Решение нефтегазовых вопросов стало основным лейтмотивом взаимоотношений Беларуси и России как в последний день 2019 года, так и в первые дни года наступившего. По «голубому топливу» вопрос урегулирован: «Газпром» подписал дополнения к контрактам на транзит и поставку газа с «Газпром трансгаз Беларусь», продлевающие их до 2021 года, а также протокол о ценах на газ для нашей страны на январь и февраль 2020 года». Контракты же на поставку нефти «зависли». Прокомментировать складывающуюся ситуацию портал sb.by попросил экономического обозревателя Алексея Авдонина.
Аналитик обращает внимание, что складывающаяся ситуация неприятна для обеих сторон:
— Если рассматривать эту ситуацию в контексте двусторонних отношений Беларуси и России, а также Союзного государства, такие инциденты, конечно же, не отвечают принципам добрососедства и взаимовыгодного сотрудничества, как и перспективам решения сложившихся экономических задач. Однозначно в этой ситуации усматриваются попытки лоббирования крупных нефтеэнергетических бизнес-кругов России своих интересов по продавливанию Беларуси и получения согласия Минска на новые ценовые условия поставок нефтепродуктов на белорусские НПЗ. Кстати, за 2019 год объемы поставок нефти со стороны России без того снижались — на 2,2% до 17,6 млн тонн, в то время как производственные возможности наших нефтеперерабатывающих предприятий составляют 24 млн тонн (по 12 млн тонн на каждое). Кроме того, в декабре был подписан индикативный баланс на поставку именно 24 млн тонн нефти, но вопрос встал о цене.
Эксперт поясняет суть разногласий:
— Цена связана с так называемым налоговым маневром, о котором уже немало было сказано: Беларуси предлагают получать нефть по мировым ценам с учетом всех таможенных пошлин и остальных выплат, которые, естественно, увеличивают цену нефти для белорусских предприятий. В таком случае рост стоимости нефти для нашей страны может ежегодно составлять более 20%. А это в конечном итоге скажется и на стоимости топлива для наших автовладельцев, и на себестоимости всей белорусской продукции. Допустить подобное нельзя, поэтому позиция Минска и заключалась в стремлении добиться поставок нефти именно по ценам 2019 года. Однако Россия, несмотря на заверения официальных лиц о том, что никаких резких мер вроде прекращения поставок нефти не произойдет, все же на такие резкие меры пошла. И это говорит, повторюсь, о сильном нефтеэнергетическом лобби в российском правительстве, подрывающем все дипломатические усилия и показывающем негибкость по вопросам экономической интеграции.
Причем такая негибкость имеет свойство бумеранга, бьющего и по самой России. Алексей Авдонин отмечает, что некоторые СМИ уже обратили внимание на падение стоимости российской нефти Urals из-за несоблюдения российской же стороной своих обязательств перед партнерами:
— Да, математический расчет взаимосвязи между стоимостью сортов Urals и Brent присутствует. Ряд экспертов даже подсчитали, что каждый день Россия теряет более 20 миллионов долларов на затягивании решения этого вопроса. Но надо понимать, что взаимосвязь между сортами Brent и Urals все же весьма многофакторна, и говорить о прямом влиянии Беларуси на колебания нефтяных цен нельзя. Другое дело, что позиция России однозначно негативно сказывается не только на котировках цены самого Urals, но и на котировках нефтяных и транзитных компаний. Такая позиция подрывает их имиджевые позиции и рыночную капитализацию акций. Поэтому применение столь жестких мер по лоббированию интересов одновременно оказывает негативное воздействие и на сами российские компании, на их капитализацию и в итоге на их конечную выручку.
