И полтора века назад было так же холодно, как сегодняАрхив Республиканского гидрометеорологического центра сберегает данные о «настроении» небес с начала XIX века. Хранилище, где собраны «осадки» за несколько десятилетий, занимает почти весь первый этаж центра — десятки стеллажей с толстыми гроссбухами. Самый старый — за 1808 год — составлен при могилевской гимназии. Текст с поблекшими чернилами на голубой бумаге читается благодаря образцовому почерку анонимного автора «хроники». В то время погоду изучали или учителя, или... полицейские. Причем на общественных началах, как сказали бы мы сегодня.
Первое авторское исследование — «Метеорологические наблюдения в Минске» за 1849 год — принадлежит старшему учителю математики и физики губернской гимназии Алберту Родзевичу. Определял направления ветров и количество осадков, выпадающих на родной город, он с помощью барометра «работы механика Гиргенсона, устроенного по способу Господина Академика Купфера», а «термометры были приготовлены в Минске местным механиком, по возможности верно». Родзевич установил и рекорд своего времени: 21 января 1850 года в нынешней столице было минус 26 градусов. Почти как нынче. Самым же теплым днем 1850–го оказалось 18 июля. Не так и много для лета — 23 градуса с плюсом в полдень.
В БССР за «поведением» неба до постройки обсерватории (нынешнего Гидрометеоцентра) наблюдали на Минской болотной исследовательской станции. Там сформировались целые династии метеорологов. Вплоть до 23 июня 1941–го здесь проработал Петр Михайлович Олиферович. А с июля его дело продолжила дочь — Галина Петровна. Сотрудников болотной станции, переименованной в Мооринститут, немцы заставляли поставлять данные о погоде для люфт-ваффе. Рискуя жизнью, многие работники давали неточные сводки, а в оправдание ссылались на испорченную аппаратуру. Об этом ранее неизвестном факте из истории Минского подполья рассказала Раиса Овчинникова, многолетняя сотрудница Гидромета. Между составлением ежедневных сводок для прессы она пишет книгу о прошлом белорусской метеослужбы. Дело это для нее добровольное и увлекательное.
— Мой отец еще в пору учебы в полоцкой учительской семинарии в 1912 году увлекся научными наблюдениями за состоянием погоды. Поэтому впервые на метеоплощадку я вышла в пять лет.
Раиса Овчинникова собрала уже полторы сотни страниц ранее неизвестных материалов для будущей книги. И для полноты картины архива собственного ведомства ей уже не хватает. Тем более что в планах создание музея погоды. Поэтому в свободную минуту Раиса Ильинична бежит в национальный, исторический архивы, берет отпуск и едет за документами в Вильнюс, Петербург... В результате историю белорусской погоды она отсчитывает уже не с 1808–го, а с 1067 года — под третьим днем марта которого «Повесть временных лет» сообщает о битве на Немиге. В момент, когда киевские и полоцкие воины сошлись в страшной сече, пролилось не только много крови, но и «бяше снег велик».
Из века в век вид за окном меняется с «больной» погоды на «здоровую». И относиться к этому, учат метеорологи, нужно философски. Открывая очередной том своей летописи осадков и затмений, они не удивляются аномалиям — периодически минусовые и плюсовые «рекорды» должны случаться. Для природы, как и для любого другого живого организма, это нормально.
Справка «СБ»
До революции и в первые годы советской власти центр наблюдений за нашей погодой находился в Главной геофизической обсерватории в Санкт–Петербурге. 22 мая 1924 года на основании ленинского декрета об организации метеослужбы в РСФСР было издано Постановление о создании метеобюро при Наркомземе БССР. Собственно «архив погоды» появился лишь в 1957 году по постановлению Совета Министров БССР «О создании Государственного фонда гидрометеорологических материалов».
