казалось, что женская физическая красота — это единственное, что распавшийся СССР мог предложить миру.
Теперь же, помимо глубоко личных достижений исполнительницы, России есть чем гордиться. Все знают, что этот год для страны был чрезвычайно успешным: «Зенит» в Кубке УЕФА, третье место на ЧЕ по футболу, Дима Билан, наконец.
«А как же я? Каковы мои достижения?» — так, полагают создатели опуса, должна воскликнуть среднестатистическая «девчонка из простых». И находят для этого, как им кажется, емкий, эффективный и, в общем, исчерпывающий ответ.
По–моему, довольно обидный критерий самооценки, вы не находите?
