Из труб дома № 25 по улице Серебренникова в Борисове в землю сливается горячая вода

Техническая причина утечки проста как дважды два. Дом № 25 более других удален от магистрали, поэтому в 33–й квартире на верхнем этаже, где живет Тамара Борейко, с горячей водой всегда были проблемы: не хватало давления. Она сетует: «Ни помыться, ни постирать! Смертным боем бьюсь за горячую воду последние четыре года». Летом семья обычно живет на даче, поэтому жаловаться начинает осенью.

На какое–то время проблему решил смонтированный в подвале насос — специально для подачи воды на верхний этаж. Он сломался. «Насос стоил два миллиона, но достаточно было заменить в нем крыльчатку всего за 20 тысяч, — считает сантехник Сермяжко. — Вместо этого насос просто выбросили, врезав в сеть кусок трубы». Дело вернулось к исходной точке: горячей воды на 9–м этаже опять не стало. Чтобы она туда поступала, нужен напор: жидкость должна постоянно по сети циркулировать, то есть... сливаться.

«Озеро» горячей воды в подвале случайно обнаружили однофамилицы и тезки, Мария Григорьевна и Мария Александровна Кольцовы, когда приболевшая соседка попросила их покормить в подвале котят. Кольцовы перепугались: фундамент может размыть. Первым делом обвинили сантехника: куда смотришь! Сермяжко объяснил: проблему знаю, давно пытаюсь обратить на нее внимание начальства.

Начальство отреагировало лишь после того, как Кольцовы пожаловались в райисполком и местную газету. Реакция была такова: сантехнику предложили врезать сливной патрубок... в канализацию. Выполнять глупую, по его разумению, работу Сермяжко отказался, считая, что проблему нужно решить в принципе и относительно просто. Во всяком случае, попросил письменного и мотивированного распоряжения. Вместо этого нашли другого сантехника. Вот и вся история. Горячая вода сливается не в подвал, а в канализацию. Если слив перекрыть, на 9–м этаже опять воды не будет.

Однофамилицы Кольцовы биографию имеют примерно одинаковую: жены военных. В разговоре иногда вместо понятия «ЖЭС» употребляют армейское «КЭЧ»: квартирно–эксплуатационная часть. Они привыкли к порядку. Мария Григорьевна преподавала в школе и старалась воспитывать в детях бережливость. Мария Александровна, бывший экономист борисовского хрустального завода, приучена считать каждый рубль. Все коммунальные расходы и платежи последних лет она, не полагаясь на жировки, дублирует в специальной тетради.

Соседок одинаково возмущает и удивительная расточительность коммунальников («в то самое время, когда Президент призывает экономить каждую каплю воды!») и их безразличие к жильцам: сидят, дескать, в своих кабинетах, разговаривают высокомерно, к нам в квартиры ни ногой. Когда, обнаружив в жировках резко (в несколько раз!) возросшую плату за подогрев воды, Кольцовы пошли в ЖЭУ–7 разбираться, им сказали: в вашем доме перерасход, стоимость мы разбросали на всех.

Сантехника Сермяжко в организации работы возмущает многое. Например, что с него требуют план по платным услугам — по 500 тысяч в месяц. Если нет — плати хоть из своего кармана. Он рассуждает так. Я сам стараюсь, чтобы у жильцов не было проблем с сантехникой. Заявок у меня набегает всего на 30 — 50 тысяч. Чем меньше заявок, тем лучше я работаю — так? Именно так, по логике вещей. За отсутствие претензий от жильцов работнику доплачивать нужно! Но с логикой в ЖЭУ–7 явно что–то не так.

Сантехника, например, практически не обеспечивают нужным инструментом. Хотя за работу спрашивают. У Сермяжко нет даже шкафчика для одежды. «Рабочим местом» ему служит его старенький «фордик». Помыться и перекусить тоже негде, как и прочим рядовым труженикам ЖЭУ, — они хранят свой инвентарь в подвалах и теплопунктах. Сермяжко пожаловался в борисовскую межрайонную инспекцию труда, но ответ был маловразумительным: «...установлены факты задержки с выплатой зарплаты, невыдачи средств индивидуальной защиты и рабочего инструмента». Что не созданы нормальные условия для работы и отдыха — это не нашло отражения в ответе.

Постоянный читатель «СБ» должен вспомнить имя Александра Сермяжко. Более 10 лет назад газета посвятила ему две статьи: «Время и место «дуэли», «Правда Александра Сермяжко». Инспектор ГАИ, несправедливо обвиненный, был осужден, но сумел отстоять свое имя. На это ушло два года. Он восстановился на работе и еще 7 лет работал в ГАИ. До самой пенсии, когда и вернулся к первой профессии сантехника, которую получил еще до службы, в строительном ПТУ.

К Сермяжко у начальства есть претензии: ему объявлялся выговор. Александр счел его несправедливым и добился снятия через суд. С ним неохотно продлевали контракт: для этого сантехнику пришлось обращаться в столичные инстанции. Начальству, очевидно, он неудобен. Зато жильцы не нарадуются. В его пользу говорят знание дела, искреннее за него переживание, выработанная службой дисциплинированность и даже повышенное правосознание. Сермяжко в меру сил пытается навести порядок в сфере своей ответственности. Но сантехник не может отвечать за все! А с его начальством у нас, журналистов, общение не задалось. На 14.00 намечалась планерка, где мы намеревались задать вопросы, возникшие после общения с жильцами и сантехником, посещения подвалов и теплопунктов, начальнику ЖЭУ–7 Андрею Семченко. Но тому помешал старший мастер Владимир Ходасевич.

Он заявил, что прежде мы должны поехать в город, зарегистрироваться в журнале приемной УП «Жилье» и указать цель своего визита. Только после этого, дескать, мы будем с вами разговаривать. Что ж, манера общения вполне отвечала той, которую описали нам Мария Григорьевна и Мария Александровна Кольцовы. Поэтому ответов попросим тоже официально. Вопросов несколько. Считают ли руководители борисовского УП «Жилье» нормальными условия, в которых работают сотрудники ЖЭУ–7 в бывшем военном городке Печи? Каким будет решение проблемы с горячей водой в доме 25 на улице Серебренникова? Кто оплатит суммарную стоимость утечки и кто за нее ответит?

Советская Белоруссия №65 (24448). Вторник, 8 апреля 2014 года.